Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Мне нужны конкретные.

– А кто именно.

– Парни, возможно, и девчонки. Примерно от семнадцати до двадцати пяти лет. Часто бывают в сквере, примерно напротив булочной, либо в близлежащих дворах.

– А, – кивнул участковый. – Я понял, про кого ты. Сейчас их, кстати, нет на месте, но под вечер обязательно появятся.

– Кто они вообще такие?

– Да шантрапа местная, кто же еще? Постоянно там крутятся Юрка Шалеев, Виталик Зубков, Серега Баранов, его сестра Людка. Периодически с ними там еще другие ребята бывают, но всех, к сожалению, пока не установил. Потому что кто-то в этой компании бывает часто, кто-то редко. А кто и вообще один раз там появлялся.

– Эти ребята, кого ты перечислил, они судимые?

– Сиделец там только Юрка. По малолетке срок за кражу мотал. У Сереги «условняк». Ну, приводы по пьяному делу я не беру.

– Да и не надо. А про остальных можешь рассказать?

– Пошли лучше ко мне, – предложил Иван. – Кого-то я помню, кого-то – нет. А так они у меня записаны.

Они прошли в участковый пункт. Милиционер поднял все свои записи.

– Вот, смотри, – сказал он. – Тут не все, конечно, но многие.

– Ладушки. Тогда я погляжу.

– Смотри, смотри. Я тут, если что.

Участковый вышел, а старший лейтенант углубился в записи. Выходило не так уж много. Кроме тех четверых, о которых уже упомянул Иван, набиралось около десяти человек. Алла Селиванова тоже была в списке, правда, фамилия ее в нем не фигурировала. Студентка института химпрома, восемнадцать лет, живет в общежитии, приехала из Ковылина. Собственно, все, что и так было известно.

– Слушай, – сказал оперативник, когда Иван вернулся. – А вот эта Алла давно с ними кантуется?

– Алла? – переспросил тот. – Не очень. По-моему, с декабря или с ноября. Тогда я ее вроде первый раз с ними видел. Но она бывает нечасто. Последний раз я ее встречал в этой компашке с месяц назад. Была с каким-то высоким парнем, я его раньше не видел.

– А что за парень?

– Очень высокий, белобрысый, широкоплечий.

– Дядя-шкаф, – пошутил Вадим.

– Вроде того. Кавалер, наверно. Под ручку стояли. Но не наш клиент. Я бы знал.

– А у этой Аллы приводы по пьянке были?

– У меня – нет. Она, что ли, интересует?

– Да. Подозреваю, есть за ней кое-какие грешки.

– Серьезные?

– Боюсь, что да. Но сам знаешь, не уверен – не обгоняй.

– Понял. Могу просигналить, если опять появится.

– Пока что не к спеху. Она с этими ребятишками просто отиралась здесь?

– Ну да. Чтобы она в какие-то истории попадала, не припомню. Ну, разве что жильцы вызвали, когда они чуть ли не ночью перебрали и начали песни горланить. Но они тогда угомонились, собрались да куда-то ушли.

– В другой двор, наверно.

– Нет, если бы в другом дворе орали, я бы их и там нашел. К кому-то из них домой, скорее всего.

– Ясно. Ладно, Ваня, спасибо за помощь.

– Обращайся.

Когда Куликов вернулся в отдел, он застал напарника в задумчивости. Шумов сидел за столом и смотрел на лежащий перед ним листок с какими-то записями.

– Ты чего такой загруженный? – поинтересовался Вадим.

– Да я тут увидел кое-что любопытное.

– Что именно?

– Понимаешь, оказывается, Селиванов в день своей смерти прописал Аллу у себя в квартире.

– Так, – посмотрел на Женю Куликов. – И что?

– Просто, когда я с ней беседовал, когда следователь ее допрашивал, у нее прописка была в другом месте. А в жилконторе мне сказали, что в день смерти Селиванов обратился туда, чтобы прописать дочь.

– Однако… – покачал головой старший лейтенант, – получается, Селиванов прописал дочь в квартире, а она его в благодарность убить решила?

– Может, она заранее это спланировала, а тут вдруг папаша решил сделать щедрый жест?

– Как вариант. Но это какая-то непонятная история.

– Почему? – прищурился лейтенант. – Мне кажется, это все объясняет. Алла оказывается прописанной в квартире и сама или с помощью подельников избавляется от мешающих ей родственников.

– Так-то да. Но тут возникает другой вопрос. По слухам, Алла своего папеньку недолюбливала за жадность. Ибо денежек или какой-то другой помощи он ей не оказывал. А тут вдруг расщедрился и решил прописать. Да к тому же лично с работы сорвался, чтоб побежать в жилконтору. Ты не уточнял, кто к ним обращался? Лично Селиванов?

– Нет, – покачал головой Шумов. – Сейчас позвоню, уточню.

Он засел за телефон, а Вадим призадумался. Да, мозаика складывается. Пусть и не все кусочки пока на своих местах. На дело Алла, скорее всего, пошла не одна. Потому что со своим отцом и его второй женой она бы точно не справилась, будь у нее хоть пять ножей в руках. Наверняка у нее был сообщник. Возможно, тот самый, о котором говорил участковый Иван.

– Порядок, – доложил Женя, – положив трубку.

– В каком смысле? – уточнил Куликов. – Лично Селиванов приходил в жилконтору?

– Нет. Алла.

– Алла? Сама?

– Да.

– Интересно, интересно, – покачал головой старший лейтенант. – Что думаешь об этом, Женя?

– Хороший вопрос, – улыбнулся напарник. – Я думаю, подделала подпись.

– Ох. – Оперативник откинулся на стуле. – Гадючник, не хуже заводского. Что папаша, что дочка – оба друг друга стоили.

– Яблочко от яблоньки, – улыбнулся лейтенант.

– Это уж точно. Женя, а не хочешь ли ты снова проехаться в Ковылин?

– К матери Аллы?

– Да. Узнать поподробнее про нее.

– Если надо, съезжу, – с готовностью откликнулся Шумов. – Тем более что в прошлый раз я спрашивал про бывшего мужа…

– А теперь речь пойдет о дочери. Интересно, ее матушка знает, какой образ жизни ведет ее чадо и с кем дружит?

– Вот я и спрошу.

– Обязательно спроси. А я пока займусь компанией Аллы. Ее саму пока трогать не будем, успеется. Да и вряд ли она куда-то в бега подастся.

– Думаешь, она считает себя такой умной и что мы на нее не выйдем?