Безжалостная нота

Вместо этого я поворачиваю за поворот.

— Датч! Я сказала... — Она борется со мной еще сильнее. — Куда мы идем?

Я не знаю.

Подальше от всех.

Туда, где они не услышат ее криков.

Мои мысли крутятся в вихре, сменяя друг друга, горячие, жестокие и неистовые.

Каденс прекрасна, отвратительна и слишком спокойна после того, через что она заставила меня пройти. Как мне вытравить гнев и заменить его страхом? Как вернуть те муки, которые она мне причинила?

Я сворачиваю в другой коридор и пинком открываю дверь запасного выхода. Вытащив ее лежащую лицом в пустой лестничный пролет, я швыряю ее в стену.

Она сильно ударяется и задыхается.

— Рыжая. Каденс. Есть еще какие-нибудь альтер-эго, о которых я должен знать?

Я жду, что она будет трусить, молить о пощаде, извиняться.

По крайней мере, я ожидаю шока.

Но она откидывает голову назад и смеется.

— Так вот почему ты это делаешь? Потому что ты не понял, что я тот же человек в парике и гриме?

— Будь очень осторожен, Брамс. Сегодня я не в том настроении, чтобы давать.

— Тогда это ты был уступчив? — Фыркнула она. — Ты испортил мои оценки, чтобы меня выгнали из Redwood. Ты разрушил жизнь мистера Маллиза и сделал все возможное, чтобы разрушить мою. Неужели ты думал, что я хоть на секунду увижу в тебе что-то, кроме монстра, которым ты являешься?

Каждое слово бьет меня в грудь, как пули из дымящегося пистолета. Мне хочется обхватить пальцами ее шею и задушить. Что угодно, лишь бы не дать ей насыпать еще больше соли на зияющую, пульсирующую рану.

— Знаешь ли ты, — говорю я сквозь стиснутые зубы, — как опасно близко я подошел к тому, чтобы показать тебе, как выглядит настоящий монстр?

Ее глаза настолько темны, что могут пережечь сталь в расплавленное серебро. Она не отступает.

Проклятье.

Она недостаточно меня боится.

Взяв в ладони ее шею, я притягиваю ее голову ближе к себе. Ее темные волосы прилипли к поту на щеке. Ее грудь вздымается.

Я провожу пальцем по ее ключицам и прослеживаю тонкие линии.

— Сколько парней ты одурачила в этом рыжем парике? Неужели я первый, кто не заплатил за привилегию раздвинуть твои маленькие хорошенькие ножки в костюме?

Спокойствие быстро покидает ее выражение лица. Она пытается дать мне пощечину.

Я хватаю ее за руки и прижимаю их к груди.

— Убирайся с глаз моих долой. — Прошипела она.

Я прижимаю ее спиной к стене и прижимаюсь к ней всем телом.

Нависая над ней, я шепчу: — Почему? Не можешь вынести правду?

Ее теплое дыхание овевает мое лицо. — Ты отвратительный кусок отбросов.

Я смеюсь, низко и угрожающе.

Она еще больше суетится, отчаянно извиваясь, чтобы вырваться из моей хватки.

Все эти трения и непреднамеренные извилины посылают молнии прямо в мои брюки. Я впиваюсь пальцами в ее бедра, чертовски желая усилить давление. Ее тело так хорошо, что это причиняет боль.

— Прекрати. Бороться. — Предупреждаю я.

У нее словно заложило уши.

Поэтому я использую свои собственные уникальные методы подчинения.

Подавшись вперед, я прижимаюсь к ней.

Наши бедра встречаются во взрывном роке.

Я скриплю зубами, когда трение превращает меня в человеческую сковородку.

Ее глаза становятся шире, когда она чувствует, что я весь прижимаюсь к ее юбке.

Я вижу, как ее горло перехватывает от страха, но ее голос становится ровным, когда она говорит: — Ты так хочешь играть в это, Датч? Ты не можешь получить ни одну из моих версий, поэтому будешь брать то, что хочешь?

Ее дразнящий тон разрушает мое терпение. Я сжимаю ее руки над головой, мои пальцы обжигают все, к чему я прикасаюсь. Ее дыхание бьет меня по щеке горячими, стаккато ударами.

— Мне сломать тебя, Брамс? Прямо здесь и сейчас?

Я провожу рукой по ее бедру, пробираясь вверх и под кокетливую юбку Redwood Prep. Ткань задевает костяшки пальцев. Внутренняя поверхность ее бедер липкая.

Я погружаю пальцы в беспорядок, который она устроила, а затем убираю руку с ее юбки. Не сводя с нее глаз, чтобы убедиться, что она смотрит, я засовываю палец в рот и провожу языком по пальцу. Ее вкус подобен волшебству, и я закрываю глаза, издавая легкий стон.

С ее губ срывается хныканье, и это заставляет мою кровь запульсировать еще жарче.

Притяжение между нами все еще пылает, горит, живет. Но и ненависть тоже. И это создает опасную, летучую смесь, которая грозит разорвать нас обоих изнутри.

— Ублюдок. — Стонет она.

Это лишь побуждает меня снова исследовать ее бедра. Ощущение ее мягкой кожи толкает меня прямо с обрыва в безумие. Я хватаю в кулак ее юбку, требуя снять ее с тела. Мне нужно больше ее кожи на моей.

— Только тебе разрешено играть в игры, Брамс? — Шепчу я ей на ухо. — Сейчас мы играем в мою игру.

Ее глаза вспыхивают от ярости. Она поднимает ногу, намереваясь ударить меня коленом в самое больное место. Но я вижу ее за милю и ловлю ее за лодыжки. Черные туфли соскальзывают с ее ноги, а я поднимаю ее ногу еще выше, притягиваю ее бедро к своей талии и раздвигаю ее.

Жар на жаре.

Я вжимаюсь в нее.

Моя потребность жестока. Чудовищная. Ненасытная.

Я почти не вижу, почти не слышу, кроме рева в штанах, жестокого песнопения, призывающего меня сделать только одно — сорвать ее трусики и уничтожить ее.

Брамс стонет от удовольствия, а затем выглядит потрясенной тем, что звук исходит от нее.

Ее щеки заливает красный румянец. Ее голос дрожит.

— Отстань.

Она пытается вырваться, но моя рука стальным кольцом охватывает оба ее запястья, а верхняя часть тела приковывает ее к месту.

От этого не уйти.

От меня не убежать.

— Тебе удалось выжить, как крысе, которой ты и являешься, Брамс. — Шиплю я, стараясь игнорировать собственное пульсирующее желание. — Но это еще не конец. Пока ты в Redwood, я собираюсь превратить твою жизнь в ад.

Я завершаю эти слова резким движением бедер, от которого ее голова врезается в стену.

Ее дыхание вырывается с придыханием.

Ее ноздри раздуваются.

Она впивается пальцами в мое плечо, откидывает голову назад и закрывает глаза.

В этот момент снизу доносятся голоса. Шаги стучат по лестнице. Студенты идут сюда.

Брамс поднимает голову. Она тоже их слышит. Паника мгновенно заполняет ее глаза.

— Датч, отпусти меня.

— Почему? — Я дразню ее. Проводя руками по ее бедрам, я шепчу: — Ты все равно собиралась отдать ее мне в тот вечер на пианино. Что такое маленькая аудиенция?