Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Нам нужен директор театра, – громко, чтобы вахтер наверняка расслышал, проговорил Урядов, глядя в спину вахтеру. – Прошу вас его позвать.

Вахтер оглянулся.

– Позвать директора? Вам назначено?

– Нет, – признался Урядов.

– Тогда бесполезно, – выдал вахтер. – Директор принимает только по предварительной договоренности.

– А вы передайте, что к нему пришли из уголовного розыска. – Урядов полез за удостоверением, взмахнул красными корочками, ожидая моментального эффекта.

Урядов не ошибся, как только вахтер увидел удостоверение, у него тут же пропало расслабленное состояние. Он подскочил к цепочке, заграждающей вход, сорвал ее с крючка и широким жестом пригласил оперативников войти.

– Что же вы сразу не сказали, что из милиции? Разве стал бы я вас задерживать? – лепетал вахтер. – Надеюсь, вы не в обиде? Не станете жаловаться на меня директору?

– Ни на кого мы жаловаться не будем, – заверил Урядов. – Скажите только, как пройти в кабинет директора?

– Прямо по коридору, третья дверь по левой стороне, – заученно произнес вахтер и тут же добавил: – Только директора на месте нет.

– Что значит нет? – опешил Урядов. – Вы же только что предлагали нам его подождать.

– Ждать не запрещается, – чуть смущенно произнес вахтер. – После обеда он точно будет, а сейчас он на похоронах. Тут на днях нашу коллегу, актрису, убили, а она к нам работать собиралась. Директор и главреж посчитали своим долгом почтить память безвременно ушедшей актрисы.

– Так на месте нет ни директора, ни главного режиссера? – Урядов нахмурился.

– Все на похоронах, – подтвердил вахтер.

– Тогда зовите администратора. Есть же в вашем театре администратор?

– Есть, – кивнул вахтер и снова добавил: – Есть, но нет.

– Что это значит? – переспросил Деев.

– Должность такая в театре есть, но на данный момент администратора нет. Вернее, он есть, но как бы и нет.

– Послушайте, нам ваши шарады разгадывать некогда, – рассердился Урядов. – Или зовите кого-то из административного аппарата, или мы привлечем вас к ответу за препятствие следствию!

– Да кому же я препятствую? Я бы и рад кого-то позвать, но директор, заместитель директора, главный режиссер и порядка двадцати актеров сейчас находятся на похоронах, отдают последний долг коллеге, а администратор еще третьего дня пропал. И где он, не знаю не только я, но и сам директор.

– Пропал? – Урядов насторожился. – Как так пропал?

– Так и пропал. Дома его нет, на работе не появляется, жена понятия не имеет, где он.

– Супруга в розыск подала? – задал вопрос Урядов.

– Не знаю, но когда он отсюда уходил, вид у него был очень странный.

– Погодите, так вы последний, кто видел администратора? – Вахтер интересовал Урядова все больше и больше.

– Ну да. Вообще-то мы, вахтеры, сменяемся в восемь утра. Приходим к восьми, сменяем сторожей и работаем двенадцать часов, ровно до восьми вечера, когда сторожа сменяют уже нас. Но в среду я на работу приехал к шести. Один из сторожей, Сенька Ключников, попросил меня подменить его пораньше. Он заядлый рыбак, а в тот день его шурин на рыбалку зазвал, место новое испытывать, вот Сенька и торопился.

– В здании несколько сторожей? – уточнил Урядов.

– Да, сторожат сразу три человека. Каждому достается по крылу – левое, правое и центральное. Сенька за левое крыло отвечает, как раз за то, в котором мы сейчас находимся.

– Почему другие сторожа не могли подменить Сеньку? – задал вопрос Деев. – Им же все равно в здании до восьми торчать.

– Потому что двери открываются в половине восьмого, когда начинают съезжаться сотрудники. И у каждой двери должен сидеть человек. До восьми утра это сторож. Занимать сразу два поста сторож физически не в состоянии, так как входы далеко друг от друга. Но и закрытым вход держать нельзя, потому что администрация по шапке даст.

– Ясно. Итак, в эту среду вы были в театре в шесть часов утра, – напомнил Урядов. – Расскажите, что произошло в этот день.

– Приехал я в шесть, даже чуть раньше, – начал рассказ вахтер. – Поболтали с Сенькой про рыбалку, минут пять, не больше. Потом Сенька сдал мне ключи и уехал. А я занял свое место. Вот как сейчас, только дверь была еще закрыта на замок.

– Как ваше имя? – внезапно перебил Урядов. Он уже понял, что разговор с вахтером получится более личный, чем предполагалось вначале, а по опыту Урядов знал, что свидетели намного охотнее делятся информацией с милицией, если оперативник обращается к ним по имени-отчеству.

– Андрей Степаныч, – на автомате выдал вахтер.

– А я – капитан Урядов, – запоздало представился Владислав. – Мой товарищ – старший лейтенант Деев.

– Центральный вход уже тогда не работал? – спросил Деев.

– Не работал. Его в середине июля ремонтировать начали, с тех пор центральным входом никто не пользуется, – ответил вахтер.

– Так что там с администратором, Андрей Степанович? – напомнил Урядов.

– Точно! Администратор… – вахтер сконцентрировался на воспоминаниях. – Где-то в шесть пятнадцать – шесть двадцать он вдруг появился у моего входа, я и не знал, что он в здании. Администратор приказал мне открыть дверь, что я и сделал. Он вышел, и больше его никто не видел. Вот такая история.

– Андрей Степанович, вы уверены, что это вся история? – понизив голос до шепота, спросил Урядов.

– Это все, что я могу рассказать до особого распоряжения директора, – вахтер также понизил голос.

– Никакого распоряжения вам не нужно, чтобы рассказать сотруднику уголовного розыска всю правду, – вклинился в разговор старлей Деев. – Более того, сказать правду – ваш долг.

– Так-то оно так, – вахтер почесал затылок. – Только работа эта мне уж больно нравится. Удобно тут, в тепле, и дом рядом, буквально в двух шагах. Скажешь что-то лишнее, подведешь директора, – и без работы останешься. Администратор директору родня, так что я лучше подожду.

– Не думаю, что директор станет возражать, – заметил Урядов. – В конце концов, рассказать нам о событиях того дня все равно придется, только если ждать директора, мы потеряем время. А кто знает, что сейчас происходит с вашим администратором? Быть может, ваш рассказ спасет ему жизнь. А не ему, так другому человеку. Ведь раньше он так не исчезал, верно?

– Я не знаю, в театре я человек новый, всего два года работаю, но то, что он исчез, довольно странно.

Урядов видел, что вахтера терзают сомнения и что если надавить еще чуть-чуть, он сдастся и выложит все, что хотят услышать оперативники. Он еще сильнее понизил голос, склонился над вахтером и зашептал ему на ухо: