Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Спасибо, – собеседник запнулся и с тревогой спросил: – Что я теперь вам должен?

– У вас есть дети, Гюнтер?

– Да, девочки. Трое.

– Покажете фотографию?

– Конечно. Пожалуйста. – Рихтер достал из бумажника фото.

– Какие очаровательные девочки. Симпатичные, несмотря на то что похожи на вас, – собеседники рассмеялись, напряжение стало спадать.

– Вы должны не мне, а своим девочкам. Как отец вы должны обеспечить их будущее. Согласны?

– Конечно. Я стараюсь, прикладываю к этому все усилия.

Мимо них чинно проследовала пожилая пара с маленькой собачкой. Приятели проводили их взглядом.

– Как вы думаете, Гюнтер, если голодная собака увидит, что другая голодная собака нашла кость, что произойдет?

– Как что? Они подерутся за эту кость.

– А если две сытые собаки встретятся, будут они драться за кость?

– Думаю, нет. К чему это вы, Вильгельм?

– Германия после Первой мировой войны была разорена союзниками. Промышленность отняли в виде контрибуции, самые работоспособные погибли на фронтах, сельское хозяйство в упадке. Кстати, замечу, что только Россия отказалась от аннексии и контрибуции Германии, больше никто. С большим трудом она стала восстанавливаться, но за счет чего? За счет кредитов, очень больших кредитов под высокие проценты. Государство жило в долг. К 1940 году пришло время расплачиваться, страна могла оказаться банкротом. Это значит опять нищета. Единственный выход, который видел Гитлер в такой ситуации, – это отнять кость у другой голодной собаки.

– России? Но можно было начать с Англии.

– Фюрер очевидно посчитал, что мы слабее после мировой войны, революции и Гражданской войны. И кроме того, нельзя сравнивать запасы сырья, полезных ископаемых в недрах СССР и то, что есть в Англии.

– Как-то я не думал с этой точки зрения.

– А если СССР и Германия будут жить в сытости и достатке, полезут они в драку друг с другом?

– Я понял вашу аналогию, коллега. Вы предлагаете нам с вами приложить максимум усилий для благополучия и, соответственно, безопасности наших стран.

– Благополучия и безопасности будущего ваших девочек. Если вы, Гюнтер, поделитесь технологиями, разработанными на вашем предприятии, вы тем самым поможете сэкономить наши средства и сделаете нас богаче.

– Но это же наши разработки?

– Как вы думаете, наши ученые и инженеры смогли бы создать подобные технологии или мы ни на что не способны?

Инженер стушевался.

– Конечно, смогли. Достижения русских ученых в области химии хорошо известны. У вас сильная школа и глубокие традиции. Нужно только время.

– Значит, я правильно понял, коллега, что вас, прежде всего, смущает этическая сторона вопроса?

– Безусловно, Вильгельм.

– Вы знакомы с технологией производства ядерной бомбы?

– Что? – немец опешил.

– Я спросил, вам известна технология изготовления ядерной бомбы? – Матвея учили, что при проведении вербовочной беседы лучше всего использовать технику формулировки вопросов. Это позволяет не только отслеживать обратную реакцию собеседника, но, что самое главное, ведет к тому, что он сам себя подводит к нужному выводу. Если работать только с позиции убеждения, то у другого человека рефлекторно возникает желание возражать, приводить свои доводы, сомнения. А если вы правильно задаете вопросы, он невольно приходит к прогнозируемому результату.

– Нет, конечно.

– Как вы можете оценить уровень одаренности ученых, создавших ее?

– Безусловно, это гениальные люди.

– Достойные уважения?

– Конечно. К чему вы клоните?

– Каким образом, на ваш взгляд профессионала, Россия, только что пережившая тяжелейшую войну, без средств, с разрушенной промышленностью, практически без экспериментальной базы, вдруг создала и испытала атомную бомбу? Ваши предположения?

– Вы хотите сказать, что секреты производства вам передали западные ученые?

– Ну не американское же правительство. Очевидно, они раньше нас с вами поняли, что сытые собаки за кость драться не будут. Согласны?

Немец молчал. Было заметно, что он размышляет. Но на лице его не было отражения борьбы внутренних противоречий, скорее, принятие услышанного. Надо было закреплять продвижение.

– Это не измена и не предательство. Это обмен научными знаниями, а наука принадлежит всем людям. Не только ученым из Европы или Америки, но даже папуасам с деревянными копьями и берберам на верблюдах. За научные консультации вы будете получать солидный гонорар. Сможете, наконец, быть спокойны за судьбу своих дочерей.

– Как я это смогу объяснить? – Очередной шаг в вербовке был сделан. Согласие, пока косвенное, было высказано.

– У вас есть увлечения, Гюнтер? Марки собирать, цветы выращивать?

– Нет, таких нет. Я больше карточной игрой увлечен. Со студенчества пристрастился к игре в скат. Знаете, даже побеждал на соревнованиях. Любительских, конечно.

– Скат – это же национальная немецкая карточная игра, это патриотично. Так вот, время от времени вы будете выезжать на турнир по скату, конечно, не мировой уровень, а какой-нибудь региональный, и выигрывать там призовые деньги.

– Каким образом?

– Гюнтер, когда вы играете с дочками в карты, вы всегда у них выигрываете?

Рихтер заулыбался:

– Конечно нет. Я даю им возможность порадоваться победам над отцом. Общаться я буду с вами, Вильгельм?

– Нет. Я вас познакомлю с человеком, который разбирается в вопросе, вам будет легче с ним разговаривать. Я считаю, что каждый должен заниматься тем, в чем он разбирается.

– Соглашусь. А господин Солопов…

– …господин Солопов больше вас не побеспокоит.

– Хочу сказать, Вильгельм, мне очень приятно было с вами общаться, и еще раз разрешите высказать благодарность, что вы помогли мне разобраться с гибелью моего отца.

Глава 21

В качестве ответного шага Ганс пригласил Вилли на вечер в кабаре Stachelschweine, в переводе – «колючая свинья» или «дикобраз». Это очень популярное среди берлинцев заведение, билетов туда не достать, но оказалось, что там работает девушка Ганса. Располагалось оно недалеко от Берлинской мемориальной церкви, рядом со знаменитым бульваром Берлина Курфюрстендамм. Берлинцы называют его уменьшительно-ласкательно «Кудамм». Бульвар известен как популярное место для прогулок, покупок и развлечений. Прообразом Кудамм послужили Елисейские Поля в Париже.

Небольшой зал с разбросанными столиками, приглушенный свет. Если есть желание, можно включить настольную лампу, больше похожую на ночник. Соблазнительные официантки с минимумом одежды принимают заказы на выпивку и закуски. Мужскому взгляду приятнее остановиться на их прелестях, чем на ценах в меню.

Север никогда не бывал в подобных местах, поэтому с любопытством крутил головой.

– Знатное заведение, – говорить приходилось громко. Представление еще не началось, а в зале уже стоял приличный шум.