Безумство храбрых. О молодежи 1917 – 1991 годов

Заготовка хлеба протекала с возрастающими трудностями. Вместе с продотрядами в реквизиции хлебных излишков у крестьян, особенно у кулаков, участвовала крестьянская Красная гвардия. Причем, в ряде губерний сопротивление кулачества было столь ожесточенным, что хлеб приходилось отвоевывать с боем. Так происходило в Самарской, Саратовской, Владимирской, Воронежской, Тамбовской, Тульской, Орловской губерниях. Поэтому продотряды вооружались не только винтовками, но и пулеметами, а в отдельных случаях и артиллерией.

В Кронштадте вспыхнул мятеж моряков, подавленный вооруженной силой. Ленин отмечал, что «разверстка в деревне… мешала подъему производительных сил и оказалась основной причиной глубокого экономического и политического кризиса, на который мы натолкнулись весной 1921 года».

Крестьяне терпели продразверстку, только хорошо понимая, какую опасность для них несет интервенция. Когда интервенты и белогвардейцы были изгнаны из пределов страны и непосредственная опасность в реставрации старого режима миновала, крестьяне стали выражать недовольство продразверсткой, сковывающей их хозяйственную инициативу. В письме на имя Ленина крестьяне Панфиловской волости Вологодской губернии, выражая свои настроения того времени, писали: «Шлем привет уважаемому вождю и великому гению тов. Ленину. В этом письме излагаем нижеследующее: в настоящее время у крестьян нашей волости взято почти все: хлеб, скот, сено, сырье. Кустарничество захирело. Крестьянину оставлено продовольствия от 18 до 30 фунтов в месяц… К весеннему севу мы остались без семян… Но вся посевная кампания будет ни к чему, если вместо разверстки не обложить крестьян податью, только не денежной, а хлебной…

Когда крестьянин будет знать свою норму налога и время его сдачи, тогда нам не нужно будет держать в волости десятки продагентов.

Мы думаем, что все крестьяне-трудовики будут согласны принять эту систему налога и улучшить свое хозяйство».

Читая эти проникновенные строки, написанные просто и убедительно, чисто крестьянским «слогом», не можешь не поражаться крестьянской мудрости и дальновидности.

Малограмотные мужики из вологодской глухомани подсказали советскому руководству неотложную необходимость выработки и проведения в жизнь новой экономической политики.

По предложению В.И. Ленина X съезд партии, состоявшийся в марте 1921 г., высказался за замену продразверстки продовольственным налогом. Введение продналога, позволявшего крестьянам свободно продавать свои излишки, создавало у них материальную заинтересованность в увеличении производства и, таким образом, способствовало улучшению продовольственного снабжения городов, подъему промышленности и сельского хозяйства.

21 марта 1921 г. ВЦИК издал декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». Размеры налога были почти в два раза меньше продразверстки – 240 млн. пудов зерновых вместо 423 млн. по разверстке 1920 г., из которых реально было собрано около 300 млн; еще предполагалось получение около 160 млн. пудов через торговлю. Теперь крестьянин мог свободно распоряжаться оставшимся после сдачи налога урожаем. Декрет был опубликован до начала посевных работ, что побуждало крестьян увеличивать посевы.

Крутой поворот от политики военного коммунизма к Новой экономической политике (НЭП) нашел свое выражение в небывалом подъеме экономики. В 1921–1923 гг. рост ВВП составил 44 %!

23 марта 1921 г. ВЦИК в обращении «Ко всему крестьянству» сообщил о замене продналога продразверсткой, введенной Советской властью, чтобы «прокормить многомиллионную армию рабочих железных дорог и важнейших промышленных предприятий».

Теперь, когда натиск капиталистов и помещиков на Советскую Россию отбит, говорилось в обращении, когда мы имеем возможность вернуться к мирному труду, «настал момент уменьшить тяготы крестьянства без риска потерять наиболее ценные завоевания рабоче-крестьянской революции». С удовлетворением далее сообщалось: «Отныне постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров разверстка отменяется и вместо нее вводится натуральный налог на продукты сельского хозяйства».

ВЦИК разъяснил огромную важность и значение нэпа для крестьянства и страны в целом. Отмена разверстки и введение вместо нее налога является большим облегчением для крестьянского населения и вместе с тем «укрепит союз рабочих и крестьян, на котором держатся все завоевания революции».

