Безумный зов небес

— Как это?

— Твоя миссия в Обители — донести послание и проследить, чтобы его суть была исполнена. Напомни, посланник, что именно ты огласил на суде?

Я нахмурился, вспоминая. Вчерашний день был настолько плотно забит событиями и впечатлениями, что мне пришлось мысленно перемотать время, чтобы добраться до своего неуклюжего выступления.

— Что-то там про то, что прибраться бы в Обители не помешало.

— А ещё?

— Что суды проводятся неполным составом?..

— Правильно. И что надо сделать, чтобы состав стал полным?

— Откуда мне-то знать?! — возмутился я. — Я пару недель назад узнал о том, что вообще были какие-то боги! Ну… другие боги. Не те, что сейчас. Я в Обители вашей долбаной нахожусь меньше суток! Мне ваши суды до лампочки, я хочу вытащить Эми и свалить отсюда!

Лия грустно улыбнулась и извлекла из цитры незамысловатую мелодию. Мой гнев улёгся так же внезапно, как и вспыхнул. Я тут же вспомнил, что явно нахожусь не в той ситуации, чтобы разбрасываться союзниками и качать права.

— Извини.

— Извинения приняты, — серьёзно сказала она. — И можешь не отвечать на вопрос. Просто иди за мной.

Она встала, и сиреневые лампы-ночники вдруг вспыхнули ярче. Вдруг стало ясно, что Лия вовсе не сидела в углу, более того — комната вдруг оказалась огромной, она уходила всё дальше в темноту, и я не мог разглядеть другого конца. Вдоль ближайшей стены тянулись полки, заставленные книгами и безделушками, на письменном столе небрежно разлёгся крупный чёрный кот, который поймал мой взгляд и презрительно зевнул. Я поднялся на ноги, и комната вновь погрузилась в уютную темноту, в которой можно было разглядеть только область вокруг кровати.

— Это не комната для гостей, да?

— Почему нет? Ты — мой гость, и сейчас это комната для гостя. А ещё это моя комната, но это не имеет значения. Всю ближайшую неделю я буду слишком занята вне Обители.

— Спасибо, — неловко сказал я. — Я могу что-нибудь сделать в ответ?

— Поиграй с Сумраком хотя бы пару раз. Еда ему ни к чему, но он обижается, когда про него забывают.

Мы вышли на висящую в пустоте площадку, и я снова непроизвольно вздрогнул от открывшегося пейзажа — впечатление ко второму разу ничуть не смазалось. По крайней мере, на этот раз дверь за нашими спинами не исчезла, пусть и висела посреди того же «туманного вакуума». Дверь была изготовлена из тяжёлого чёрного дерева и украшена полустёртыми сиреневыми узорами. Я хотел спросить Лию, как мне найти сюда дорогу без её помощи, как вдруг ощутил лёгкое прикосновение к правой щеке тонких пальцев. На секунду моя кожа на месте контакта вспыхнула, словно к ней приложили самый холодный в мире лёд, и я удивлённо обернулся, хватаясь за щёку.

— Моё благословение, — пояснила она. — Совсем небольшое и совсем ненадолго, пока я не вернусь. С ним ты всегда сможешь отыскать эту скромную комнату и отдохнуть.

— И поиграть с котом, — пробормотал я. Щека постепенно приходила в норму, но чувство лёгкого обморожения не отпускало. — Кажется, это первый раз, когда меня кто-то благословлял.

— Не в первый. Просто в прошлый раз ты не заметил.

Не удосужившись ответить на справедливые вопросы, кто меня раньше благословлял и при каких условиях, она направилась вниз по ступеням единственной лестницы, ведущей с платформы. Я двинулся следом, стараясь хотя бы приблизительно запомнить искривления окружающего пространства. Бесполезная затея. Лия вела меня сквозь безумный мир лестниц Эшера с непоколебимой уверенностью Сусанина, а я перестал понимать где верх, а где низ уже минут через десять. А ещё через десять минут я сбился и со счёта времени, так что с тем же успехом могло пройти час или полтора. Если божественное бытие предполагало регулярную навигацию сквозь этот сюрреалистический лабиринт, то не удивительно, что «настоящих» богов осталось так мало.

В какой-то момент мне показалось, что я краем глаза уловил движение в туманной дымке. Что-то длинное, скользкое, вытянутое — то ли блестящее чешуйчатое тело змеи, то ли щупальце кракена. Но когда я повернулся, чтобы рассмотреть получше, пустота вновь была безжизненной.

Если это небеса, то каким должен быть ад?

