Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Антон тяжело поднялся, направился к двери:
– Похоже, без Макса нам не прийти к общему знаменателю. Ты уже для себя, вижу, все решил, и моих аргументов тебе мало. Пусть журналист сам нас рассудит, ты согласен?
Стас почувствовал себя туристом, сплавляющимся по бурной горной реке на плоту, который вдруг стал распадаться на отдельные бревна. Он был не готов к такому повороту событий, но виду не подал:
– Валяй! Зови его.
– Макс, – рявкнул Антон, открыв дверь. – Можно тебя на минуту?
Импровизация на пьяную тему
Стас видел,
– Что с-с-случилось, др-руги? – кое-как сформулировал вопрос появившийся в кухне Макс. В следующий момент ноги его подкосились, и он рухнул прямо на хозяина дачи. Кое-как совместными усилиями им удалось посадить Седых на табурет.
Антон, привычно теребя бороду, попытался изложить почти невменяемому однокласснику суть вопроса:
– Вот Стас утверждает, что я когда-то устроил твою тещу на операцию… И за это потребовал… ни много ни мало…
– Прекрати, – оборвал его Стас. – Ты не видишь, что он не в состоянии давать показания? В любом суде его бы до зала не допустили, а ты сейчас хочешь…
– А что делать? Надо же как-то мое честное имя…
– Оставим твое честное имя в покое, не боись. У меня есть еще вопросы. А пока потерпи пару минут.
Стас помог Максу выйти из кухни. Он уже хотел усадить журналиста перед телевизором, как вдруг почувствовал недюжинное сопротивление и горячий шепот в ухо:
– Поднимаемся по лестнице, спокойно, поддерживай! За нами следят, подыграй. Все натурально чтоб выглядело!
Стас мгновенно включился в игру журналиста:
– Эк ты нажрался-то, Максик, однако! Надо мне помогать убийцу искать, а ты…
Макс в ответ прогудел нечто нечленораздельное.
Кое-как они доковыляли до комнаты журналиста. Когда дверь за ними закрылась, «пьяный» мгновенно протрезвел, преобразился, опьянения как не бывало.
– Запомни, ты как будто уложил меня в кровать, – вполголоса затараторил он, – прямо в одежде, наискосок, как мертвую Ленку. А сам вернулся. Сейчас возвращайся, если задержишься, будет подозрительно, Стас, давай, по-шустрому!
– Ты проводишь свое следствие? – спросил потрясенный Стас. – Что-то я не пойму. Зачем нужна эта инсценировка?
– Запомни, – словно не услышав вопроса, вполголоса пояснил журналист. – Пощечину Жанке залепила Валентина. И неслабую. Сам видел. Но это пока всё, что я могу сообщить. Всё, давай выметайся, с пьяным не о чем разговаривать, в темпе, в темпе…
Стас не верил своим глазам: перед ним на кровати сидел абсолютно трезвый журналист и давал указания. Как ему это удавалось?
Сыщик решил, что не уйдет, пока не выжмет из ситуации максимум информации:
– А по поводу операции на сердце у тещи?
– Лучше не вспоминай, и у Антона не спрашивай. Все быльем поросло. Мы уже разобрались, я ему челюсть сломал за это в свое время. Он с тех пор бородатым ходит. С него хватит. Всё, шагай, Стас, огромное спасибо. А то я не знал, как мне в постели оказаться. С твоей помощью вроде натурально получилось.
Стас уже взялся за ручку двери, когда сзади услышал что-то типа:
«Запомни, мы на связи гарант…» Макс не мог говорить громко, так как сыщик уже открывал дверь, за которой были чужие уши.Может, ему послышалось? Если журналист хотел сказать, что они гарантированно на связи, то как-то странно сформулировал.
За считаные секунды, пока Стас спускался обратно по лестнице, он так и не понял, что хотел сказать напоследок журналист. Может, предупредить хотел о чем-то? Но о чем?
Антон по-прежнему курил на кухне, Жанна с Лёвиком смотрели телевизор, где знаменитый дуэт Аль Бано и Ромины Пауэр исполнял свою уже изрядно надоевшую «Феличиту».
Секретная кнопка
Стас не помнил, на чем конкретно был оборван разговор с Антоном – так его вывел из равновесия трюк Макса, – но бородатый хозяин дачи сам вернулся к прерванной беседе.
– Интересно получается, – брюзжал он, – прозвучало обвинение, оправдаться мне не дали… И что? Как будто ничего и не было, едем дальше? Да ты орел, как я посмотрю.
Стасу стоило нечеловеческих усилий, чтобы не провести апперкот в бородатую челюсть говорившему, но он сдержался. Хватит с него перелома челюсти в недавнем прошлом.
Поскольку вопрос с Максом как бы отодвинулся на неопределенное время, сыщику ничего другого не оставалось, как идти ва-банк.
– Хватит рефлексий на сегодня! – процедил он сквозь зубы. – Сыт ими по горло! Я знаю точно, что кто-то пытался недавно вскрыть вашу дачу. Ты установил, кто это или нет? Это важно.
– Да? – раскрыл от удивления рот Снегирев. – И откуда такие сведения? У меня таких сведений нет.
– Что ж, тогда я пойду сейчас и нажму на кнопочку под подоконником, а потом посмотрим, каков будет результат, – с этими словами он развернулся и направился с кухни прочь, чеканя на ходу каждое слово, – Аплодисментов, правда, не гарантирую, но все точки над i встанут сами собой.
Обернувшись на выходе, он увидел, что произнесенные им слова стерли ухмылку с лица хозяина дачи, он помрачнел на глазах.
– Стой! Сыщик хренов! – прошипел угрожающе Антон. – Зайди на кухню и закрой дверь! Быстро! А то орешь на весь дом!
– Мне скрывать нечего, у меня жену убили!
– А мне есть что, – в тон ему огрызнулся бородач. – У меня жена пока жива! Короче, так… Тебя устроит такой ответ, что эта кнопка не имеет никакого отношения к тому, что здесь происходит?
– Нет, не устроит, – стоял на своем Стас, сжимая кулаки. – Еще одно слово мимо кассы, и я тебе повторно сломаю челюсть, как Макс когда-то. Борода не спасет! Хочешь?
Услышав грозную тираду, Снегирев рефлекторно схватился за челюсть, что для Стаса явилось лучшим доказательством, что он на верном пути.
– Что я должен делать? – миролюбиво поинтересовался Антон.
– Ты должен ответить на все вопросы. Рассказать всё! Как на духу!
– Хорошо, – мотнул головой Антон. – Черт с тобой. Видит бог, не хотел я это говорить, но ты припер меня к стенке! Только вряд ли тебе это понравится. Да, было у нас с Ленкой пять лет назад. Но, если хочешь знать, она сама мне переспать предложила… За то, что запишу ее матушку… без очереди в Горький на операцию.