Безупречный враг. Дилогия

— Я сказал Криду то, что счел возможным. — Боу отвернулся. — Не более.

— Спасибо, мне этого достаточно, — поклонился принц. — И я уже жалею, что не остался с ней. Думаю, еще несколько слов вынудили бы меня прыгнуть за борт и спешно плыть назад.

— Вставать до зари очень полезно. Мы вернемся к ночи, — пообещал газур. — С такой скоростью полдень позволит нам как следует рассмотреть крепость на Поути.

Он оказался прав.

Когда тени скрылись от отвесных палящих лучей под днищем, а мелкая вода стала прозрачна, наполнившись сиянием дня, лодка замедлила ход и аккуратно коснулась причальных бревен. Вертикальные, уходящие в воду, они были обмотаны канатами для смягчения касания. Сегодня к канатам добавили подушки из особого сорта сушеных водорослей. Для обозначения торжественности и почтительности встречи их окрасили в синий цвет, устойчивый к воде, а также перевили белыми лентами.

Гребцы левого борта одним слитным движением поднялись в рост и шагнули на причал, весьма жестко и решительно оттеснив встречающих. Внутри кольца остался лишь один человек. Полноватый, пожилой, заранее вставший на колени и усердно склонившийся, упираясь лбом в ковер.

Ему сообщили о подходе лодки дозорные, приметившие суденышко у самого горизонта. Но таор едва успел к моменту швартовки и видел за спинами выстроившихся в шеренгу гребцов лишь Боу. Он встал в рост первым, на всякий случай заслоняя газура. Таор узнал хранителя и не усомнился, что за его спиной восседает в резном кресле энэи Граат. Теперь хозяин замка тяжело, со свистом, дышал, потел и на выдохах бросал короткие обрывки фраз восторженного приветствия, глотая часть слов:

— Сиятельный… высокая честь… милость нам…

— Вообще-то надо говорить «ваше великолепие», — капризно пожаловался газур. — Двадцать лет при дворе, а помрет, похоже, полным невежей.

Таор охнул и плотнее вжался в ковер, словно надеясь нырнуть в синюю глубину ворса. Молча отдышался и с трудом поднял голову, не смея поверить в то, что услышал. Более того — не желая. Игра окончилась, не начавшись, а ведь когда-то он полагал себя сильным игроком, умел выворачиваться из самых сложных ситуаций.

— Ведите меня в крепость, таор крепости Поути, — гневно напомнил его великолепие подданному о его долге. — Желаю отдыхать в тени. Ты, ничтожный, был распорядителем развлечений. — Так старайся! Танцующие девушки, поющие девушки, мастерицы массажа, готовые услужить, втирая масла и благовония… — Повелитель затосковал от перечисления. — Как-то однообразно… Впрочем, он ничего не сделал толком, служа нам.

— Девушки — совсем неплохо, — запротестовал Роул.

— Эй, медуза, давай девушек, — согласился газур.

— Но моя крепость скромна, и мы не ждали… — попытался лепетать серый от ужаса таор. — Здесь слуги и я. Нет девушек, разве что позвать с берега…

— Моя тайная служба многое ведает, — рассмеялся газур. — На берегу неоткупленных ты берешь женщин. Вот мы и хотим отдохнуть. Веди, не жадничай. Гости скучают и охотно выберут себе подруг.

Таор торопливо поднялся на ноги и заковылял впереди, бесконечно кланяясь, сгибаясь и спотыкаясь. В блуждающем взгляде читалось сомнение, эдакая последняя надежда обреченного. Вдруг газур не знает о его грехах? Вдруг прибыл случайно? Буря снова пройдет стороной, лишь напугав, но не лишив крова и жизни. У него есть девушки, как не быть? А повелитель молод и, возможно, желает тайно отдохнуть…

Хозяин крепости чуть распрямился. Тогда нежданные гости — дивная удача. Он умеет выполнять капризы и выслуживаться. Его голос полон меда и яда лести без всякой капли божьей, и прежний газур охотно внимал словам. Может, зря таор тогда испугался расспросов и заперся в крепости? Может… Суетливый энэи Поути — его род испокон веков владел крепостью на Поути и весь остров считал своим — заулыбался и стал куда расторопнее. Он хихикал, распоряжался слугами, тоненько, шепотом «кричал» на нерадивых, не смея тревожить слух газура.

Очень скоро Яоол лежал в ворохе подушек. Синие ковры наспех сменили на бордовые, девушки уже пели, усердно носили блюда, напитки, устраивались чуть в стороне с опахалами. О том, что визит газура необычен, напоминала лишь цепочка стражей в синих с белым одеждах. Семеро опекали зал и соединенный с ним балкон, прочие усердно обшаривали сад и дом. Бесцеремонно собирали охрану и слуг, обыскивали, закрывали в каменных подвалах, проверяя надежность дверей. Пока его великолепие наслаждался массажем стоп, люди Боу сделали остальное.

Хранитель вернулся и сел, позволяя девушкам, настороженным сильнее своего хозяина, излить заботу и на него.

— Почему у этой, — газур поманил к себе одну из танцовщиц и крепко взял за плечо, — синяки на руках? О, и спина… Ты их что, бьешь? Мы желаем искреннего поклонения.

— Дозвольте сказать, — девушка стала кланяться, вздрагивая и пряча багровые пятна под тканью, — я упала, ваше великолепие. Нас никто не обижает. Энэи очень добр, мы служим ему с радостью. Все мы счастливы угодить вам и вашим спутникам.

— Это видно, — кивнул газур и весело глянул на Боу: — А вы, хранитель, изволили спрашивать «зачем».

Хранитель усмехнулся и пожал плечами. Теперь он был вполне согласен с Яоолом и даже желал принять крепость в дар. И знал — зачем! Ведь надо наводить порядок, дело это долгое, но необходимое.

Девушки забегали, испуганные происшествием, грозящим бедами их хозяину, стали активнее предлагать фрукты, смеяться громче и подсаживаться поближе. Они не верили, что газур станет что-то менять в жизни крепости. Зато знали, как много может изменить в их жизни и судьбе близких таор и насколько ужасными окажутся эти перемены.

— Хозяин Поути, садись сюда, — любезно похлопал газур по ковру у своих ног. — Мы желаем развлекаться. Мы станем слушать рассказ сирены. Боу, вы готовы? Вы всегда умеете делать то, что требуется. Я так завидую араави… Я уже говорил, да?

— Дважды сегодня почтили меня похвалой, эта третья, — поклонился хранитель.

— Не зря?

— Выслушайте и решите сами.

Боу устроился поудобнее и, поупражняв больную руку, стал говорить:

— Стражи обыскали крепость, их пристального интереса не ждали, поэтому толком ничего не спрятали. Есть письма от Гооза. Пять амулетов пути, созданные вне храма, найдены на лодках у причалов. Охрана имеет фальшивые знаки и одежды газура и храма, хранит их в особом помещении.

Таор вздрагивал при каждом новом слове и пытался встать, но рядом сидели Крид и Парси, опекая его и удерживая от такой вопиющей непочтительности.

Газур слушал без интереса. Боу чуть улыбнулся, смолк и сделал знак одному из стражей.

— Само собой, вы желали бы иного, — снова обратился он к Яоолу. — Стараясь не огорчать вас, мы это тоже искали с полным усердием. Лодка вашего отца ушла из крепости без жемчужного ларца и прочих ценностей. Почему его великолепие Оолог пошел на такое, мне неведомо. Но подлинный жемчужный жезл газуров остался здесь, и я счастлив, что могу вернуть его вам. Ларец хранился в личных покоях таора.