Билет на ковер-вертолет

Марина встала и поняла, что остальные кошки недоступны, мама так накрыла их подушкой, что достать статуэтки невозможно.

Девочка вернулась к себе и показала любовнику добычу.

— Вот, — грустно сказала она, — только эта, остальные не вытянуть.

— Ничего, — одобрил Павел, — хватит. Там принц. Видишь, кусочек пластилина? Хорошо, что тебе не досталась пустышка.

Парочка перелезла через подоконник и была такова.

Марина не знала, куда ее любовник дел статуэтку, но то, что он ее весьма удачно продал, было очевидно. Сначала Марина и Павел жили в Подмосковье, потом перебрались в столицу. Год они провели, практически ничего не делая, проедали полученный «гонорар», потом стопка ассигнаций иссякла, пришлось снова съезжать в область, ютиться по баракам. Марину подобная жизнь не угнетала, главное, что Павел был рядом и они любили друг друга. Девушка не знала ни о смерти папы, ни о том, что мать поместили в сумасшедший дом, судьба родителей, как и судьба Лизы, не волновала ее. Марина не понимала, что фактически стала бомжихой, лишилась жилья. Спустя еще некоторое время дочь профессора Константинова начала вместе с любовником грабить квартиры, и в конце концов парочка попалась.

Павла отправили в мужскую зону, Марину определили к женщинам. Уже за колючей проволокой Константинова родила дочь Анну, которую по закону забрали в приют.

Примерно через полгода после приезда на зону Павла убили заключенные, а судьба Марины покрыта мраком. Известно лишь одно: она освободилась и растворилась на просторах Родины, в Москву не возвращалась, прописана там не была. Где сейчас находится Константинова, жива ли она, неизвестно…

Говорков сел в кресло.

— Пока понятно?

— Да, — кивнула я.

— Теперь посмотрим на историю с иной стороны, — усмехнулся Филипп, — опустим ряд неинтересных деталей и вернемся в нынешние времена.

В симпатичной квартире, в неплохом районе вблизи проспекта Вернадского обитает Ирина Галкина. У женщины имеется дочь Аня, которую мать тянет без отца. В общем, абсолютно стандартная ситуация, ничего в ней особо примечательного нет. Ирина спокойно работает, не пьет, не курит, по мужикам не носится, хоть и является еще относительно молодой женщиной, пытается баловать своего ребенка.

Но вот Анечка у нее невероятная пройда. Девочка обладает ярко выраженными криминальными задатками. Она связывается с компанией малоподходящих для ребенка из приличной семьи людей, и Ирина пугается. Некоторое время она пытается вытащить неразумную школьницу из болота, но потом принимает соломоново решение: меняет жилплощадь. Ира полагает, что Аня моментально забудет о глупостях, но совершает весьма распространенную родительскую ошибку: мать считает свою девочку невинным ангелом, которого портят дурное окружение, плохие приятели. «Вот переедем, заведет себе Анечка хороших друзей и думать забудет про то, что было», — думает наивная женщина.

Ирина решает не тянуть кота за хвост и моментально совершает обмен, она соглашается на первый попавшийся вариант, ее не смущает нижний этаж, меньший метраж и неудобная кухня. Ведь речь идет не об улучшении жилищных условий, а о том, чтобы вытащить дочь из ямы, ждать более подходящей квартиры, теряя время, опасно.

Но, увы, если в человеке имеются семена гадких поступков, они обязательно прорастут, в любых условиях. Люди сами выбирают себе судьбу, а Аню неудержимо манило к криминальным личностям.

Знай Ирина, каких демонов выпускает наружу этим обменом, то никогда бы не начинала операцию с недвижимостью. К тому же особых денег у женщины нет, и несколько лет Галкины живут в новых комнатах, ничего не меняя. Но потом Ира затеяла обновление жилья.

Вы когда-нибудь начинали ремонт? Если имеете подобный опыт, то очень хорошо представляете, какой бардак воцаряется в еще недавно уютной квартире. Как ни складывай аккуратно вещи в коробку, как ни подписывай их, все равно возникнут кутерьма и безобразие. Но рано или поздно любое испытание приходит к концу.

Когда последний рабочий ушел, мать приказала:

— Значит, так, я разбираю кухню, библиотеку, постельное белье, а ты, будь добра, займись своими вещами.

— Ну, ма, — заныла Аня, как маленькая, — я хочу пойти погулять.

— Потом! — отрезала Ирина.

— Ма, — стонала Аня, — ну, пожалуйста! Тебе че, жалко?

— Во-первых, не «че», а «что», говори правильно, — не упустила момента повоспитывать дочь Ирина, — а во-вторых, у нас прислуги нет. Все, закончили разговоры, я на кухню, ты к себе, начинаем.

Страшно недовольная школьница поплелась в свою обновленную комнату и нехотя принялась вскрывать ящик с надписью «Аня. Барахло». Развесив платья, девочка села на кровать, и тут же в спальню всунулась Ирина.

— Мечтаешь? — спросила она. — Я сбегаю на работу, ненадолго, а ты ступай на кухню, расставляй чашки. Давай, давай, не ленись!

Что оставалось делать Ане? Бурча под нос нечто типа: «Я устала и хочу отдохнуть», подросток переместился поближе к плите. Вздыхая и охая, Анечка отыскала картонный ящик с надписью «Посуда», разрезала веревку и увидела, что коробка набита всякой ерундой из маминого шкафа.

Аня была любопытна, словно сорока, а Ирина никогда не разрешала дочери рыться в своих вещах. Наверное, поэтому девушка использовала любую возможность, дабы засунуть нос к маме в гардероб. Одна беда — Ирина всегда непостижимым образом узнавала о набегах Ани и наказывала ее, так что всласть пошарить в маминых секретах девочка побаивалась. А тут такой шанс! Мать ей велела заниматься посудой… Кто ж виноват, что сама с коробками напутала?

С горящими от возбуждения глазами Аня принялась перебирать бумаги и очень скоро выяснила совершенно шокирующую деталь.

Ирина и впрямь одно время была замужем за неким Алексеем Галкиным. Правда, брак был недолгим и, судя по всему, несчастливым, потому что женщина получила развод и стала в одиночестве воспитывать дочь. Но не факт распада семьи мамы травмировал Аню, девочка знала, что родители давно разбежались, и папой не интересовалась, — на самом дне коробки отыскались документы, имевшие непосредственное отношение к самой девочке. В частности, там лежала ее детская история болезни.

Любая мать знает, что выкидывать пухлую книжицу, куда занесены все данные о здоровье малыша, нельзя ни в коем случае. Не знаю, как сейчас, когда люди получили возможность лечиться в любом месте, но раньше карточка хранилась в детской поликлинике, в четырнадцать лет подростка ставили на учет во взрослой терапии, а документ из первой вручали маме со словами:

— Пожалуйста, не потеряйте, тут все анализы и записи о болезнях.

Большинство женщин держат пухлую тетрадь в укромном месте и иногда обращаются к ней. Вот, например, мама Томочки, давно, увы, покойная тетя Аня, сохранила записи, чем немало помогла Томусе. Когда моя подруга ждала Никиту, Кристина принесла из школы краснуху, и у Томочки мигом поднялась температура. Сначала вся семья перепугалась: если беременная подцепит краснуху, ей стопроцентно придется делать аборт. Да еще вызванный к ней врач подлил тогда масла в огонь.