Билл — герой Галактики. Том 2

— Если вы сейчас же не уйдете, я вас убью, — сказал Билл, шаря вокруг себя в поисках самого тяжелого предохранителя, которым можно было бы проломить череп настырному андроиду.

— Вы, наверное, шутите, Билл. Смотрите на это как на служение науке. А если вам в самом деле крупно повезет, вы можете даже увидеть матку.

— Чью матку?

— Это научный термин, который обычно обозначает самку-производительницу у насекомых. Ведь кто-то должен был отложить все эти яйца. Она, вероятно, огромна, намного крупнее тех, что размером с Кэрли. И опасна. В природе нет ничего страшнее матери, которая защищает свое потомство. Я бы много дал, чтобы ее увидеть.

— Договорились! Можете идти вместо меня, — радостно воскликнул Билл.

— Благодарю за любезное предложение, но, чтобы написать эту статью, я должен остаться в живых, а тот, кто повстречается с маткой, вряд ли уцелеет. По правде сказать, я думаю, что придется в моей статье обойтись без этого раздела. Остается удовлетвориться догадками, касающимися этой стадии их жизненного цикла. Конечно, я постараюсь, чтобы такие догадки были логичными и последовательными. Я уверен, что отсутствие этого раздела не должно помешать опубликованию статьи.

— Это хорошо, — солгал Билл, берясь за очередной предохранитель, недостаточно тяжелый, чтобы вышибить мозги андроиду. — Вся Вселенная с нетерпением ждет, когда появится статья об инопланетных чудищах.

— Вот видите! Я так и знал, что вы поймете. Ну, мне пора возвращаться и заниматься наведением порядка. Оранжерея в ужасном состоянии. Было очень приятно с вами побеседовать. Увидимся.

Предохранитель разбился о дверь мгновение спустя после того, как Кейн закрыл ее за собой. Билл снова с наслаждением погрузился в свое тихое, однообразное занятие. Солдату нужно иметь такое место, где он может в одиночестве собраться с мыслями. Где можно спокойно подумать, что к чему, помучиться сомнениями, а то и перепугаться до полусмерти при малейшем звуке.

Внезапно Билл заметил, что это место уже не такое тихое и спокойное, каким было сначала. Тишину нарушало какое-то поскрипывание и царапанье. Билл искренне понадеялся, что это просто металлические конструкции потрескивают от температурных перепадов. Потом до него донеслись многочисленные шорохи, писк и шмыганье — он взмолился про себя, чтобы это оказались обыкновенные крысы.

Шмыганье? Билл с опаской огляделся вокруг, но ничего особенного не заметил. Его слоновья нога зловеще подергивалась. Кажется, Рэмбетта сказала, что двух инопланетян убили внутри корабля? А если их тут было двое, то почему не трое? Не четверо? Не целая сотня? Билл содрогнулся и поскорее вставил предохранитель на место. Он весь обливался потом, руки у него тряслись. Спокойная минута миновала, надо быстрее кончать и возвращаться к остальным. Оставаться в одиночестве, наедине с невидимыми смертоносными существами, которые могут прятаться в любом темном углу, — это почти самоубийство. Шорохи, царапанье и шмыганье становились все громче. Билл уронил предохранитель. Что-то шевельнулось у него под ногами.

— Ой! — завопил Билл, отпрыгнув назад и занеся высоко в воздух свою слоновью ногу. — Ой!

— Не дави меня, Билл! — вскричал чинджер ростом сантиметров в пятнадцать, размахивая всеми четырьмя лапками. — Только ногу отшибешь. Неужели ты меня не узнал?

— А, Трудяга, это ты! — воскликнул Билл, с огромным трудом остановив свою ногу на полпути.

— Я самый, — ответило крохотное зеленое существо.

— Как ты сюда попал? — спросил Билл.

— Очень просто. Через загрузочный люк рядом со шлюзовым коридором. Он был открыт, а тот кретин, что стоит там на страже с самодельным огнеметом, задремал. На вашем месте я бы держал этот люк закрытым. А того сторожа повесил бы за большие пальцы. Здесь места опасные.

