Билли-талисман

— И ты…

— С минуту я ничего не делала. Я не могла в это поверить, — продолжала Бина. — Потом я подошла к столу и…

Зазвонил телефон, и Кэйт проверила определитель номера.

— Это твоя мама, — сказала она.

— Не отвечай! — почти завизжала Бина.

Телефон звонил, пока не включился автоответчик. Послышался озабоченный голос миссис Горовиц, и Кэйт убавила громкость.

— Ты должна рассказать ей, что случилось. Потом расскажешь мне, разумеется, — сказала Кэйт. — Она, должно быть, очень беспокоится. Откуда она знает, где ты? Она была в курсе твоих планов на вчерашний вечер?

Бина снова прикрыла глаза.

— Я сейчас не могу говорить с ней, — ответила она. — И я ей ничего не говорила, потому что мама довела бы меня до ручки. Но я уверена, что мама знала про кольцо и про то, что Джек уезжает. — Бина остановилась на мгновение и принялась причитать — это выглядело жалко. — Он уезжает сегодня вечером, боже мой, он уезжает сегодня вечером.

Кэйт придвинулась к краю дивана и обняла Бину. Она почувствовала, что подруга содрогается в рыданиях.

— Бина, тебе нужно успокоиться и рассказать мне, что же случилось. Возможно, мы сможем все уладить.

Бина молча покачала головой, все же умерив стенания. Вдруг опять зазвонил телефон. Кэйт неохотно оставила Бину и подошла к аппарату. Это был Майкл. Она посмотрела на Бину, которая отвернулась и тихо рыдала в подушку. Кэйт подняла трубку.

— Кэйт, ты дома? — спросил Майкл.

— Да, — ей ни к чему было говорить что-то еще. Он знал, что обычно в это время она в своем школьном кабинете, и, будучи доктором наук, он вполне мог сообразить, что после всего того, чему он сам вчера вечером был свидетелем, Кэйт могла не выйти на работу.

— Ах, Кэйт, я… я только хотел попросить прощения.

Кэйт смягчилась. Она вздохнула, но прикрыла ладонью трубку, чтобы Майкл этого не услышал. Она убедилась, что есть два типа мужчин: те, которые извиняются и ничего не меняют в своем поведении, и те, которые извиняются и изменяют его. Она недостаточно долго была знакома с Майклом, чтобы определить, к какому типу он относится. На этом этапе своей жизни она смотрела на вещи так: любые отношения строятся на компромиссах, и потому мужчин нужно считать способными к совершенствованию.

— О’кей, — ответила она, стараясь сохранить как можно более безразличный тон.

— Вчера я поступил как бесчувственный чурбан. Знаешь, так уж вышло… твоя подруга, все такдраматично…

Это замечание вывело Кэйт из себя.

— Полагаю, некоторая драматичность вполне оправданна, если твоя жизнь рушится на глазах, — она старалась говорить тише и поглядывала в сторону Бины, чтобы убедиться, что та не слышит. «И что толку в извинениях, если за ними следуют новые оскорбления», — подумала она.

— Кажется, я снова делаю то же самое? — спросил Майкл. Он мог быть бесчувственным, но не был глуп, что не ускользнуло от Кэйт. — Послушай, позволь мне пригласить тебя поужинать на этой неделе. Давай все обсудим. Я могу еще все исправить, — продолжал он.

«Не так уж плохо, — подумала Кэйт. — Но не в ресторане. Здесь нужна серьезная беседа, долгие препирательства и, возможно, примиряющий секс».

— Почему бы тебе не прийти ко мне на ужин? — предложила она. — Но только не сегодня. — Она снова взглянула на диван: Бина только что подняла голову. — Мне надо идти, — сказала Кэйт. — Поговорим позже.

— Я перезвоню тебе вечером, — пообещал Майкл перед тем, как повесить трубку. Она вернулась к Бине. Бина, с красными глазами и еще более красным носом, смотрела на нее.

— Как нам все уладить? — спросила она.

Кэйт села, и кресло скрипнуло.

— Для начала я должна до конца знать, что же произошло.

— Ну, я подошла к столу, Джек смеялся, и китаянка, та женщина, которая носит размер меньше второго и при этом выше меня ростом, смотрела на меня так, словно я посудомойка. Джек вскочил и протянул руку: «Эй, Си Лин учит меня здороваться на мандаринском диалекте. Ни-хау-ма!» Я смотрю на него и говорю: «И тебе ни-хау-ма». Потом поворачиваюсь к Си Лин и спрашиваю: «А как вы говорите „до свидания“?» Тут она посмотрела на меня свысока — знаешь, как Барби смотрит, если кто-то слишком плохо одет, — потом взглянула на Джека и сказала ему: «Приятного ужина». Ах, и это прозвучало тем обиднее, что у нее был маникюр того самого цвета, который выбрала ты. Мне бы всегда слушаться твоего совета.

— Бина, не глупи. Дело тут не в маникюре. Что же было дальше? Ты закатила сцену?

Бина снова заплакала.

— Нет, и это самое худшее, — продолжала она, глотая слезы. — Я ничего не делала. Это Джек, он…

Опять зазвонил телефон, Кэйт подошла и по определителю поняла, что это был номер сотового Эллиота.

— Подожди немного, — сказала она Бине, которая не обратила на ее слова внимания. Кэйт сняла трубку.

— Все отлично. Ни о чем не беспокойся, — послышался голос Эллиота. — Все под контролем. Мы с Брайсом идем к вам с припасами, сливочным сыром и жидким кислородом. У нас также имеются две пинты «Хааген-Даза», пудинг «Роки род» и мороженое «Консешн обсешн». И это еще не все. Есть парочка десятимиллиграммовых пилюль валиума, которые Брайс одолжил в маминой аптечке. Мы — скорая помощь. И не пытайся чинить нам препоны. К тому же мы уже почти у двери.

— Эллиот, это серьезно, — напомнила Кэйт.

— Потому мы с Брайсом и взяли полдня отгула на работе. Ну хорошо, еще и из-за бешеного любопытства — тоже.

— Вы оба просто сплетники, — ответила Кэйт.

— Ты же знаешь. Не давай Бине говорить ни слова, пока мы не придем, хотя я и идиот в таких делах, зато Брайс знает, как уладить все, что касается личных отношений. В этом я профан.

Кэйт держала трубку и смотрела на чуть живую подругу. Может быть, еда, мороженое, расслабляющий препарат или развлечение и пошли бы ей на пользу. Но прежде всего она должна услышать завершение истории.

— Это был Джек? — спросила Бина.

— Нет, — ответила Кэйт. Она села рядом. — Скажи, что было дальше.

И тут раздался звонок в дверь.

Глава IX

— Это Джек! — закричала Бина, подскочив на диване. — О, боже мой! Это Джек, и посмотри, как же я выгляжу!

— Это не Джек, — заверила ее Кэйт, наблюдая, как у нее в душе боролись надежда и отчаяние. — Это Эллиот. Он единственный, кто может войти в дом без моей помощи. У него есть ключ.

Кэйт вышла в маленькую прихожую и посмотрела в глазок. Это был Эллиот, улыбавшийся и делавший знаки Брайсу, который стоял позади с обещанным пакетом съестного. Кэйт неохотно повернула защелку и открыла дверь. Если бы она этого не сделала, парни все равно вошли бы: у Эллиота была связка запасных ключей на экстренный случай (например, если Кэйт забывала свою сумочку в кабинете и вспоминала об этом на полпути домой). И Эллиот не раздумывал бы ею воспользоваться.

Эллиот и Брайс ввалились внутрь.