БиоЦид

— Ужас какой! — расстроилась Лиза.

— Смотрю, слева пролегает: то ли канава дренажная, то ли овраг оросительный мелкий. Я решил, вот он наш шанс! И давай туда. Только я продвинулся несколько метров по этой борозде, как увидел воронку и разорванное на куски тело солдата в нашей форме. Неужели его минометной миной накрыло? — подумал я тогда.

Ползу дальше и чувствую пахнет толом, взрывчаткой. Как тогда на полигоне.

— На каком полигоне? — спросила девушка.

— Потом расскажу! Так вот, я сразу подумал, противник тоже не дурак и заминировал этот проход. Вот наш боец и подорвался. Было еще светло и я решил разминировать этот овраг, чтобы мы ночью смогли по нему обойти этот проклятый опорник и зайти к нему в тыл.

— А почему его не разминировали раньше? — удивилась капитан.

— Так светло было. И им с холма было все видно. Они бы расстреляли из пулемётов наших минеров. А меня они не видели, я же в накидке был. А ночью, без света, какое разминирование? Они бы как увидели свет, тут нам и конец.

— И ты это сделал?

— Конечно! Четыре часа возился! Но проход разминировал. Как раз по одному можно было проползти. Поставил вешки, чтобы направление было видно, и вернулся обратно к своим. Когда меня увидел наш комвзвода он поинтересовался, в каком свинарнике я проводил разведку? Я ему сказал, что нашел проход по левому оврагу. Тот усмехнулся и сказал, что наши уже пробовали там пройти, но там мины.

— Мин там уже нет, — отвечаю, — я их всех снял, и вешки поставил. Можно, как стемнеет, выдвигаться.

— Точно? Не врешь? — обрадовался лейтенант.

— Я пойду первым! — сказал я.

— Если так, ты нас всех спас! — оживился он. — Тогда рановато нам помирать. Поживем еще!

Мы стали собираться. И как только стемнело, выдвинулись к оврагу. Я полз впереди и еще предложил на подошвы берцев наклеить флюоресцирующую ленту, чтобы ползущий сзади имел ориентир впереди, за кем ползти. Так и сделали. Ползли мы часа три. Прожектор врагов периодически светил в нашу сторону, и тогда мы замирали на месте.

— А почему вы не разбили этот прожектор? Чтобы он не светил, — спросила девушка.

— Там стекло такое, что его пулей не возьмешь, — вздохнул сто тридцатый, — так вот обошли мы этот опорник и стали подниматься к нему с тыла. Там все и произошло.

Молодой человек остановился вспоминая тот бой. Лиза успокаивающе гладила его по спине.

— Решено было взять их в ножи. Чтобы не поднимать шум, и чтобы не подошла к ним подмога, — продолжил ее заместитель. — Я первый спрыгнул в траншею, а там он. Такой же пацан как и я. Когда он меня увидел, он открыл рот, чтобы закричать. Я его ударил ножом в печень! Нож с противным хрустом вошел в него! Никогда не забуду то удивление, которое появилось на его лице. Изо рта побежала кровь и я ощутил на лице его последний выдох и слово «мама», которое он сказал. И как из его глаз со слезами уходила жизнь. Я машинально выдернул нож, и он упал к моим ногам.

«Молодец, малой!» — шепнул мне наш комвзвода, и мы бросились дальше в сам опорник. Лизенок, нет ничего страшнее рукопашной схватки. Мы дрались там ножами, руками и ногами, грызли друг друга зубами. Все мы были залиты кровью с ног до головы: и своей, и чужой. Мы взяли опорник, дали сигнал и наш батальон пошел дальше. И мы с ними. Когда мы остановились на новом рубеже обороны, наш взвод остановился на отдых. Вот тогда меня и накрыло.

Когда мы смывали кровь со своих рук. Меня стало так трясти… я думал зубы потрескаются. Наш старый сержант сразу все понял.