Спустя время, спустя пространство, спустя десятки лестниц, переходов, мостов и платформ, спустя моё крепнущее подозрение, что Лия заблудилась, но не хочет признаваться, она вдруг остановилась перед ничем не примечательной аркой. Внутри каменного прохода, как и во всех других случаях, виднелась лишь беспросветная темнота. Моя проводница на миг задумалась, а затем без колебаний шагнула под арку, исчезнув во мраке. Лишённый выбора, я также сделал шаг вперёд.

К этому моменту мне стоило разучиться удивляться. Но легче было сказать, чем сделать.

— Это что, Изнанка? — вырвалось у меня почти непроизвольно.

Арка, через которую мы вошли, лишь отдалённо напоминала теневой портал, но отрицать эффект было сложно. Невероятный контраст между «до» и «после» заставлял хорошенько задуматься о природе Обители.

— Нет. Не совсем. Спроси у Пенни, если она захочет объяснить.

Впереди лежал типичный коридор «гостинки», почти ничем не отличающийся от того, что я видел каждый день первые десять лет жизни на окраине Ростова-на-Дону. Узкий, неопрятный, с вездесущим запахом пыли. Старый пол из рассохшихся досок, тусклый верхний свет, двери по обеим сторонам коридора, ведущие в одинаковые однокомнатные квартиры. Доступное жильё, блин с горохом, не предел мечтаний, но и пожаловаться особо не на что. А в детстве так вообще целый мир, особенно если дружить с ребятами по соседству и каждый день бегать в гости из одной квартиры в другую…

Только вот мой родной Ростов остался в далёком прошлом, вместе с друзьями детства, играми и приключениями в запыленных коридорах «жилья гостиничного типа». Я переехал оттуда — сперва в Москву, затем в Нью-Нью-Йорк, а теперь и вовсе в другой мир, который по привычке называю «Анимой». Откуда бы здесь, на небесах, взяться ожившему воспоминанию двадцатилетней давности? Я принял как факт, что Изнанка потрошила мою бедную головушку на предмет образов из прошлого, но чтобы Обитель занималась тем же самым?

— Сосредоточься, пожалуйста, — строго сказала Лия, и я вздрогнул, сбрасывая оторопь.

— Я весь внимание.

Она с подозрением посмотрела на меня, но не обнаружила на моём лице признаков несерьёзности.

— Это Санитарий, место отдыха. Сюда отправляются комнаты тех, кто заблудился в лабиринтах своего разума и так и не нашёл выхода.

— То есть, свихнулся?

— Можно сказать и так.

Я присмотрелся — и коридор больше не казался таким уж знакомым. Ряды дверей уходили далеко вперёд, теряясь вдалеке под грязно-жёлтым светом старых ламп. Ни окна в конце, ни поворота направо, означающего выход на лестничную площадку, здесь попросту не было. Только запах пыли, полумрак и бесконечные двери.

— Погоди, ты сказала не «сюда отправляются боги», а «сюда отправляются комнаты»?..

Лия подошла к двери слева от меня и положила ладонь на старый дерматин грязно-бурого цвета. Самая обычная дверь советского образца, которую стоило бы сменить лет тридцать назад, но хозяева явно экономили. Взломают так взломают, всё равно в самой квартире брать нечего. Даже глазок не поставили.

— Постучись, посланник, — сказала она.

Всё ещё не до конца понимая, но уже начиная складывать одно с другим, я шагнул вперёд, поднял руку и неуверенно постучал. Стук вышел тихим, приглушённым слоем дерматина, но альтернативы в виде звонка не наблюдалось. Прошло несколько секунд, за ними ещё несколько. Я занёс руку, чтобы постучать снова, как изнутри раздался едва слышимый шорох. Замок щёлкнул, и дверь приотворилась — совсем на чуть-чуть, словно тот, кто её открыл, тут же отступил вглубь квартиры.

Я вопросительно взглянул на Лию. Та кивнула на дверь, мол, вперёд.

— Ну уж нет, — буркнул я. — Мне нужна хотя бы минимальная инструкция, чего ждать, как действовать, и главное — какой в этом всём смысл?

— Ты должен войти внутрь, — сказала Лия с интонациями пиратского корабля из Бухты Кэндл, — Там ты увидишь комнату одного из богов. Поймёшь, какого — назови имя, и с тобой заговорят. Ошибёшься — вышвырнут вон.

— Допустим, со мной заговорят. Что дальше? Убедить его… или её выйти? Выступить в суде на нашей стороне?