Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Наступил вечер, пришло время встретиться с милиционерами, которые вели наблюдение за Леонтьевым. И капитан поехал на Петровку. Добираться на работу ему пришлось под проливным дождем: октябрь вступил в свои права, погода испортилась, и капитан порадовался, что идти ему недалеко – зонтик он из дома не захватил.

На Петровке на месте находился только один милиционер из наружки, сержант Геннадий Лисицын. Второй милиционер, как сообщил Лисицын, продолжал наблюдение.

– Мы проводили объект утром до работы, – докладывал милиционер. – Там он находился долго, до самого обеда. С работы поехал до метро «Маяковская», вышел и там зашел в один дом, адрес у меня записан. Мы навели справки и установили, что там живет его мать.

– А потом?

– У матери он пробыл около часа. Выйдя, отправился бродить по центру города. Прошел весь Арбат. Заглядывал в несколько магазинов, но ничего не купил. Затем посетил известную книжную толкучку и вот на ней приобрел какую-то книгу.

– А он там точно ничего не продавал? – спросил Егоров.

– Нет, у него в руках ничего не было. А вот там, на толкучке, он приобрел какую-то книгу, завернутую в бумагу. Так что название нам разглядеть не удалось. И уже после этого отправился домой. Спустя два часа, то есть в шесть вечера, он с женой вышел из дома и отправился до метро «Войковская». И там они вошли в один дом, поднялись на восьмой этаж, в квартиру номер тридцать. Этот адрес у нас тоже записан. В этой квартире они и сейчас находятся. Сержант Нечипоренко там остается, наблюдает. Если объект оттуда направится домой, он закончит смену и тоже пойдет домой. А если вы прикажете продолжить наблюдение, тогда я сменю Нечипоренко.

– Нет, после возвращения Леонтьева домой наблюдение можно снимать, – распорядился Егоров. – Если Нечипоренко позвонит, скажи, что его работа на сегодня закончилась.

Расставшись с сержантом, Егоров взглянул на часы. Было без пяти минут восемь. Пожалуй, он тоже мог отправляться домой. Егоров испытывал чувство неудовлетворенности. И это было понятно: слежка за Леонтьевым ничего не дала. Подозреваемый вел себя так, как должен себя вести обычный гражданин: с утра пошел на работу, оттуда к матери, затем купил какую-то книгу (возможно, в подарок) и вечером с женой отправился к кому-то в гости. Егоров был почти уверен, что если он проверит адрес, полученный от сержанта Лисицына, то это окажется адрес трубача Бехтерева, скрипача Трубникова или еще одного из друзей танцовщика. Никаких ювелирных магазинов, никаких скупок… Надо ли в таком случае продолжать наблюдение? Много ли оно даст?

Размышляя обо всем этом, Егоров отправился домой. Дождь по-прежнему лил как из ведра, и пока он добирался до дома, весь промок.

Глава 14

В другом районе Москвы, на Измайловском шоссе, тоже лил дождь, хотя и не такой сильный, как в центре, и дул пронизывающий ветер. Промозглая была погода, ничего не скажешь! Впрочем, в салоне припаркованного у тротуара «Москвича» дождь и холод не чувствовались. Здесь было тепло, уютно. Тихо звучала музыка из радиоприемника. На передних сиденьях сидели двое и вели неспешную беседу.

– Так что, тебе удалось продать камешки? – спросил человек, сидевший на месте водителя.

– Да, я все продал, – ответил тот, кто сидел на месте пассажира. – Правда, для этого пришлось побегать. Четыре места обошел, везде или отказывались брать, или давали совсем смешные деньги. Какие жадюги эти французы, хуже наших, честное слово!

– Но в конце концов дали ту цену, что я назвал? – уточнил водитель.

– Да, я держал планку. Сказал, что за меньшие деньги не отдам. Ну, и последний скупщик согласился, выдал сто пятьдесят тысяч франков.

– Старых или новых?

