Библиотекарь 2

– Мы с его дочерью долго работали в лавке Алвинов, я был у них в гостях несколько раз. Мне кажется, из-за этого.

– А, вот оно что, – профессор кивнул, в его взгляде появилась лёгкая заинтересованность, – это многое объясняет. Потому что та причина, которую озвучил Пошкин, была ну слишком натянутой – какое-то соглашение с университетом, которое он грозился разорвать. Если бы даже он и заключил соглашение с нами, то уж студенту первого курса в нём было не место. Без обид.

Я пожал плечами и сел напротив профессора.

– А эмоциональная привязанность, – продолжал профессор, – вполне достойная причина такого поведения.

Персонс замолчал. Я тоже не знал, что говорить. Рассказать ему о том, что мы застряли из-за меня? Страшно, вдруг он опять впадёт в ярость. Но из нас двоих он умнее и опытнее, может быть, он подскажет решение, если узнает, как мы сюда попали. Но что я сделал? Я написал элементарную руну энергией из какого-то нового источника. Что это за источник? Он не был похож ни на один из источников, которые мы сейчас использовали. Надо попробовать снова обратиться к той энергии. А вдруг это обращение разрушит наше кольцо и мы окажемся непонятно где? Всё-таки, нужно всё рассказать Персонсу, без него мне не справиться.

Я поднял глаза на профессора и осёкся, мужчина всё это время пристально рассматривал меня.

– Ти, – опередил меня Персонс, – хочу сказать, что у меня лично к тебе никаких претензий нет.

Профессор замолчал, было видно, что эти слова давались ему очень тяжело. Я не издавал ни звука, застыл и даже старался дышать потише.

– Просто понимаешь, – продолжил мужчина, – не уверен, что мы отсюда выберемся. Мне хочется, чтобы ты знал. Ты должен знать. Ты в общем-то молодец. Сначала мне рассказали, что в лавке Оскара появился очень талантливый подмастерье из Керита. Я был уверен, что это было сказано для хорошей рекламы. Керитовец не только работает, но ещё и приносит пользу, эта новость резко выбивалась из обычного информационного потока и хорошо привлекала новых клиентов. Потом мне предложили пригласить тебя на открытый урок, но я позвал Оскара Алвина. Я был уверен, что именно хозяин лавки был автором всех ваших изобретений. Скажу сразу, я поступил очень нехорошо с Алвином и позволил аудитории поднять его на смех, а ведь он уже тогда видел успех растворимых порошков, когда мы всё ещё были уверены в непоколебимости зельеварения.

Мужчина перевёл взгляд на мои уши и продолжил:

– Мне тяжело общаться с эльфийцами, так сложилось. Ты тоже из их расы, потому я был сильно недоволен, что ты оказался в первой группе. Как правило, я заставляю всех эльфийцев перевестись в другую группу, которую я не веду. Но ты оказался крепким орешком.

Персонс усмехнулся и сел немного расслабленней, я улыбнулся в ответ и тоже уселся поудобнее.

– Я никогда не думал, что можно выдержать такую травлю. Иногда я сам себя не узнавал, насколько я мог быть придирчивым. Ты действительно силён в алхимии, признаю это. На моём курсе тебе давно пора на третий курс, если не выше. Меня жутко злило, что ты не давал мне и повода снизить оценку, поэтому и были склянки с другой метрической системой, испачканные порошком колбы, неровные коврики. И всё равно ты умудрялся в четверти выйти на три балла, но тут удачно произошёл инцидент с отравлением и я конечно же не преминул им воспользоваться. Ты должен был вылететь из университета, как многие другие эльфийцы до тебя. Но и тут ты меня обыграл. Скажи, что ты такого пообещал Немолову, что он ради тебя одного организовал этот концерт с комиссией? Я планировал утопить тебя и на ней, но тут за тебя попросил Пошкин. А потом ты мне не дал и шанса со своими абсолютно корректными ответами.

Последние слова Персонс произнёс с чёткой дикцией, немного помолчал и продолжил:

– И скажу так, после комиссии я просто не знал, как поступить. С одной стороны, в моей группе находился эльфиец, а это лично для меня недопустимо. С другой стороны, ты на голову выше всех первокурсников и спокойно можешь дать фору третьему курсу. Что делать, Ти?

