Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Задумка Олеся возымела действие: стрельба из-за двери прекратилась.
Поднявшись на площадку, Бойко встал по другую сторону от дверного проема.
— Как его фамилия, — шепотом спросил Василий, — настоящая, под которой он служил у немцев?
— Грошев Григорий.
Егоров крикнул в дверь:
— Грошев, нам все о тебе известно! Здание оцеплено! Бросай оружие и выходи, пока не наделал глупостей! У тебя еще есть шанс остаться в живых!
В ответ один за другим раздались пять выстрелов в дверь. В деревянном полотне появились пять новых дырок, а в стене напротив —
Муровцы прислушались.
— Сменил магазин, — вполголоса прокомментировал Бойко.
— Вот гад…
Через полчаса служебный автомобиль катил по северу Москвы в сторону Петровки. Впереди, рядом с водителем, сидел Старцев. На заднем сиденье расположились Васильков и Акимушка. Последний держал на коленях узел с редкими иконами в золотых окладах. Церковную кассу — приличную денежную сумму, состоящую из пачки купюр и увесистой горсти монет, временно принял для транспортировки Васильков.
Всю дорогу ехали молча. Лишь за квартал до управления Александр спросил:
— Проголодался?
— Самую малость, — скромно ответил Аким.
— Ничего, сейчас. Мы уже приехали. И на ночлег тебя определим — отдохнешь по-человечески.
Старцев первым вошел в кабинет и остановился.
— Не понял, — нахмурился он, глядя на составленные в ряд столы и валявший посередине кабинета стул. — Что за бардак? И где все?
— Пойду спрошу у дежурного, — сказал Васильков.
— Давай. А я пока чайку горячего сооружу. Присаживайся, Аким. Вот здесь мы и работаем…
Васильков вернулся через минуту, запыхавшийся, бледный.
— Иван, наши в больнице на Соколиной Горе. Помчались туда на автобусе тридцать минут назад.
— Опять «плешивый»?
— Дежурный подробностей не знает. Сказал, что недавно звонил Бойко и просил подмогу.
— Поехали, пока машина здесь! — сорвался с места Старцев. — Аким, чай, сахар и сухари — на столе. Мы скоро!
— Грошев, сопротивление бесполезно! Бросай оружие и выходи с поднятыми руками! Стрелять не будем! Даю на размышление одну минуту!
Чердак ответил тишиной. Потом хлопнул одиночный выстрел и снова раздался сдавленный женский крик.
Переглянувшись, Егоров и Бойко одновременно налегли на хлипкую дверь. Хрястнув верхней петлей, она плашмя грохнулась внутрь.
Не теряя ни секунды, муровцы ворвались в полутемный чердак с густым запахом пыли и плесени. Помещение освещалось редкими оконцами по обе стороны двускатной крыши. Напротив одного из них сидела Валентина Василькова со связанными руками и кляпом во рту. Рядом лежал человек в штатском с пистолетом в правой руке.
Держа его на прицеле, Василий и Олесь осторожно приблизились. Под подбородком у мужчины зияло пулевое отверстие, из развороченного затылка по опилкам растекалась кровь.
— Готов, — не нащупав на запястье пульса, констатировал Егоров: — Он?
— Тот самый, — развязывая женщину, ответил Бойко. — Вы не пострадали, Валентина?
Та не ответила на вопрос. Глядя в чердачную темноту, она кивнула:
— Там.
— Что там?
— Там «плешивый» с порезанной рукой.
Бойко присел за деревянной
вертикальной балкой и негромко спросил:— Вооружен?
— Видела в руке нож, — ответила женщина.
— Эй, «плешивый»! — крикнул Егоров. — Сам выйдешь или проводников с собаками позвать?
— Зачем же? Я сам, — послышался в дальнем углу шорох. Через некоторое время из темноты появилась тщедушная фигура мужичка с плешивой головой и забинтованной рукой. — Я ему говорил, не нужно этого делать! Я его предупреждал! — кивнул он в сторону мертвого охранника. — Вы же оформите мне явку с повинной? Я вам все расскажу. Как на духу…
Изящным угрем отвратительный тип проскользнул меж двух балок и с поднятыми руками предстал перед сыщиками.
— Какой слащавый голос. — Валентина принялась оправлять белый халат. — А четверть часа назад угрожал и матерился.
«Плешивый» только глупо улыбался и нервно облизывал губы. Бойко подтолкнул его к выходу:
— Пошел!
Ровно через два часа у парадного подъезда Мытищинского городского исполкома остановились четыре легковых автомобиля. В здание вошли комиссар Урусов, майоры Старцев и Васильков, капитаны Егоров и Бойко, а также два офицера из Управления государственной безопасности НКВД и два офицера охраны.
— К Пономареву, — бросил дежурному сотруднику исполкома Урусов.
Рядом с дежурным остался один из сотрудников НКВД. Остальные поднялись по широкой лестнице на второй этаж.
Увидев бесцеремонно входящих людей, секретарь председателя исполкома, сорокалетняя женщина с властным лицом, успела только открыть рот.
— Пантелеймон Кондратьевич Пономарев? — осведомился Урусов у сидевшего за огромным письменным столом человека.
Тот оглядел вошедших и угрюмо кивнул. Потянувшись к графину, плеснул в стакан воды. Судорожно выпил.
— Вы арестованы.
Пономарев медленно встал из-за стола и, заложив руки за спину, побрел к выходу…
Эпилог
Москва
Август 1945 года
Старый автобус катил на север, в Челобитьево. Деревянное нутро и обивка нещадно скрипели, перекликаясь с натужно подвывавшим старым мотором.
На сиденьях расположилась вся оперативно-следственная группа Старцева. С ними был и послушник Аким.
Уложившись в установленный срок, сыщики закончили расследование. Церковная касса и редкие иконы в золотых окладах были возвращены Московской епархии. Убийца отца Иллариона Степан Величко и организатор убийства Пантелеймон Пономарев — арестованы. Правда, прибившийся к ним бывший полицай Григорий Грошев, работавший под чужим именем в отделе охраны МУРа и поставлявший ценные сведения Пономареву, успел свести счеты с жизнью.
Самое главное сыщиками было сделано. Теперь оставались рабочие моменты, связанные с выяснением некоторых деталей преступления. К примеру, как Величко совершал убийства цыган: Якова Чернова и старика Кхамало. Как инсценировал борьбу в доме отца Иллариона и взлом сейфа в церкви. Вопросов было много.