– Ты что, издеваешься? Новых, конечно. Старые в тысячу раз дешевле, бумага, а не деньги.

– Подожди, а почему сто пятьдесят? Если продать все, должно получиться сто шестьдесят две!

– Так он жемчуг не взял. Сказал, жемчуг сейчас вышел из моды, на рынке искусственного много. Так что ожерелье и серьги я привез назад.

– Значит, жемчуг резко упал в цене… Это надо учесть на будущее. Хорошо, и как ты поступил с деньгами?

– Как договорились, так и поступил. Зашел в банк, снял банковскую ячейку и все в нее положил. Вот ключ от ячейки. Можно в любой момент приехать и взять деньги.

– Это хорошо, что у нас теперь есть эта ячейка, – сказал водитель. – Теперь, когда ты поедешь туда в следующий раз, тебе надо будет захватить с собой те деньги, которые мы выручили в прошлые разы, и положить их туда же.

– А что, здесь мы ничего на себя тратить не будем? – спросил пассажир, и в его голосе чувствовалось разочарование. – Ты вон себе машину купил… Я тоже давно машину хочу. Тем более сейчас совсем новые появились, «Жигули». Классная машина! Надоело на автобусах ездить…

– Опять ты за старое! – в сердцах воскликнул человек, сидевший на сиденье водителя. – Машину тебе, джинсы, браслет золотой… Может, ты еще яхту захочешь? Мы ведь вроде все решили! Здесь ничего не приобретаем, потому что здесь все равно жизни нет. Еще немного накопим бабла и рвем когти. Там, за кордоном будем все приобретать, там будем жизнь налаживать. Здесь все равно развернуться не дадут. Скажи: мы так договорились или нет?

– Да, договорились… – неохотно буркнул пассажир.

– И чтобы я больше не слышал этих разговоров о «Жигулях»! Еще что новое есть? А то мне уже ехать пора.

– Да, тут Игорек тоже из Франции вернулся, мы с ним в гастрономе на Арбате пересеклись. И он мне жаловался, что к нему менты стали проявлять внимание. Ему его друг Николай звонил и рассказал, что к нему подъезжал один с расспросами – что, мол, за человек Леонтьев, чем интересуется, часто ли бывает за рубежом…

– Значит, милиция стала интересоваться Леонтьевым… – задумчиво произнес водитель. – Это интересно… Ну, ментов можно понять: тут у них три убийства, их раскрывать надо, начальство их трясет… А этот твой друг Игорь – подходящий объект, чтобы на него всех этих жмуриков свалить. Ведь он за границу ездит, может там продать награбленное… Слушай, а ведь для нас это отличный вариант! Надо сделать так, чтобы танцора загребли. Для такого дела я бы даже жемчужных сережек не пожалел…

– Ты что, хочешь Игоря подставить? – возмутился пассажир. – Нет, я не согласен! Игорь мне друг, я не буду…

– Еще как будешь! – сказал водитель, и в его голосе прозвучала угроза. – Будешь всех жалеть – самого раздавят, как клопа. Значит, слушай меня внимательно. Давай сделаем так…

И человек на водительском сиденье начал излагать свой план.

На следующий день Егоров с утра снова отправился к своему начальнику полковнику Волкову.

– Ну что, Семен Егорович, вам удалось увидеть того сопровождающего? – спросил капитан, оказавшись в кабинете Волкова.

– Удалось, удалось… – пробормотал полковник. – Правда, видеть я его не видел, мы по телефону говорили…

– И что он рассказал? Что делал Леонтьев в Париже? Какие магазины посещал?

– Ничего он мне толком не рассказал, – ответил Волков. – Как я понял из нашего разговора, этот человек – он, кстати, имеет такой же чин, что и ты, он капитан – на Леонтьева внимания не обращал. У него была другая ориентировка, он там одну балерину пас. Поэтому он не знает, как твой танцор проводил свободное время. На эту информацию мы рассчитывать не можем. А ты что мне расскажешь? Много ли дало наружное наблюдение?