Беззвучная нота

— Его семья, вероятно, уже связалась с ним, — бормочет Финн. Он проводит рукой по своим шелковистым черным волосам и зажмуривается.

— Разумно, — ворчит Датч.

Взгляд Зейна скользит по остальным, прежде чем остановиться на мне.

— Семья Славно, похоже, ожидала высадки. Их сумки были упакованы и все такое.

— Вероятно, он приказал им убираться из города, — говорит Каденс.

Я убираю локон с глаз.

— Это значит, что у них есть способ общаться с ним.

— Правда? — спрашивает Финн.

— Возможно. Я отправлю Славно сообщение через свой контакт.

Зейн уходит со своим телефоном.

Кейди слабо кивает и прислоняется к мужу. Датч обнимает ее за плечи и целует в лоб. Финн трёт глаза, как будто у него болит голова. В комнате повисает изнуряющая тишина.

Эти ребята действительно выложились ради тебя.

Я знаю. Меня охватывает волна благодарности.

Хотя Финн не присутствовал при извлечении, он сыграл самую большую роль в том, чтобы бабушка Славно смогла незаметно выскользнуть.

Датч и Каденс возглавляли наш путь отступления. Конечно, Сол сделал свое дело с огнем, хотя часть меня всегда будет чувствовать себя виноватой за то, что заставила его выпустить этого зверя внутри, вместо того чтобы научить его сдерживаться.

А как же Зейн? Зейна забыть невозможно.

Слоан указывает туда, где Зейн возвращается в фойе, свободна держа мобильный телефон в руках.

Я прочищаю горло.

— Ты дозвонился до своего контакта?

— Пока нет. Я оставил ему сообщение с просьбой перезвонить мне.

Датч и Каденс кивают.

Финн подходит к большой винтовой лестнице и садится на нижнюю ступеньку. Он кладет голову на один из столбиков. Похоже на неудобную подушку.

Зейн продолжает:

— Я все еще чувствую беспокойство.

— Вероятно, потому что мы оба знаем, что Славно нельзя доверять.

— Мы выполнили свою часть сделки. Отказ Славно на этом этапе игры отбросил бы нас далеко назад.

— Даже если так… — Я сжимаю руки и смотрю в глаза Королям и Каденс. — Спасибо вам. За сегодняшний вечер. За все. — Мускул на челюсти Датча напрягается.

— Не надо. Это не так уж важно.

— Он прав. В семье в этом нет необходимости.

Каденс машет рукой, словно выдувая мою благодарность в окно.

Снова наступает тишина, но на этот раз менее неловкая. Или, может быть, это я начинаю чувствовать себя более комфортно.

— Ты устала, Брамс? — спрашивает Датч, нежно глядя на Каденс. Странно видеть это. В школе суровое лицо Датча, казалось, способно было принимать только два выражения — сердитое и отвращенное.

С Каденс он как маленький щенок, который стремится угодить. Она прикрывает рот зевком и кивает. И объявляет нам:

— Мы сейчас поднимемся наверх, чтобы проверить Ви и немного отдохнуть.

— Спокойной ночи, — машу я рукой.

Каденс мягко улыбается и машет в ответ. Датч берет ее за руку и ведет мимо Финна вверх по лестнице.

Ой. Если бы Датч и Каденс уже не были парой, я бы их шипперила.

Слоан опирается на перила рядом с Финном, подперев подбородок ладонями и глядя на молодоженов.

Я чувствую теплую руку на пояснице. Зейн стоит позади меня, окидывая меня долгим, внимательным взглядом.

— Ты готова ко сну?

Кажется, что эти слова нагружены каким-то другим смыслом, и я напрягаюсь.

Слоан подбегает ко мне и нависает над моим плечом.

Он не говорит о том, чтобы идти спать, Грейс.

Я с трудом сглатываю, чувствуя тот же прилив адреналина, что и тогда, когда мы вытаскивали бабушку Славно из дома престарелых.

Зейн ждет, что я отвечу словами, но мой язык отяжелел, и все, что я могу сделать, это кивнуть. Я была раздражена, что мы не смогли вчера закончить наши дела в спальне. Почему сегодня все так по-другому? Почему кажется, что это что-то большее?

Потому что вчера ты чувствовала, что тобой манипулируют. Но сегодня ты чувствуешь себя любимой. Слоан пожимает плечами и обходит Зейна. Даже если бы ты встречалась с парнем, который был на шесть лет старше тебя, он бы не сделал того, что Зейн сделал для тебя сегодня вечером.

Мое сердце набирает скорость и колотится быстрее. Я не думаю, что чувствую себя любимой, как предполагает Слоан, но… я знаю, что, по крайней мере, не буду ненавидеть сегодняшнюю ночь.

Мой взгляд скользит по крепким мышцам Зейна. Материал его костюма абсолютно нелестный и странного оттенка зеленого, но на нем это могло бы быть модным заявлением.

Я провожу языком по зубам, мысленно готовясь.

Это просто секс, Грейс. Не надо нервничать. Или, может быть, надо. С Зейном Кроссом никогда ничего не бывает легко.

Он — само определение разбивателя сердец. «Женоубийца», как говорила одна из маминых подруг-официанток в закусочной, с его медленными улыбками, татуировками и опасной способностью смотреть женщине прямо в глаза и заставлять ее чувствовать то, о чем она никогда не просила.

То, как он смотрит на меня сейчас.

Прямо в мои глаза. Горячо. Собственнически.

Его взгляд излучает собственное тепло, собственную энергию, сливаясь с моей холодной персоной, растапливая ледяную женщину внутри меня, пока она не станет всего лишь жидкостью.

Слишком много слов, чтобы просто признать, что он горяч.

Зейн… выглядит нормально.

О, это полная чушь.

Отлично, он очень красивый. Лучше?

Незначительно.

— Пошли, — говорит Зейн.

— Эм, ты не против, если мы сначала оба примем душ? — Он смотрит на меня. — Что?

— Ты тянешь время?

— Нет.

Он ухмыляется.

— Мы не принимали душ той ночью.

— В ту ночь я была сама не своя.

Он наклоняется и шепчет:

— Какой бы версией себя ты ни была сегодня вечером, я заставлю тебя кричать одинаково.

Мое сердце подпрыгивает, и я вижу, как опасная ухмылка кривит один уголок его губ.

Уверенность.

Грязные обещания.