Безумный магазинчик

Усталость накатывала незаметно и как-то исподволь. Разморенный теплом, уютной мягкостью диванных подушек и ощущением сытости, опер чувствовал, как его мышцы расслабляются и наливаются приятной тяжестью, а полузакрытые глаза заволакивает мягкая туманная дымка. Он не хотел больше думать ни о чеченской войне, ни о грязных и продажных генералах, ни об умирающих в окопах голодных отчаявшихся солдатах.

Прежде чем окончательно провалиться в сон, Колюня с удивлением осознал, что уже давно не понимает, что такое справедливость, и почему вдруг все вокруг решили, что она непременно должна торжествовать.

– Реальность – это иллюзия, вызываемая недостатком содержания алкоголя в крови, – поднимая в воздух стакан с водкой, изрек Андреич. – Так выпьем же за отсутствие иллюзий!

– Чего-чего? – хлопнул глазами неофашист Хрум.

– Он предлагает выпить за то, чтобы водки было много, – пояснил Глеб Бычков.

– А-аа! Это хорошее дело, – кивнул сторож. – А то завернул что-то непонятное – алюзия какая-то, реальность. Так бы и говорил прямо: за водку.

– За водку! – гаркнул Дубыч, опрокидывая в глотку содержимое стакана.

– А ты чего не пьешь-то? – обратился к Денису Железный Дровосек.

Денис ждал этого вопроса и боялся его.

– Язвенник я, – жалобно произнес он. – Не могу.

– Язвенник? – удивился Железный Дровосек. – Оттого и язвенник, что водку не пьешь. Спирт, он, родной, всех бактерий убивает.

– Да ладно, оставьте его, – махнул рукой Глеб. – Все, веселье закончено, пора на лотки ехать.

Денис втиснулся на переднее сиденье грузовика рядом с толстой и веселой лоточницей Лидой. За руль, к его ужасу, влез только что выпивший за общим столом стакан водки тощий длинноносый водитель по кличке Зомби.

Весело крякнув, Лида нажала на клавишу магнитофона.

Водила, трогай, погнали,Забудь свои заботы и печали.Держи покрепче баранку,Нельзя же пропустить такую пьянку, —

оглушительно загрохотало в кабине.

Грузовик рыкнул, заурчал и затрясся, дребезжа какими-то металлическими частями. Машина вырулила на Дачный проспект и, набирая скорость, помчалась к выезду на шоссе.

Нажми на газ, да посильнее,Пусть на углу гаишник посинеет, —

надрывался магнитофон.

Лоточница Лида, с чувством подпевая, приплясывала на сиденье, толкая Дениса жарким мясистым бедром.

– А что, если ГИБДД остановит? – пытаясь перекричать музыку, спросил журналист. – От водителя же водкой пахнет.

– Подумаешь, водкой пахнет, – беспечно махнула рукой лоточница. – Водкой от всех пахнет. Лишь бы его колотить перед постом не начало.

– Колотить? Как это колотить? – не понял Зыков.

– Как? Обыкновенно. Колотит его, понимаешь? Припадочный он. Эпилептик.

– Эпилептик? Что значит – эпилептик? – не веря своим ушам, переспросил Денис. – Эпилептикам ведь категорически запрещается водить машину. Им даже права не выдают.

– Скажешь тоже – права не выдают! – хохотнула Лида. – А майор Зюзин на что? Он тебе за четыреста долларов права не что эпилептику – крокодилу выпишет. Водила – это тебе не лоточник. Зарплата у них маленькая. На такую работу одни алкоголики и эпилептики идут.

– О Господи, – вжимаясь в спинку сиденья, с ужасом пробормотал Зыков.

– Да ты не дрейфь, парень! Расслабься! – обняла его за шею лоточница.

Смотри, неужто тормозит,Да чтоб он сгинул, паразит,Наверно, кушать хочет, змей,У них зарплата сто рублей…

– Ну вот, накаркала, – сдавленным голосом прохрипел Зомби.

Руки водителя заплясали на руле, плечи затряслись, голова заходила ходуном, с дрожащей отвисшей челюсти капала слюна.

Грузовик, дребезжа и скрипя, мотался из стороны в сторону, периодически заезжая на полосу встречного движения. Зомби, трясясь и конвульсивно содрогаясь, продолжал крутить руль, непостижимым образом удерживая машину на дороге.

Денис лихорадочно оглядывал кабину, прикидывая, за что бы уцепиться в момент аварии. Ремней безопасности в грузовике не было. В голове мелькали сумбурные обрывки мыслей о предсказании цыганки, о Кате, на которой он уже никогда не женится, о маме, об отце, о карликовом пинчере Сухарике, которому он собирался подарить на день рождения сахарную косточку, о том, что он так и не успел стать знаменитым журналистом, и как нелепо погибать в столь молодом возрасте и в самом расцвете сил…

– Ну вот! Вечно ты так! – накинулась на водителя Лида. – Выбрал время для припадка! Сейчас же пост ГИБДД будет через триста метров!

Вон машет палкой, паразит,А ты не вздумай тормозить,Нам не в первой от них хилять,Им нас по жизни не догнать… —

заливался магнитофон.

– Наливай, – страшным голосом прохрипел Зомби.

Яростно матерясь, лоточница выхватила из бардачка граненый стакан, сунула руку под сиденье, достала оттуда бутылку «Столичной», отвернула крышку, плеснула водку в стакан и поднесла его к губам водителя.

– Пей быстрей, ирод! – закричала она. – Сто метров до поста осталось!

Желтые прокуренные зубы Зомби выбивали чечетку на толстых стеклянных гранях, водка ручейком лилась по подбородку, булькала в глотке.

К удивлению Дениса, конвульсии стихали, руки водителя, хоть и продолжали мелко дрожать, но уже крепко держали руль, нижняя челюсть вернулась на место, а голова приняла вертикальное положение.

– Уф-ф! – с облегчением вздохнула Лида. – Успели-таки.

Возле поста ГИБДД стоял темно-синий «вольво» Паши Зюзина. Сам майор беседовал о чем-то с дежурящим у будки «гиббоном».

Узнав знакомый грузовичок апокалиптического магазинчика, Зюзин помахал ему рукой.

Навалившись на Дениса пышной тяжелой грудью, лоточница высунула в окно голову и руку.

– Привет родной милиции! – махая майору в ответ, радостно заорала она.

Вдыхая исходящий от Лидиных подмышек ядреный запах пота, приправленный пряным ароматом дорогих французских духов, Зыков блаженно вытянул ноги и расслабился, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением возвращения к жизни.

– Ну что, журналист, сдрейфил? – подмигнула ему лоточница, усаживаясь на место.