Библиотечная сказка

Люди с чешуей, звериными головами, ушами, рогами и хвостами заняли несколько общих палат. Свидетели обвинения, которые должны были выступать на суде над Ниной, выделялись россыпью ярко-красных прыщей, образующих на лбу слово "лгун" или "лгунья".

– Уберите мне первой эту х...ню!
– наскакивала на дежурную волшебницу зареванная девица в тесных джинсах и туфлях с красными подошвами.
– Я спешу, у меня свидание в шесть! Моя судьба! Я всю жизнь его ждала! Если не приду, мне п...ц!

– Да пошла ты со своим свиданием!
– гаркнул парень из Люберцев.
– Я серьезнее пострадал! Вишь?
– он попытался приподнять руку, лишенную костей.

– Эй, мадам! Нам долго врача-то ждать?!

Девица вспыхнула от гнева и стала визгливо орать и требовать жалобную книгу и телефон главврача. Раздраженная дежурная взмахнула палочкой, на полчаса лишив скандалистку дара речи, чтобы спокойно закончить регистрацию пациентов.

*

К удивлению Эвелины, уже через час все видео из "четверочки" оказались удалены, а ссылки на публикации о погроме на улице Лебедева не открывались. "Ошибка 404!" - уныло твердил компьютер.

Эвелина все еще не могла поверить в то, что видела днем. Но главное - с Ниной все в порядке... Ее забрал отец. "Спасибо Анидаг за то, что успокоила меня!".

– Елена Ивановна, это Эва, - сказала она в мобильный телефон, - я только что узнала, где Нина...

– Да, Эви, я уже знаю. Том сказал мне. Спасибо, что позвонила!

* Нина.

– Неслыханно!
– Люциус Малфой не вошел, а вбежал в гостиную.
– Акцио, амонтильядо! Больница святого Мунго кишит отвратительными маглами! В Министерстве только об этом и говорят!

– Дамблдор совсем из ума выжил, - прокомментировала Нарцисса, брезгливо поджав губы, - только представьте: недужным магам приходится терпеть соседство этих дикарей...

– Похоже, они там надолго, - усмехнулась полулежавшая в кресле Беллатриса. Ее темные глаза оживленно поблескивали из-под тяжелых век. Впервые после освобождения из Азкабана она посвежела и похорошела, к ней вернулся прежний кураж.
– Милорд научил меня наводить чары, которые непросто снять другому волшебнику! А я постаралась проучить этих ничтожеств так, чтобы им впредь неповадно было раскрывать свои грязные рты...

От камина раздался смешок, и сидящая на тигровой шкуре у огня красавица в чешуйчатом платье обернулась:

– О, я заранее не завидую им, Белла!
– она ласково погладила по голове устроившуюся рядом Нагайну.
– Знаю твою изобретательность!

– Вы не ошиблись, королева Анидаг, - поклонился ей Люциус, - услышав толки в Министерстве, я заглянул в Мунго...
– Он громко расхохотался.
– О, что за зрелище!

Беллатриса самодовольно улыбнулась и потянулась всем телом.

– Но я пришла к вам по делу, - Анидаг грациозно поднялась.
– У портала в городе дождей все еще нет нового привратника. И я нашла подходящую кандидатуру. Все приходится делать самой потому, что король Фобос вечно занят борьбой с мятежниками и Кондракаром; король Тао возится со своими обожаемыми машинами и дерется с номадами, у крестного хватает других дел...

– И ты взялась за поиски привратника сама?
– Беллатриса рисовала волшебной палочкой узор из огоньков на фоне черного драпри.
– Повелитель сейчас пошел к дочери... Подожди, когда он выйдет к нам.

– Как Нина?
– сочувственно сдвинула брови Анидаг.

– Ей придется долго лечиться. Но Северус обязательно исцелит ее...

*

Волан-де-Морт стоял у огромной кровати черного дерева и смотрел на разметавшуюся под пуховым одеялом девушку. Сейчас, когда лицо Нины было болезненно бледным, скулы резко выступили под кожей, а нос и подбородок заострились, девушка была очень похожа на него, двадцатилетнего полуголодного оценщика артефактов у Горбина и Бэрка. Целыми днями Том Реддл ездил к клиентам, желающим сдать в скупку диадему или шкатулку, экономил на обеде и извозчике; куртка часто оказывалась слишком легкой, а ботинки промокали... Но он знал, что впереди великие свершения и стоически переносил тяжкий труд, голод и холод. Он умел ждать.

Сходство усиливали короткая стрижка Нины и челка над белым лбом. После 12 недель голодовки в темно-русых волосах Нины проступила седина. При виде этих серебристых нитей в волосах дочери Волан-де-Морт заскрипел зубами от слепящей злобы; его захлестнуло желание вернуться и стереть в порошок всех маглов, которые еще слишком легко отделались... Один из них лишил Тома матери и отрекся от него, обрекая мальчика на сиротский приют. Теперь его дочь, урожденная Мракс, потомок Певерелла, лежит еле живая. Она проспала весь день; раз в два часа Нарцисса будила ее, чтобы напоить целебным зельем. Нина пила лекарство и засыпала снова. От голода девушка очень ослабела. "О, жаль, что я не сравнял узилище с землей и не испепелил зал суда! И то было бы мало за то, что они сделали с моей наследницей!".

Нина вздохнула и пошевелилась.

– Уберите это, я не буду есть, - прошептала она.
– Унесите, пожалуйста...

Темный Лорд смотрел на нее в легком смятении. На мгновение что-то непривычно шевельнулось в груди и промелькнуло желание погладить Нину по голове, чтобы отогнать тревожный сон.

Почувствовав его взгляд, она проснулась. Увидев лицо стоявшего возле кровати человека, девушка вздрогнула, и сонный взгляд прояснился. Нина приподнялась, одеяло сползло. Девушка заметила, что лежит все в той же майке и спортивных штанах.

– Кто вы?
– спросила она.

– Нарцисса сообщила, что ты меня звала. Я ждал твоего пробуждения.

– Так это вы?
– у Нины пересохло в горле.
– Отец?

"Человек, который бросил маму и даже не вспоминал обо мне?" - прочитал ее мысли Волан-де-Морт.

– Это Элеонора сбежала от меня и все сделала, чтобы я вас не нашел, - ответил он.

Нина комкала в кулаке край одеяла и молчала.

– Я много лет искал вас, - Волан-де-Морт взмахнул волшебной палочкой.
– Агуаменти!

Кубок с водой подплыл по воздуху к Нине.

– Потом я на много лет лишился тела, - продолжал колдун, - это было ужасное положение. И только полтора года назад мне удалось вернуться к нормальной жизни, и я возобновил поиски...

Нина слушала отца, не обращая внимания на висящий перед глазами кубок, хотя он уже нетерпеливо подпрыгивал и тыкался ей в щеку.

– Это просто вода, чтобы ты утолила жажду, - Волан-де-Морт похлопал палочкой по белой ладони.
– Ты поступала неразумно, Нина, отказываясь от пищи. Нельзя было ставить себя под удар, когда нас осталось лишь двое...

– Да вы что, сговорились?
– воскликнула она, взяв кубок.
– Охранники три раза в день приносили в камеру поднос с горячей едой и ставили его передо мной, и говорили то же самое: я веду себя неразумно, этим я только себе хуже делаю... И уходили на полчаса, а я не знала, куда деваться от запаха горячей еды и все силы тратила на то, чтобы не взять что-нибудь с подноса. В камере всюду были объективы и если бы я сломалась, они бы успокоились: я начала есть, значит, можно еще пять лет тянуть кота за я...а.