Новая экономическая политика была рассчитана на преодоление разрухи, на создание фундамента социалистической экономики – крупной промышленности, на укрепление экономической смычки между городом и деревней, союза рабочего класса и крестьянства, на вытеснение и ликвидацию капиталистических элементов, на победу социализма.

В июне 1921 г. решением ВЦИК для передовиков производства было установлено почетное звание Героя Труда. Его присваивали ветеранам, добившимся выдающихся результатов в труде, а также видным рационализаторам. Первое такое присвоение в Москве состоялось 17 июня 1921 г. Высокого звания были удостоены 269 передовых производственников столицы, в том числе 40 металлистов, 50 текстильщиков, 35 пищевиков. Звания Героя Труда было присвоено рабочим завода «Серп и Молот» С.И. Иванову и В.Ф. Егорычеву, 1-го Государственного автомобильного завода – Н.А. Юганову, газового завода – И.А. Сергееву. Высокого звания были также удостоены многие рабочие заводов «Красный богатырь», «Динамо», «Красная Пресня», фабрики Гознак и других столичных предприятий. Чествование первых Героев Труда способствовало политической и трудовой активности трудящихся.

Новая экономическая политика – процесс необычайно сложный и внутренне противоречивый. Она открывала некоторые возможности для роста капиталистических элементов. И в то же время она являлась надежным орудием в руках Советского государства для создания основ социалистической экономики. Советское государство сохраняло за собой все командные высоты в экономике, опираясь на которые оно ограничивало капиталистические элементы, устанавливая размеры их производства, цены на их продукцию, облагая высокими налогами и т. д. Одновременно оно поощряло развитие социалистических элементов в экономике.

Вокруг нэпа развернулись острые споры. Одни нэп одобряли, другие решительно осуждали, усматривая в новом экономическом курсе возврат к капитализму, утрату Советской власти. Л.Д. Троцкий в брошюре «К социализму или к капитализму?» выступил против ленинского курса экономической политики, якобы ведущего к реставрации капитализма. Его взгляды разделял и Г. Зиновьев. В работе «Ленинизм» он предлагает государственные предприятия, торговлю, финансы объявить «госкапиталистическими».

Немало масла в огонь подливали зарубежные недруги Советской власти. «Термидор» [2] , «тупик», «черные годы» – так отреагировала зарубежная печать на первые шаги новой экономической политики Советского государства. В одной из книг, изданных в Париже, говорилось, что «весь марксизм в России ставится на голову», что происходит «явное возвращение Маркса к Дюрингу» (философскому путанику с претензиями. – А.С.). Вынесенный большевизму приговор был категорическим и безапелляционным: большевики «не удержат Советской власти», так как они «сами роют себе могилу».

2

Термидором во французском революционном календаре называли месяц июль, когда наступил конец якобинскому правлению. – Примеч. авт.

Дискуссия о нэпе не обошла стороной и комсомол, руководство которого в 1922 г., находясь под гипнозом революционных побед, не сумело правильно оценить сущность и значение нового экономического курса. В силу своей недостаточной политической зрелости известная часть молодежи встретила нэп, по выражению Н.И. Бухарина, с «полувозмущением».

В романе В. Закруткина «Сотворение мира» рассказывается о том, как два молодых гражданина, прогуливаясь по одной из улиц Москвы, были немало удивлены изменившимся обликом города за один год нэпа: на фасадах домов появились тысячи ярких вывесок над пивными, закусочными, кабаре, кондитерскими, фотографиями; как грибы после дождя, выросли сотни всяких кустарных артелей – портновских, сапожных, гвоздильных, столярных, механических…

«Откуда вылезла вся эта нечисть? – недоумевал Черных. – Прошло четыре года революции, я думал, что паразитов и след простыл, а они, гляди ты, как клопы полезли.

– Выходит, по щелям сидели, – хмуро говорил Александр, – дожидались лучших времен. Как только мы вожжи чуток отпустили, они тут как тут…

– Знаешь, Сашка, а меня злят эти спекулянты, – признавался простодушный Черных. – Я понимаю, новая экономическая политика необходима, а встречу такого раскормленного борова и думаю: «Эх, двинул бы я тебе в харю, да нельзя!»