Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Там все тихо. В полицию они, конечно, заявили, что это их хотели ограбить. Нож они в глаза не видели. Это нож бандитов, которые сбежали, остановив поезд. Но в полиции на них уже была информация. Им оказали первую помощь и уже депортировали из страны. Дело закрыто. Слушаю тебя, Павел. Давай сначала.

Молодой человек откашлялся.

– Курсы, они и есть курсы, товарищ полковник. Гронингем, конечно, стоит мессы, но у нас преподаватели даже посильнее будут. Здесь мы и стихи учим, и сценки разыгрываем, а там сплошные штампы. Погружение в молодежную среду мне дало внедрение через ДТП.

– Вот как вывернул! Внедрение через ДТП – это когда на своей машине аккуратно врезаются в другую, чтобы найти повод познакомиться с нужным Источником. Это я слышал. Но чтобы под колеса бросаться… – начальник развел руками.

Однако Павел возразил:

– Ну как же, Юрий Иванович. Помните, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» Остап Бендер тоже попал в аварию.

– Попал под лошадь. Помню. Там через заметку в газете и нашла его мадам Грицацуева. А у нас?

– У нас Инга, – подхватил стажер. – А у Инги папа. Там в сейфе еще много чего осталось, пленка закончилась, к сожалению. Товарищ полковник, может, мне стоит закрепить контакт с девушкой?

– За девушку можешь не переживать. Я так думаю, в ближайшее время в ее жизни появится некий молодой человек. Например, когда она вернется из магазина с покупками и вдруг окажется, что у ее автомобиля спустило колесо. А проходящий мимо юноша поможет ей поменять запаску, а заодно подвезти, познакомится, пригласит на свидание, очарует. И папин сейф будет под присмотром.

– Ромео из гэдээровской Штази, – понятливо кивнул Сергей Николаевич.

– Точно, от Вольфа. Немцы готовят «Ромео», а мы «воронов».

– Этому тоже учат? – заинтересовался Фауст.

– Да, есть специальные курсы. Мужчины – это «вороны», женщины, соответственно, – «ласточки». – У начальника было явно хорошее настроение, если он позволил себе немного пошутить. – Если хочешь, можно тебя туда отправить. Углубленная теоретическая и практическая подготовка по основам этикета, обольщению. Там тебя научат делать выбор соответствующей одежды, парфюма, стрижки. Ориентирование, хотел сказать, на местности, но на самом деле в карте вин, правила посещения элитных ресторанов, организация пати. На которых мы с Сергеем Николаевичем никогда не бывали. К тому же Камасутру знают как таблицу умножения. Основы искусства, музыки, литературы, кино. Ориентация в эрогенных зонах без компаса, на ощупь. Хочешь?

Павел застеснялся и немного покраснел:

– Было бы интересно.

– Интересно ему, – отреагировал начальник. – По результатам командировки, между прочим, Председатель рекомендовал отправить тебя на перевоспитание на другие курсы. В КУОС. Так, Сергей Николаевич?

– Да, Юрий Иванович. Курсы усовершенствования офицерского состава готовят разведчиков-нелегалов для действий в особый период.

– Для войны, Паша, – пояснил начальник. – Там строгая мужская жизнь. Подъем на рассвете и сразу кросс на десять километров. Владение до автоматизма любыми видами оружия. Конечно, стрельба снайперская, ночная, из всего, с двух рук, на звук. Не говорю уже о минно-взрывном деле. Изготовление взрывчатки из всего, что есть под рукой. Вождение, радиодело. Подводная, горная подготовка, выживание в экстренных ситуациях. Еще много чего. Так что выбираешь – в «вороны», ходить во фраке с бабочкой, в прямом и переносном смысле, по ресторанам и выставкам, или в камуфляж и, как Джеймс Бонд, прыгать с самолета даже без парашюта?

– Я могу подумать?

– Чего тут думать-то?

