Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Спрятав телефонную книгу под матрац, Стас быстро вышел из комнаты. Спустившись, увидел за столом хозяина дачи, сидевшего с Максом.

– Решил прогуляться? – поинтересовался Антон.

– Да, решил, – буркнул он в ответ, надевая пальто. – На воздухе лучше соображается. Никто не отвлекает.

– Сма-а-атри, не зам-м-м-мерзни, – кое-как выговорил изрядно захмелевший журналист. – А то мор-роз креп-пчает!

Сделав вид, будто надевает пальто, Стас оглянулся на сидящих. Оба были поглощены беседой, на него не обращали никакого внимания. Воспользовавшись этим, Стас приблизился к окну и сунул руку туда, где, как ему казалось, что-то пытался найти Макс. Фотографии.

К его удивлению, там оказалась кнопка, нажимать на которую он не решился. Пока. До поры до времени.

Уже закрывая дверь, услышал, как Макс хлопнул по плечу хозяина дачи, поднимая свою рюмку:

– Ну что, б-борода, по сто, как всегда?

Хруст под подошвами только что выпавшего снега ничуть не отвлекал, наоборот, помогал сосредоточиться.

Главный вопрос, мучивший Стаса последние несколько минут, звучал так: зачем Максу убивать Валентину? Ответ может быть только один: она свидетельница. То есть бедняжка случайно увидела, как тот вводит Лене яд, и тем самым подписала себе смертный приговор.

Возможно, он не знал сначала об этом, но Валентина стала его шантажировать или даже угрожать. С нее станется! Она же врач! На ее глазах творится убийство, а она будет молчать? Ни за что!

Круг, таким образом, замыкался: журналист отомстил своей жене за измену и убрал свидетельницу. А нож подкинул законному супругу, то есть Стасу. Дескать, у мужа и жены всегда найдутся такие разногласия, которые разрешить можно и нужно исключительно в новогоднюю ночь. Причем с помощью поножовщины.

Правда, оставался еще один человек, которому Макс как минимум обязан был набить морду, – Антон. И как при всём этом объяснить их дружескую попойку, сыщик не представлял.

Если учесть, что Макс знает об обеих сторонах медали (иначе он бы не убил свою жену), то как объяснить то, что только что Стас видел?! Почему они, пардон, глушат спиртное, как два закадычных друга? Как это понимать?

Стас даже остановился и заглянул в окно, чтобы еще раз убедиться, что оба пьянствуют. И убедился – оба были «в кадре», сидели на прежних местах.

Ответ напрашивался сам собой, что-то одно из двух: либо вопрос был решен давно, Макс качественно набил морду оппоненту, и об инциденте давно забыли, либо… Макс до сих пор ни о чем не догадывается. И жену его убил кто-то другой. А сыщик роет землю совсем не в том направлении, что само по себе ужасно.

Первый вариант заставил всплыть в памяти одну из записей в телефонной книге – «Хирургическая стоматология». Вдруг Макс качественно сломал Антоше челюсть, на том и порешили! Это следовало осторожно проверить. Наилучший способ – через Милу, жену Антона.

Был и третий вариант – компромиссный. Хозяину дачи и так несладко. Папа его в любом случае по головке не погладит, к тому же парень постарался – новогоднее меню составлено в лучших традициях заморских изысков. Почему бы с ним не выпить?! Кто старое помянет…

Но что-то подсказывало Стасу, что журналиста такая расстановка приоритетов не устроила бы.

Записка с того света

Были еще моменты, которые вроде особо не выделялись, но и не укладывались в простую логику. Прежде всего – поведение четы Игнатенко. Стас никогда бы не стал пользоваться шприцем, с помощью которого убийца умертвил Лену. Ни при каких обстоятельствах! Лёвик же ему все уши прожужжал про этот шприц, в котором, кстати, были остатки яда. Как они простерилизовали, неизвестно. Однако после того, как Стас разрешил фотографу завладеть уликой, супруги Игнатенко вели себя так, словно восторжествовала справедливость. Будто так и надо! Дурдом!

Изображение на фотографии его самого в момент возвращения ножа на подставку вводило сыщика в ступор. Этот факт не вписывался ни в одну из выстроенных им схем. Кто умудрился его так запечатлеть? Ведь не было ж никого в тот момент поблизости, Стас готов в этом поклясться. Или фотоаппарат замаскировали так, что без специальной подготовки его не обнаружить. А затвор срабатывал автоматически. Это вообще из разряда научной фантастики. И тем не менее… Факт есть факт.

Не укладывалась ни в одну из схем и краснота на щеке Жанны, что довелось лицезреть сыщику за несколько минут до обнаружения трупа своей супруги. Как после хорошей пощечины, залепленной, что называется, от души.

Кто мог так вложиться в удар? Может, супруг? Ведь не зря же Мила записала в телефонной книге месяц назад, что супругов требуется помирить. Значит, ссоры между ними все же возможны! И порой – пусть редко – могут заканчиваться рукоприкладством, после которого на щеке может остаться краснота.

Наконец, что за секретная кнопка под подоконником? Сигнализация? Вызов милиции? Сигнал на пульт? Может, просто какая-нибудь навороченная система раздвижения штор?

Не следовало забывать и о том, что Стас практически расколол хозяйку в вопросе несанкционированного проникновения на их дачу, правда, беседе помешал Антон, и узнать подробности произошедшего не удалось. Но еще не вечер, если можно так выразиться в три часа новогодней ночи.

Вспомнив про еще один снимок, который Лёвик ему так любезно предоставил, Стас замер посреди заснеженной аллеи и полез во внутренний карман пальто. Каково же было его удивление, когда он нащупал там записку! Ту самую, которую ему положила туда жена, что осталось запечатленным на фото. Жена, которой уже нет в живых! Записка, считай, с того света!

Вытащив смятый клочок бумаги, он подошел к фонарному столбу, развернул и прочитал. Он узнал почерк Валентины. Конечно, строчки плясали, оно и понятно, Валентина нервничала.

«Стас, будь осторожен, остерегайся Макса! Он не тот, за кого себя выдает!»

Сыщик едва удержался на ногах. Но почему супруга не передала это сообщение ему на словах? Например, во время того же танца, когда они неплохо двигались под пластинку ABBA. Во время танца, правда, с Валентиной творилось что-то невообразимое. Она отвечала невпопад, сбивалась с ритма, явно волновалась. И новогодний аттракцион, который она с таким азартом готовила накануне, явно потерял для нее свою актуальность. Сейчас Валентина уже не проведет его никогда. Такая вот безнадежная правда.

А вдруг во время танца она еще не знала всех подробностей про Макса и говорить пока было нечего? А когда узнала, мужа рядом не оказалось, зато была бумага и ручка. И пальто мужа висело на вешалке. Почему бы и нет? Вполне реальная версия. И Валентина нашла столь странный способ передачи информации. Стас даже назвал бы его чудовищным! И – попалась в кадр. Дикость!!!

Но тогда, получается, и Лёвик знал об этой записке. Он же не слепой! Увидел кадр и напечатал. И Жанна – муж и жена, как говорится, одна сатана. И с постной миной фотограф вручил ему пакет с этой фотографией. Притворщик! Лицемер! Да, ребята… Интересно, что за игру вы затеяли.