Биение двух сердец

Они обедали за новым столом, который Кристина недавно купила в антикварном магазине за баснословную сумму, отчего до сих пор испытывала чувство вины. Но она не могла не признать, что получала ни с чем не сравнимое удовольствие, когда касалась пальцами старого отполированного дерева его столешницы и думала о тех людях, которые сидели за ним прежде.

К своему изумлению, Кристина с удивительной легкостью возвращалась к жизни здесь, в маленьком провинциальном городке. Как ни странно, за все годы пребывания в Найроби она так и не завела близких друзей, по которым бы теперь скучала. Ее прошлое, не отпускающее от себя ни на секунду, не позволяло ей делиться своими сокровенными чувствами с коллегами. Кроме того, разрыв со Стивом оставил у нее болезненные шрамы, почти полностью погубившие ее уверенность в себе и подорвавшие веру в людей.

И все-таки Кристина вспоминала Найроби и детей, с которыми занималась. В конце концов, именно из-за желания помочь им она оказалась загнанной в эту ловушку. Когда весь этот кошмар закончится, она обязательно вернется в Найроби, но сейчас ее мысли занимали миллионы других неотложных вопросов — например, какие шторы повесить в столовой.

— С чего это тебя так заботит мой аппетит? — насмешливо спросила Кристина. — Надеешься, что я уже жду ребенка и теперь меня тошнит по утрам?

Ее губы сложились в недобрую улыбку.

— Не хотела бы тебя разочаровывать, Стив, но боюсь, что ты не прав. Я не беременна. — Кристина изобразила на лице сожаление. — Бедняжка, придется тебе пережить еще одну ночь со мной.

Ее нервный смешок резко отдался эхом в обширном пространстве полупустой комнаты.

Кристина с трудом узнавала себя в той ожесточенной озлобленной женщине, которой она становилась. Может, это происходило из-за одиночества бессонных ночей? Или из-за ее долгого стояния у окна, когда она ждала возвращения Стива домой?

Кристина не знала ответов на эти вопросы. В душе она все еще оставалась все той же глупой девственницей, которая, по словам Стива, путала секс с любовью и наивно полагала, что любовь в этой жизни имеет какое-то значение.

— Может быть, стоит подойти к этому вопросу с научной точки зрения, — деловито предложила она, — и подсчитать наиболее удобный момент для зачатия? Тогда не нужно будет зря тратить время и силы. Раз уж так получилось, что никто из нас вовсе не горит желанием заниматься сексом.

Каким-то непостижимым для себя образом она умудрилась изобразить высокомерную улыбку.

— Кристина, ты лжешь!

Раздраженный возглас Стива застал Кристину врасплох, и она испуганно посмотрела на него. Нет, он не может знать наверняка... Это все его догадки... Она и сама не была в этом уверена... На самом деле сегодня у нее было такое сильное головокружение, что она не смогла выпить даже свою обычную утреннюю чашку кофе. Но это единственное, что могло навести на мысль о беременности.

— Ты вовсе не против заняться сексом, причем ты хочешь этого так сильно, что я могу взять тебя прямо здесь, в столовой. Я так и намерен сделать, чтобы доказать тебе, что ты лжешь.

— Да что ты... Я тебя не хочу ни в малейшей степени...

Что же она делает? Она сама подталкивает его к ситуации, когда у него не останется выбора, кроме как...

Стив встал из-за стола и, не скрывая своих намерений, направился к ней.

— Я ведь предупреждал тебя, Крис, — напомнил он ей.

Он взял ее за руку и заставил встать, затем притянул к себе, крепко прижимая к своему телу и одновременно с этим неотрывно глядя в ее глаза. На его губах застыла дерзкая усмешка, он медленно перевел взгляд на ее губы, отчего пульс Кристины участился, затем он обжег своим взглядом ее шею и грудь.

Стоял жаркий день, на Кристине была тонкая открытая блузка, которая не могла скрыть налившейся желанием груди.

Стив осторожно натянул ткань на сосок, любуясь рвущимися из-под ткани очертаниями. От его вызывающе пристального внимания Кристина зашлась румянцем, который выдавал жар, разгоравшийся внутри.

— Ты ведь хотела, чтобы я так сделал, правда? — мягко спросил он.

Она яростно хотела возразить, но ее протест застыл на губах, так как неожиданно Стив накрыл ее губы своими, целуя ее с неотвратимой страстью, которая была под стать ее собственному желанию.

Они стояли вот так против друг друга, как будто вели борьбу, в которой каждый хотел выиграть. Страсть и гнев перемешались в их телах.

Как только губы Стива прикоснулись к ней, Кристина попыталась укусить его, но его смелый язык, врываясь в ее рот, словно в осажденный город, опередил ее. Она почувствовала его горячее стремительное скольжение по ее небу...

Что-то жесткое и решительное внутри нее начало таять. Кристина застонала, ее пальцы потянули на себя тонкую ткань его рубашки, которую она тут же начала расстегивать. Она почувствовала горячий мускусный запах, исходящий от него. От этого запаха у нее закружилась голова и тело обдало еще одной горячей волной желания, ожидания нежнейшего удовольствия.

— Стив!

Его губы поглотили все, что она говорила. Ему не нужны были слова. Понимание того, что он прекрасно осознает, до какого состояния довел ее, пронзило ее какой-то мучительной сладостью.

Перед ее закрытыми глазами всплыл образ его обнаженного тела, которое она помнила до мельчайшей детали, каждую черточку, каждое едва заметное движение мышц, каждый сантиметр...

— Я так хочу тебя.

Эти слова вырвались у нее помимо ее воли. Она была не в силах удержать их, как была не в силах скрыть любовь к нему, рвущуюся из ее сердца. Но ведь он говорил, что это не любовь, а всего лишь секс...

Она вздрогнула. Интересно, а как он ведет себя с Долли? Чувствует ли он с ней такое же желание? Неужели он так же заставляет ее млеть и таять в его руках?

Эти размышления, занявшие ее на долю секунды, больно ранили ее гордость, но не смогли заглушить силу влечения.

— Пойдем в постель, Стив, — прошептала она.

Кристина сама не смогла бы сказать точно, сказала ли она это потому, что и вправду желала его, или потому, что хотела доказать самой себе, что она тоже имеет свою женскую власть над ним, способную сломить его сопротивление. Что и она может сделать то, что удается Долли?

Кристина почувствовала его колебание.

— Но ты ведь сам хотел этого, — хрипловато напомнила она ему. — Ты ведь хотел ребенка.

Где-то в глубине души Кристина понимала, что когда вернется ее благоразумие, когда безумие и безрассудство страсти покинет ее, она станет презирать себя за то, что использовала это оружие против него. Но это будет потом... А сейчас...

В этот раз все было иначе. В этот раз она предвкушала каждое его прикосновение, каждое ощущение, которое он вызывал в ней. Она изголодалась по его ласке, ее тело стремилось к нему, требуя все новых и новых наслаждений.