– Только учти, Павел, Юрий Иванович забыл добавить, что искусство обольщения надо будет постигать не только на женщинах, но и на мужчинах, – ласково добавил Сергей Николаевич.

– Это как? Мужеложество, что ли?

– Да, на Западе сейчас это модно. Так что куда деваться, придется осваивать и это направление, – подтвердил начальник.

– Чего тут думать, – рьяно заявил стажер. – Конечно, КУОС.

– Так там ночные марш-броски, спарринг с несколькими соперниками на выносливость. К тому же изучать тебе, Фауст, придется еще и арабский язык. Или все-таки светская жизнь? Смокинги, красивые женщины, рестораны и французский язык.

– Юрий Иванович, спасибо вам за заботу, за выбор, но я хочу пойти по пути воина, как вы. Вы же начинали командиром противотанкового взвода на войне. Я прямо сейчас, от двери вашего кабинета, готов бежать кросс.

Начальник и куратор рассмеялись.

– Значит, решили, – подвел итог хозяин кабинета. – Курсы только начались, с завтрашнего дня включайся. Они рассчитаны на шесть месяцев. За это время мы тебе подберем новое задание.

Сергей Николаевич поднялся из-за стола.

– Товарищ полковник, если ко мне все, разрешите идти. Дела.

– Да, конечно.

Начальник нелегальной разведки, имеющий за плечами целый ряд успешных операций по всему миру, и начинающий оперативник остались вдвоем.

– Юрий Иванович, так что меня ждет? – посерьезнел Фауст.

Собеседник ответил не сразу.

– На гербе нашей службы изображены щит и меч. Но на первом плане меч. Главная задача, которую ставило руководство страны, когда создавало ВЧК и его Иностранный отдел, – это именно борьба с контрреволюцией. Для нас было важно не дать белогвардейцам за границей объединиться, пресечь любыми способами подготовку террора и диверсий. Добывание политической и экономической информации было на втором месте. Для этого лучше всего подходил Коминтерн с его мощным аппаратом за границей.

Павел слушал внимательно.

– Я тебе уже говорил о Якове Исааковиче Серебрянском. Таких групп ликвидаторов, боевиков, как у него, существовало несколько. Но именно он поставил эту работу на системную основу. Страна находилась в кольце враждебных, агрессивных государств. Наган, нож, динамит, яды – это все подходило для индивидуальных акций. В случае войны надо было решать задачи гораздо масштабнее. Рвать коммуникации, проводить крупные диверсии на важнейших оборонных объектах. Чтобы вывести из строя завод или аэродром, сколько тонн взрывчатки понадобится? А где ее взять там, за кордоном, как пронести? И тут Серебрянскому очень кстати попалась книга Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Читал?

– И читал, и фильм видел.

– Главная мысль – нужен способ, позволяющий малыми усилиями выводить из строя крупные объекты. Тогда в стране началась активная борьба с вредительством. Были, конечно, среди инженеров старого формата убежденные противники нового режима, но достаточно было аварий и из-за разгильдяйства и малограмотности. Серебрянский много общался со следователями, ведущими дела о промышленном вредительстве, техническими специалистами по поиску тонких мест в технологических цепочках. Например, чтобы вывести надолго из строя металлургический комбинат, необязательно его взрывать. Достаточно сделать так, чтобы упала температура плавки, что гораздо проще. Тогда металл застынет в самой домне: это называется «козел». Понадобится много времени, чтобы ее остудить, разобрать, выбить «козла», снова сложить и снова разогреть.

– Понял, – воодушевился стажер. – Технологические диверсии. Ну а как быть с аэродромом?

– Либо повреждение коммуникаций, тогда он глухой и слепой, либо… Ты же был на аэродроме в Амстердаме?

– Да.

– Подрыв дамбы приведет к затоплению летной полосы и аварии на тех же коммуникациях. Тогда вылеты современных самолетов невозможны. Серебрянский также создавал сети агентов в важнейших транспортных узлах в Европе, Азии, Америке.

– Вы говорили, что его репрессировали. Значит, все пропало?