Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Почему же? Упадет в ноги своему боссу: «Прости родной, бес попутал. Хотел, как лучше, сеть агентов создавать начал, а меня Великанов подставил, очернил. Прости. Верой-правдой служить тебе буду».

– И что, простит?

– Шелепин – аппаратчик до мозга костей. Ему позарез нужны свои закадычные друзья в разных коридорах власти. Закадычные – это те, которых держат за кадык. Это вариант Солопова. С такого крючка не спрыгнешь. Пойдет за шефом до конца.

– Так за ним же такая история тянется!

– Во-первых, история секретная и подробностей никто знать не будет. Поэтому, во-вторых, он пострадал в схватке в бериевскими невыявленными последователями. Это я, между прочим. Так что наш герой может еще высоко подняться.

– Значит, все зря, товарищ генерал?

– Почему зря? Как раз вовремя успели. Попробуй как контрразведчик просчитать дальнейшее развитие этой ситуации.

– Работал он чуть больше чем полгода. За это время ЦРУ или БНД только присматривались, собирали материал на новичка. Ресурсы, пусть и ограниченные, у них наверняка есть.

– Конечно. Не надо недооценивать противника.

– Пустим наружку. Она засекает контакты, с конспирацией у него совсем плохо, и довольно крупные траты товарища. Аккуратно, но жестко берем выявленные контакты в оборот, складываем два плюс два. Все – компромат на тарелочке.

– Солопов не тот человек, чтобы геройски погибнуть за страну и партию. Сдал бы все и всех. В результате мы получаем «крота» в наших рядах. А если тонко сыграть, то со временем и в центральном аппарате КГБ. А ты говоришь – зря. Какова, на твой взгляд, вероятность такого развития ситуации?

– Девяносто процентов.

Они помолчали. Первым не выдержал Матвей:

– Товарищ генерал, разрешите довести вербовку Гюнтера до конца мне самому.

Великанов улыбнулся и достал из портфеля пакет.

– Я ждал, что ты не захочешь останавливаться на полпути. Вот материалы из Москвы. Действуй, – Великанов немного замялся. – И еще. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. За то, что ты раскрыл махинации Солопова, благодарность тебе будет только от меня. Не только потому, что это дело сразу засекречено, а потому, что ты разработал своего коллегу. Он еще не встал на путь измены, поэтому предателем мы его считать формально не можем. Значит, и награды не будет.

– Я и не жду, Александр Михайлович. Самому как-то неприятно на душе. Как-никак это наш сотрудник. Насчет награды за такое дело я и не задумывался. Мне один знакомый рассказывал, что во время Гражданской войны многие белые офицеры отказывались получать награды за смерть соотечественников, пусть и воевавших под красным знаменем, но по сути братьев-единоверцев.

– Не знаю. Может быть, ты и прав. Подтверждается в очередной раз наше негласное правило, девиз нелегальной разведки: «Без права на славу, во славу Державы».

Глава 20

Дождливая погода и нервный стресс из-за аварии с «букашкой» не прошли для Моники бесследно. Она простудилась. Но сказка продолжалась. Фридрих был неотразим. Он ходил за лекарством, приносил продукты, сам готовил еду и кормил больную. Моника млела от счастья, когда ей давали микстуру с ложечки. Несколько раз он оставался у нее ночевать, перед сном читал вслух ее любимые книжки.

Они стали близки. Первое, что она увидела, выйдя после выздоровления из дома, это был ее «Крендель-жук». Следов аварии не было и в помине. Мало того, этот бюджетный автомобиль на заводе красили обычной дешевой матовой краской, а теперь машина была отполирована и сияла на солнце так же, как сияли от счастья глаза ее хозяйки.

Фридрих уговорил Монику взять отпуск на неделю для поправки здоровья и отвез ее в небольшой, но очень уютный отель в горах. Здесь, подальше от чужих глаз, и состоялся важный разговор. Фридрих признался, что он является членом тайной организации немцев, разбросанных по всему миру, но объединенных идеей возродить величие Германии. Он должен ехать на Ближний Восток, чтобы сражаться с еврейским государством. Моника была в панике от предстоящей разлуки.

– Фридрих, любимый, не покидай меня. Я умру без тебя, – заплакала она.

– Есть только один шанс быть вместе. Наша организация нуждается в той информации, к которой ты имеешь отношение по работе. Для нас важно…

– …скажи, что надо сделать, и я сделаю.

– Ты можешь вечером, приходя с работы, пересказывать все, что тебе давали на перепечатку?

– Этого я сделать не смогу, милый, – рыдания душили Монику.

«Сорвалось, – с горечью подумал Фридрих. – Сколько сил, и все напрасно. Ну что ей еще нужно? Что-то мы проглядели, придется сматывать удочки».

Он докурил сигарету и поднялся, чтобы проститься.

– Фридрих, делай со мной что хочешь, но я не смогу запомнить то, что я печатаю. Я это сразу забываю.

– Подожди, – разведчик опешил. – Только из-за этого?

– Да, любимый. Не бросай меня, пожалуйста. Давай я буду делать для тебя под копирку еще одну страницу.

– Это опасно, Моника. Я могу дать тебе фотоаппарат.

– Отлично! – воскликнула влюбленная. – Я буду уносить бумаги в туалет и там их фотографировать. Ты же меня научишь?

– Не надо никуда уходить. Ты же можешь это делать за своим рабочим столом.

– Как я это сделаю, фотоаппарат – это же такая большая штука? Меня сразу заметят.

– Глупышка, у тебя будет самый маленький фотик. Он будет вмонтирован в тюбик твоей губной помады.

– Да как же он туда влезет?

– Милая, доверься мне.

– Скажи мне умереть, и я умру для тебя.

«Центр-32. Сильва предоставила первые материалы. Тайник Каблук. Продолжаю контролировать ситуацию. Метис».

Торгово-деловые отношения с Людвигом развивались удачно. На футбольном матче перед началом игры Вилли подошел к хозяину магазина вроде бы что-то уточнить, и тот представил его своим друзьям – Гансу и Вольфгангу. Знакомство с Сынком состоялось. Навязываться не стоило, и Север быстро вернулся на свое место.

После очередного крупного платежа коллега Мюллер подарил своему торговому партнеру капитанскую фуражку, переделанную в цвета «Тасмании». Белый верх, синий околыш и блестящая золотом кокарда. Пфеффель радовался как ребенок и обещал носить ее на все матчи любимой команды, на зависть другим болельщикам. После этого от полноты чувств они сходили в бар и неплохо выпили. Шаг к тому, что Вилли пригласит Людвига с друзьями или, наоборот, Людвиг пригласит Вилли в бар, был сделан.