– Может, – робко произнёс я, – мне на уши какие-нибудь помпоны надеть?

Профессор округлил глаза и через секунду громко, отрывисто засмеялся.

– Помпоны, – мужчина никак не мог остановиться, – на уши, мохнатые, или лучше звёздочки с новогодним дождиком, чтобы ещё тряслись так…

Смех был больше похож на истерику, как будто Персонс смеялся и из него что-то выходило, что-то давно его держащее. Он говорил и смеялся, потом замолкал, смотрел на мои уши и снова хохотал.

– Ох, – выдохнул мужчина, вытер выступившие слёзы, – ну ты тоже скажешь, помпоны, хах, фух, надо выдохнуть, нельзя столько смеяться. Так, фух. Ладно. Ну, с ушами разобрались. Хорошая идея, хочу сказать! Но чтобы её сделать, осталось отсюда выбраться, а это крайне маловероятно.

– Но вы говорили, что нас найдут…

– Да, говорил, – перебил меня мужчина, улыбка сошла с его лица, он снова стал серьёзным, – но это было скорее для самоуспокоения. Нас отсюда только Серов сможет вытащить, а он стал уже совсем плох. Думаю, Юрий Юрьевич даже не поймёт, что от него хотят. А кроме него никто и не сможет догадаться, что мы здесь. Проход в кафе как работал, так и работает, это только мы с тобой попали в этот замкнутый тор. И я не пойму, как такое могло произойти.

– Это из-за меня, наверное, – как же страшно было эти слова произносить! Я ожидал, что Персонс сейчас взорвётся, будет меня ругать за опрометчивость, но я ошибался. Мужчина молча и спокойно смотрел на меня, ожидая продолжения. И я продолжил:

– Николай Семёнович, я сейчас тренируюсь с рунами второго курса и в обед выучил новую руну ощущения энергии. Руна довольно простая, я её сразу набрал в комнате кафе и активировал. Вы знали, что внизу где-то есть какой-то новый источник энергии? Я ни разу пока ничего похожего не видел. Может, вы знаете, что это может быть? Я почувствовал источник, его силу, мощь, спокойствие и строгость. И я активировал элементарную руну ветра с энергией этого источника. После этого стены кафе замерцали, ну а дальше вы знаете.

– Руну ветра, говоришь? – профессор задумчиво потёр лоб, – как же давно я её определение читал. Что там было… вроде вспомнил. Руна ветра – это руна направления, она показывает направление движения той энергии, которую в неё вливают, но не все энергии могут двигаться по направлению. Ну и результат тоже от энергии зависит. Я вот что думаю. Я только предполагаю, потому что извини, конечно, но твоё объяснение источника энергии никуда не годится. Что-то большое и строгое. Шкаф что ли? Он тоже большой и строгий. Думаю, тонкая структура кафе почувствовала воздействие и слегка сдвинула коридор в свёрнутом пространстве кафе. В итоге мы всё также в коридоре кафе, в одной его петле, но нас выбило из витков коридора. А чтобы огрызок не схлопнулся, начало и конец вырванной петли сомкнулись. Вот мы и оказались внутри этой белой баранки.

– То есть, если сдвинуть петлю назад, то мы сможем вернуться?

– Ну, если точно знать направление, объём приложенной энергии и сдвинуться точно в обратном направлении с точно той же силой, то да, возможно, наша петля вернётся в общую структуру. И ты, конечно же, точно помнишь, куда нужно сдвинуться и на какое расстояние, да?

– Нет, – погрустнел я, – не помню.

– Поэтому я предлагаю больше не двигать нас в свёртке в непонятном направлении, а просто дождаться возможной помощи.

– Но вы же сказали, что помощь не придёт…

– Ты видишь другое решение? – зыркнул на меня профессор. – Я – нет.

А у меня в голове щёлкнуло. Видеть решение! Может быть, не двигать нас в пространстве, а попробовать увидеть выход? Раз профессор говорил, что мы всё ещё в той свёртке, значит, внешние стены этого бублика выходили в наш двор.

– Николай Семёнович, – лучше свою догадку проверить с профессором Персонсом, – а как устроена здесь свёртка? Я правильно понимаю, что внешняя стена смотрит во двор?