— Но как же ты сюда попал? — удивленно спросил Билл снова. — Я хочу сказать — на эту планету, в этот момент времени?

— Космолет чинджеров, на котором я находился, принял сигнал бедствия, который вы автоматически начали передавать, как только потерпели аварию, и направился сюда, чтобы выяснить, что произошло. Хотя вы наши противники — исключительно по вашей собственной инициативе, — мы все же порядочные существа и оказали бы помощь всем, кто остался в живых. Но не здесь. Как только мы поняли, на какой вы планете, то решили держаться отсюда подальше.

— Киса была права, — простонал Билл. — Мы все погибнем. Инопланетяне покончат с нами — не те, так другие.

— Не впадай в панику, Билл. Разве я когда-нибудь пытался причинить тебе вред? Это тебе внушили на военной службе. И между прочим, я вовсе не считаю себя инопланетянином, — добавил Трудяга. — Для меня инопланетяне — это вы. Но если оставить в стороне философские проблемы, вам сейчас нет особой нужды опасаться нас, чинджеров.

— Это большое облегчение, — ответил Билл. — Вы много тысяч лет не знали, что значит драться, но когда решили научиться, это получилось у вас необыкновенно быстро.

— Только в порядке самозащиты, чтобы спасти все, что нам близко и дорого. А здесь мы задерживаться не собираемся. Это слишком опасно. Мы давно знаем о существовании этой планеты и изо всех сил стараемся держаться от нее подальше. Мы очень смеялись, когда вы решили устроить здесь станцию космической связи. Это был шедевр чистого идиотизма.

— У военных всегда так, — согласился Билл. — Если нужно сделать какую-нибудь глупость или совершить преступление, лучше всего обратиться к армии.

— Но самое невероятное — вы ухитрились поставить станцию как раз над гнездилищем инопланетян. Это то же самое, что стоять на единственном муравейнике посреди пустыни. Даже самый тупой осел догадался бы сделать хоть два шага в сторону. Что еше раз доказывает: никакого «военного мышления» не существует, это два понятия, между которыми нет ничего общего.

— Но я-то не виноват, что наш корабль попал сюда. У нас не было выбора. И к тому же все решения принимали другие.

— Вот это и есть самый нелепый и опасный ход мысли, — сказал Трудяга. — Все та же старая песня: «Я только выполнял приказ». Люди, которые отказываются шевелить собственными мозгами и рассуждают таким образом, причинили Вселенной огромное количество зла. Когда снимаешь с себя ответственность и перекладываешь ее на других, это может на время успокоить, но рано или поздно за все приходится держать ответ.

— Конечно, — согласился Билл, с трудом следя за ходом рассуждений чинджера: за время военной службы его мыслительные способности заметно ослабли. Чтобы не перетруждать свой мозг, он решил переменить тему: — Кстати, ты случайно не знаешь, как там идет война? Я немного отстал от событий.

— Война идет прекрасно или очень плохо — это зависит от точки зрения.

— Кто побеждает? — спросил Билл.

— Да никто не побеждает, дурья башка! — воскликнул чинджер. — Или, точнее говоря, каждая сторона утверждает, что побеждает именно она, а это, в сущности, сводится к тому же самому. Почти во всех уголках галактики вдут бои. Потери ошеломляющие, даже если принять в расчет инфляцию.

— Император очень любит эту войну, — вздохнул Билл. — Он будет продолжать ее, сколько сможет. Она способствует подъему экономики и дает работу множеству людей. Особенно нам, солдатам.

— Но ведь мы с тобой знаем, что война бессмысленна, что ее не могут выиграть ни те ни другие. Продолжать ее — значит действовать наперекор всякой логике.

— Ну, военное мышление никогда не отличалось логичностью, — сказал Билл. — А как ты узнал, что я здесь?

— Мы перехватывали ваши радиопереговоры, и из них я узнал, что ты на этом корабле, — сказал чинджер, усевшись на свой хвостик и откинувшись назад. — Вот и решил заглянуть сюда и посмотреть, как продвигается твоя миротворческая миссия.