Безумный магазинчик

– Вы что, угрожаете мне?

– Делать мне больше нечего! – презрительно фыркнул прокурор. – Буду с вами откровенным. Представляете себе, что такое заноза в заднице? Это вы. Вы мешаете мне работать, и я просто стараюсь от вас отделаться. Я пытался быть вежливым – но безрезультатно. Нормальную человеческую речь вы попросту отказываетесь понимать. Могу повторить еще раз, если пожелаете, по слогам. Никто мне за освобождение Пасюка не платил, да и вообще этим делом, как вам хорошо известно, занимался следователь Наврузов. Я сделал лишь то, что должен был сделать в свете представленных мне фактов. А теперь, будьте добры, объясните наконец с чего вдруг у вас возник столь неожиданный и горячий интерес к Богдану Пасюку?

– Значит, я заноза в заднице? – мрачно повторила Марина.

– Увы, – покаянно развел руками Чернов. – Извините за излишнюю прямоту. Я просто пытаюсь называть вещи своими именами.

– Ладно, – кивнула Червячук. – Считайте, что вы добились своего. Я ухожу. Но, поверьте, наш разговор еще не закончен.

– Сука, – мрачно сказал прокурор в закрывшуюся за Мариной дверь.

Подождав пять минут, он вышел из здания городской прокуратуры, прошел несколько кварталов, купил в газетном ларьке телефонный жетон, и, сунув его в щель уличного автомата, набрал номер.

– В-вы что, подозреваете меня? – нетвердо держащаяся на ногах Оксана Макаровна Красномырдикова возмущенно вперила в Колюню слегка расфокусированный взгляд.

Опер задумчиво смотрел на покрытое толстым слоем косметики злое некрасивое лицо. Он пытался решить для себя сложный вопрос: как следует называть бывшую жену усопшего генерала – бывшей вдовой или просто вдовой. Просто вдовой вроде бы нельзя – они же разведены. «Бывшая вдова» звучит еще глупее – можно подумать, что раньше она была вдовой, а теперь нет, то есть что генерал вроде бы как воскрес. Да, действительно проблема.

Неправильно истолковав молчание и пристальный взгляд милиционера, сорокадевятилетняя то ли вдова, то ли бывшая вдова кокетливым жестом поправила волосы и растянула в улыбке неровно накрашенные кармином губы.

– Н-не смотрите на меня так. Я смущаюсь, – игриво-призывным тоном произнесла она.

– Смущаетесь? Почему? – не сразу уловил ход ее мыслей очнувшийся от размышлений Колюня.

Генеральша закатила глаза и, томно поведя плечами, придвинулась поближе к оперу.

«Да что она, совсем спятила? – ужаснулся про себя Чупрун. – Соблазнить меня, что ли, решила, старая вешалка?»

– Скажите, пожалуйста, где вы находились в ночь убийства вашего бывшего мужа с половины первого до половины второго ночи?

– Где я находилась? Т-точно не помню.

– Вы уж постарайтесь припомнить, пожалуйста. – Колюня предусмотрительно отодвинулся от наступающей на него Оксаны Макаровны.

– А! Вспомнила! В баре. «Пещера Дракулы». Можете проверить.

– Уже проверили. Вы ушли в начале первого. Куда вы отправились?

– Как куда? Домой. Спать.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Увы. Я сплю одна. Я оч-чень, оч-чень одинокая женщина.

«Кошмар какой-то, – подумал Колюня, отодвигаясь от наступающей на него генеральши еще на пару шагов. – Такую надо допрашивать в Управлении, приковав наручниками к стулу, как Нержавеющая Маня Пасюка».

– Есть свидетели, что около полуночи вы разговаривали с Романом Анатольевичем по телефону, угрожали ему и утверждали, что заказали его. Заказали его убийство.

– Т-так в чем вы меня обвиняете? – Убедившись, что милиционер категорически отказывается понимать ее более чем прозрачные намеки, Красномырдикова снова разозлилась. – В том, что я убила своего бывшего мужа, или в том, что я заказала его убийство?

– Ни в чем я вас пока не обвиняю, – с трудом подавляя желание свернуть проклятой бабе шею, терпеливо объяснил Чупрун. – Я всего лишь пытаюсь прояснить ситуацию.

– Да не убивала я Романа. И убийства никакого не заказывала. Так просто болтала, – с кем не бывает. Увидела как-то вечером по телевизору, как он в Госдуме с трибуны вещает – такое зло взяло. На таких, как он, клейма негде ставить – воры, убийцы, предатели, – и ведь не куда-нибудь, а в президенты метит. Вот я взяла и со злости поместила его имя на сайт «страшнаяместь. ру» в список врагов. Там что-то было написано о виртуально-компьютеризованной магии, но кто ж поверит в такую ерунду? За помещение имени на страницу Интернета ведь не судят.

– Не судят, – согласился Колюня. – Но алиби у вас все-таки нет.

– А какой мне смысл его убивать? – вскинулась Оксана Макаровна. – Из наследства его мне ни копейки не достанется. Роман меня содержал и, прямо скажем, щедро содержал. Теперь все – иссяк источник. Что, спрашивается, я буду делать без денег на старости лет? У меня даже профессии никакой нет. Институт так и не закончила, не работала никогда. Всю жизнь женой военного была, по гарнизонам с Романом моталась. Вы можете себе представить, что означает в наше время голодная нищая старость? Так какой у меня может быть мотив? Надо быть совершенно ненормальной, чтобы собственными руками прирезать единственную дойную корову. Разве я похожа на ненормальную?

– Но ведь вы его ненавидели?

– Подумаешь, ненавидела, – пожала плечами Красномырдикова. – Я, может, полстраны ненавижу. Что же, меня теперь обвинят в массовом геноциде?

– Ладно, – вздохнул опер. – Оставим пока вопрос о вашем алиби. Как вы считаете, у кого еще могли быть мотивы избавиться от вашего мужа?

– У кого? Да у кого угодно. У конкурентов. У других таких же воров и паразитов, как он. Вы хоть знаете, чем он занимался?

– Не знаю, – покачал головой Чупрун. – Но с большим удовольствием послушаю.

* * *

Вернувшись домой, Денис первым делом позвонил Кате.

– Как прошел первый рабочий день? – поинтересовалась Серова. – Вписался в коллектив?

– Кажется, вписался. Своеобразные ребята. Никогда раньше с такими не стакивался.

– Рада за тебя. Они, конечно, немного с придурью, но симпатичные.

– А ты знаешь, что у них собака палку с крыши достает?

– Знаю, – рассмеялась девушка. – Глеб мне показывал.

– А еще я познакомился с Психозом, – похвастался Денис.

– Да ты что? С самим Психозом? И как он тебе?

Журналист красочно описал события истекшего дня.

– У меня тоже не обошлось без приключений, – в свою очередь, похвалилась Катя. – Представляешь, мне предложили тренировать одного мастино неаполитано для того, чтобы он занимался сексом с самой Ладой Воронец. Можешь в такое поверить? Теперь это называется эстрадно-посмодернистская зооэротика.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно серьезно.

– С ума сойти! Вот это был бы материал для статьи! – воодушевился Денис. – Ты согласилась?