Безумный Рудокоп XVI

Помимо этих детей в специальных классах учились сотни тысяч детей, хорошо проявивших себя в учебе, даже если их родители были ничем не примечательными. То есть, иерархия не была закреплена навсегда. Не создавалось некое отдельное генетическое сословие. Социальная сфера все еще была крепко в руках гильдии, и Система следила за успехами и проблемами студента с первого дня в школе. Социальные лифты под наблюдением Системы все еще работали отменно, и передача квот закончилась бы на бесперспективном ребенке выдающегося человека. В гильдии слово «закон» не было обычным словом. И такое отношение к написанным и утвержденным законам и правилам гильдийцы экстраполировали теперь на Лялябию.

Страны же местных аборигенов на Шауксэри, застрявшие в средневековье, все еще жили в сословном обществе феодальной монархии. Конечно, это все еще не было фашизмом, то есть, открытой террористической диктатурой финансового и промышленного капитала, однако, диктатуры и террора аристократии здесь хватало. Также как и хватало трактовки законов и в правил в свою пользу всякими поместными феодалами. «Закон — что дышло, куда повернул, туда и вышло.» — с этой поговоркой в умах жили местные аристократы.

— Ладно, поступим проще! — решительно заявил граф. — Просто назначьте меня опекуном, и дело с концом. Хотя бы это вы можете? Согласно вашим про-це-дурам.

— Почтенный граф Фалион! — необычайно громко прокричал гоблин в рупор, привлекая к себе всеобщее внимание, и так уже сконцентрированное на нем и графе после предыдущей ознакомительной лекции и нетривиальной беседы, слух о которой теперь, неизбежно, пронесется по всем окрестным землям. — Вы уже определитесь, жених Вы или опекун? Быть одновременно и опекуном, и мужем, как-то не по-людски, Вам не кажется? Даже по нормам Вашей страны.

— Да, как ты! — вскричал граф, имя которого теперь будет надолго, если не навечно соединено с чрезвычайно пикантной ситуацией, сродной инцесту. Аристократ в гневе указал на первого попавшегося всадника. — Вот он! Он будет опекуном! Теперь все в порядке?

— Конечно! — с улыбкой согласился гоблин. — Только опекун должен пройти проверку и собеседование в службе опеки, а также ребенок должна признать его своим опекуном.

— Ты — долбанный придурок! — пальцем в латной перчатке указал на переговорщика граф.

Если бы гоблин с самого начала сказал, что чертова девица сама не хочет выходить, то была бы пропущена масса деталей, и граф не подмочил бы свою репутацию. Разумеется, Лилия не признает опекуном никого из его людей.

— Вы хотите начать войну из-за женщины? — хмуро спросил граф.

— Из-за ребенка, прошу заметить, товарищ граф, — слово в слово передал гоблин слова из телефона, теперь он уже не шифровался, а прямо показал, что делает. — Из-за ребенка и гражданина Лялябии. Если страна не может защитить своих граждан и своих детей, то один медяк — цена такой страны.

Присутствующие крестьяне были так воодушевлены сказанным, что некоторые из них даже начали хлопать в ладоши. Конечно, это относилось только к тем, кто был спрятан за стенами.

— Я хочу видеть вашего Матриарха, чтобы она лично признала начало войны между нашими странами, — холодным тоном проговорил граф.

— Я лично схожу и спрошу, — спокойно ответил рыцарь-гоблин, уже отдав телефон стражнику на заставе. — Но ничего не обещаю. Захочет ли Матриарх тебя увидеть, будет зависеть от ее настроения.

— Лучше бы, чтобы она захотела, — играя желваками, сказал аристократ.

— Лучше бы ты заткнулся, — бросил гоблин напоследок и спрыгнул с шестиметровой стены, не дожидаясь ответа.

Когда внук Матриарха просил об аудиенции, он упомянул детали только вскользь, зная, что в это время она смотрела любимый сериал. Секретарь офиса не поняла важности предстоящей встречи и не настояла на ней. С чистой совестью рыцарь-гоблин отправился на заставу и сообщил, что графу нужно подождать еще полтора часа для встречи с Матриархом. Аристократ был так взбешен, что незамедлительно объявил о войне, которая начнется завтра, и отбыл восвояси под смех довольного собой гоблина. Лялябинка, прибыв в офис через полтора часа, была в шоке. Благо, что представитель гильдии ее успокоил. Войну против одного единственного Королевства гильдия должна была потянуть на данном этапе.

* * *

Граф был так решительно настроен на войну, так как знал, что она была неизбежна с тех пор, как маги-ренегаты заключили союз с гоблинами. Вышло так, как он и думал. Король одобрил его действия и обещал прислать войска. На следующих день все дороги к племени гоблинов на территории Королевства были перекрыты. Ни торговцы, ни крестьяне не могли пройти в ту или другую сторону. Но боевые действия не могли быть начаты сразу, так как солдатам королевства еще надлежало прибыть на фронт.

Конечно, гильдия не бездействовала. Шли переговоры с магами, которые были вполне успешными. Маги, живущие на территории племени, и те, кто просто сотрудничал с Лялябией, накапливая силы и население в диких землях, также были настроены на боестолкновение. Они хотели проверить отношение других королей и магов к текущим событиям, и использовать грядущую войну в качестве точки прорыва. Либо королевства пойдут на переговоры и восстановят с магами статус-кво, либо на Шауксэрии разразится гражданская война на землях всех аристократов. В последние годы маги держались относительно тихо, но точка кипения уже была достигнута. Далее молчать не было смысла.

Гоблины же были воинственным народом, которые уже долгое время пребывали в бездействии. Старики говорили, что нынешнее поколение — поколение слабаков. Ни один из них не пробовал вражескую кровь на вкус, и это было ни в какие ворота. Боевые инстинкты, спрятанные глубоко внутри каждого гоблина, пробуждались ото сна. Десятки тысяч молодых гоблинов незамедлительно отправились на пункты сбора. Так как гоблины были относительно слабее людей и время их обучения было меньше — это значит, что качество подготовки было хуже. Поэтому гильдия подготовила для гоблинов легкие шлемы, нагрудники и щиты, а в качестве основного оружия они должны будут использовать арбалеты. В первой линии же будут алхимические марионетки с мушкетами и сильнейшие гоблины с длинными пиками в руках. Человеческие королевства славились своей могучей кавалерией, поэтому использование пик против них было самым оптимальным.

Но была и некоторая поправка в современных реалиях. Сильнейшими солдатами в нынешних человеческих армиях были не кавалеристы и не маги, а мушкетеры и другие стрелки. Огнестрельное оружие получило стремительное развитие во всех королевствах и империях, и на него человеческие правители хотели сделать упор в будущих войнах с магами или нелюдями. Конечно, пистоны и пушки, произведенные гномами и дварфами были лучше, но те уважали любую вещь, которую они делали. И они производили только лучшее и совершенное, следовательно, каждая пушка гномов была продуктом штучным — очень редким. Люди же производили откровенный мусор, зато делали его много и дешево. А на войне количество имело значение.