Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1

Роже открыл было рот, чтоб возразить, но Раймон сделал ему знак.

– Это, пожалуй, слишком упрощенное объяснение, - сказал он.
– Иногда речь вовсе не идет и даже не может идти о продолжении рода. А характеры любящих бывают даже диаметрально противоположными.

– Такая любовь не может быть прочной, - доктринерским тоном заявил Мишель.
– В вей нет подлинной основы.

Роже все-таки не выдержал.

– Послушай, приятель, - заговорил он.
– Вот я, например, не был женат и детей у меня нет. Что ж, по-твоему, я никогда не любил?

– Наверное, нет, - сказал Мишель.

– Это называется: случайные связи. Я читал.

– Читал! Вот если б ты сам… - язвительно начал Роже, но осекся.

– У меня отсутствует пол. Я, в сущности, только мозг, - все так же спокойно ответил Мишель.
– Но разумом я все понимаю.

– Ну хорошо, - сказал Раймон.
– Если вы все понимаете… Вот, например, профессор Лоран и его жена - ведь у них нет детей, однако… - Он замолчал: пример был явно неудачен и даже бестактен.

– А они и не любят друг друга, - бесстрастно констатировал Мишель.
– Профессор вообще не может любить. Он тоже - прежде всего мозг.

– Вот это да!
– восхитился Роже.
– Метко сказано! У тебя, приятель, я вижу, котелок неплохо варит!

– Котелок?
– недоуменно переспросил Мишель.

– Это морской язык. Роже - моряк, - пояснил Раймон.
– Он хочет сказать, что вы очень интересно рассуждаете.

– Тогда почему же вы со мной не соглашаетесь?
– спросил Мишель.

– Жизнь гораздо сложнее, чем вам представляется, - осторожно сказал Раймон.

– Это, наверное, кажущаяся сложность… - начал Мишель.

Его слова прервал грохот. Франсуа вскочил, опрокинув стул и стол. Он стоял, угрожающе пригнувшись, и монотонно мотал головой, как медведь. Лицо его побурело. Мишель схватил шприц.

– Постарайтесь схватить его сзади и держать, - шепнул он.
– Главное - поплотнее перехватите трубку у горла.

Роже и Раймон попробовали обойти Франсуа с тыла, но он медленным угрожающим движением повернулся спиной к стене.

– А ну-ка!
– Роже вдруг кинулся ему под ноги и перебросил грузную тушу через себя.
– Хватай его!

Раймон уже сидел верхом на Франсуа и крепко сжимал упругую трубку, отходящую от его короткой, могучей шеи. Франсуа хрипел. Мишель осторожно приблизился и ткнул иглу шприца в трубку у самой шеи. Франсуа откинул голову набок, тело его обмякло, глаза закрылись.

– Вы сможете отнести его?.. Вот туда… - голос Мишеля вдруг прервался.

– Заставьте меня… проглотить…

Он широко раскрыл рот, руки и ноги его беспорядочно задергались, словно в нелепом танце, изо рта вырвался-высокий вибрирующий вопль. Раймон схватил со столика заранее приготовленную таблетку.

– Глотай!
– резко приказал он.
– Глотай!
– Он стиснул горячую дрожащую руку Мишеля, преодолевая инстинктивный страх и отвращение, сунул в дергающийся, раскрытый рот таблетку.

Мишель судорожным усилием глотнул. Он стиснул кулаки, прижал руки к груди, словно удерживая крик. Через несколько секунд он начал дышать ровнее, напряжение заметно схлынуло. Он устало опустился на стул, закрыл глаза.

– Это - действие стимуляторов… - бормотал он.
– Пока оно плохо поддается учету…

Роже неопределенно хмыкнул, во все глаза глядя на него.

– Что делать с этим?
– Он кивком указал на Франсуа.

Мишель вскочил. Он, по-видимому, совсем оправился.

– Франсуа нужно отнести на кушетку в угол, - деловым тоном сказал он.
– Меня беспокоит другое… - Он заглянул за ширму.
– Что это значит, Поль?

За ширмой молчали. Раймон и Роже подошли к Мишелю. Поль лежал с закатившимися глазами и открытым ртом, Пьер стоял над ним, нелепо расставив короткие темные руки.

– Что он сделал, Пьер?
– спросил Мишель.
– Покажи, что он сделал!

Пьер растерянно задвигал руками и круглым бесформенным ртом, показывая, что Поль проглотил что-то… один… два… три… четыре… пять…

– Т-24? Да? То, от чего спят?

Пьер закивал головой.

– Плохо! Пять таблеток!
– Мишель задумался на секунду.
– Так!

Он кинулся к шкафчику, висевшему на стене.

– Замок испорчен. Недаром я все время наблюдал за Полем! Я знал, что он опасен!
– Мишель достал пробирку с красноватым кристаллическим порошком и две ампулы с желтой маслянистой жидкостью, приготовил смесь, наполнил шприц.
– Пьер, накладывай жгут!

Пьер с неожиданной ловкостью перетянул безвольно висящую руку Поля резиновым жгутом. Мишель ввел шприц в вену у сгиба локтя. Поль не шевелился, из-под приоткрытых век все так же мертвенно голубели белки.

– Теперь надо теплой воды, - сказал Мишель, извлекая шприц.
– Сделаем ему промывание желудка.

– Я принесу снизу, - вызвался Роже.

– Что, собственно, случилось?
– спросил Раймон.

Мишель взял Поля за руку:

– Пульс очень плохой… Это называется самоубийство. Поль хотел умереть.

– Но почему?

– Не знаю. Это глупо… Нет, пульс улучшается. По-видимому, удастся его спасти…

После промывания желудка Поль продолжал лежать все так же неподвижно и безвольно, но лицо его несколько изменилось: глаза закрылись, губы сомкнулись, он выглядел спящим.

– Пульс все еще очень слабый, - сказал Мишель.
– Сейчас я ему впрысну камфару. Пьер, объясни, зачем Поль глотал Т-24?

Пьер несвязно жестикулировал и мычал. Мишель внимательно слушал.

– Пьер не может говорить как люди, - объяснил он.
– На него не хватило материалов. Но я его понимаю. Он говорит, что Полю все время было очень больно, он устал. И он не хотел, чтоб профессор его переделывал. Он» не хотел расставаться с Пьером. Говорил, что он любит Пьера.

Пьер усиленно закивал головой, тыча себя рукой в грудь.

– Что тут - инстинкт размножения или сходство характеров?
– съязвил Раймон.

– Просто нелепость, - ответил спокойно Мишель.
– Поль - неудачная модель, вот и все. На нем нельзя было проводить опыты с гормонами. Его действительно нужно переделать. Теперь профессор со мной согласится…

Пьер издал глухое злобное рычание и вдруг вцепился в горло Мишелю. Раймон и Роже еле оттащили его. Мишель потер горло и задумчиво посмотрел на Пьера, яростно бившегося в руках людей.