— «Первый?» — спросил он. Я смог только кивнуть в ответ. Он налил полный стакан водки и приказал мне выпить. А я вообще не пью. Но меня скрутили остальные и влили мне его в рот. Я сразу и отрубился.

Он замолчал. Лиза обняла мужчину и прижала его голову к своей груди, гладя своей ладошкой по жестким волосам.

— Он часто раньше мне снился этот мальчишка. Придет и смотрит на меня с укоризной, — вздохнул сто тринадцатый.

— А сейчас? — участливо спросила девушка.

— Давно его не было, я после него много людей убил. Меня, после этого штурма, наградили и перевели в диверсионно-разведывательную роту. Вот такой у меня был откат.

— Как многое пришлось тебе пережить! Я вдруг поняла что-то, что со мною было сегодня, это просто ерунда. Спасибо тебе.

— Лизенок, давай спать. Переваливайся к стенке, чтобы я тебя не разбудил ночью, когда встану на дежурство.

— Хорошо, — лукаво сказала она, и не спеша легла сверху на него, с улыбкой глядя ему в глаза.

— Лизенок, я не железный! Маленькая ты дразнилка, — взмолился ее кавалер.

— Я чувствую, что ты не железный, — тихо рассмеялась девушка поерзав на нем и скатившись на землю.

— Вот зачем ты меня дразнишь? — спросил он ее. — Ты вот заснешь сейчас, а я буду мучиться.

— Не знаю, — честно призналась она, — я же говорила, что я вредная. Потерпи. Мы что-то придумаем.

— Спи давай, моя выдумщица и дразнилка! Я на тот бок поворачиваюсь, ты знаешь!

— Хорошо, спокойной ночи, — и она, прижавшись к его спине, спокойно заснула.

«Вот и умница! — вздохнул молодой человек про себя. — Надеюсь ей никогда не придется убивать людей».

ПЛАНЕТА АВРОРА. СТОЛИЦА ИМПЕРИИ ЛЮДЕЙ. ДВОРЕЦ ИМПЕРАТОРА. РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ИМЕРАТОРА

— Таким образом, считаю, что экспедиция на планету ВZ2840753 проходит успешно. Полученные результаты, в виде захваченного в плен живым Агента ксеноморфов, превзошли все наши самые смелые ожидания. Хочу отметить особую заслугу капитана Лизы Торвард, она же объект «Золушка», она же Ваша дочь — в успехе всего этого предприятия. Считаю, что она заслуживает особой награды! — закончил свой доклад Императору генерал, руководитель Службы Имперской Безопасности.

— Молодец, дочурка! Не позорит имя своего отца! — с гордостью произнес монарх. — Пишите представление для награждения ее орденом за заслуги перед Империей четвертой степени! И что это у нее за звание? Капитан. Готовьте представление для произведения ее в майоры! А то всяких придворных прощелыг производим в разные звания, а боевые офицеры прозябают.

Император задумчиво походил вдоль стены, а потом спросил:

— Генерал! Может быть отзовем мою девочку с этого задания? Там так опасно как я погляжу.

— Я тоже думал. Но «Хамелеон» просил этого не делать. И я с ним согласился.

— Почему? Что он такого сказал.

— Он сказал, что присмотрит за ней, а ей пора становиться самостоятельной!

— Хорошо ему говорить! Солдафон! Это же не его кровиночка там рискует жизнью, — монарх вздохнул, — я так виноват перед ней. Она выросла в приемной семье. Я уделял ей так мало родительского внимания.

— Но она взяла от Вас все самое лучшее, — угодливо поклонился генерал. — А что касается «Хамелеона», то мне кажется, что он не равнодушен к Вашей дочери.

Глава 19. Первая операция. На планете ВZ2840753. Интриги

ПЛАНЕТА АВРОРА. СТОЛИЦА ИМПЕРИИ ЛЮДЕЙ. ДВОРЕЦ ИМПЕРАТОРА. РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ИМПЕРАТОРА

— Что? — удивился Император, — «Хамелеон» неравнодушен к моей дочери? Он вообще знает, кто она на самом деле?