Биография нечисти 2

«25.11. …. Наконец вышел на Гнуса. Мерзкий тип. Сектант будь он неладен. Зелёный весь какой-то, словно мутант из ближайшего болота. И несёт от него падалью. Думаю, гадёныш ещё и мародёрством промышляет. Общаться сложно, подозрительный и осторожный, но у каждого свои слабости, — этот любитель пожрать. Снабжаю его отборными консервами, которые сам позволить себе не могу. Обожает сука шпроты и сардины в масле. Но рыбка делает своё дело, — Гнус проникся ко мне некоторым доверием. А я не будь дураком всё про Сумеречников у него постепенно и вытягиваю. Он первое звено в нашем плане, да и Бульдог считает что мой подход это верняк, специально в лагерь Хорька приходил, чтобы на него посмотреть. С Гнуса и начнём подбираться к вождю Сумеречников, глядишь налажу через этого придурка контакт с Шакой.»

– Стоп!
– прошептал Макс.
– Он пишет о какой-то схеме... Если парень был таким спецом, то не стал бы держать ценные сведения в башке. Верно?

Воробьёв быстренько пролистал тетрадь, и тут же наткнулся на вложенный между страницами лист писчей бумаги. Судорожно его развернул и, заметив знакомые топографические контуры, азартно засопел. Схема была аккуратно вычерчена мягким грифельным карандашом, а в некоторых местах предусмотрительно снабжена контрольными точками в виде координат для быстрого позиционирования.

«Ишь, какой молодец!
– подумал Макс.
– Можно только позавидовать способностям некоторых людей схватывать всё налету. Только ему это не помогло!».

Воробьёв сразу сообразил, что на бумажке план Радонска, ведь он уже успел познакомиться с военной картой Вэла, а значит было с чем сравнить. Расположение улиц, особенности рельефа, дороги — всё это ему было хорошо знакомо. Всё за исключением пунктирной линии, которую Харитонов нанёс красными чернилами. В нескольких местах хорошо были заметны жирные точки.

Макс сунул руку за пазуху и достал крыловскую карту. Торопливо развернул её и положил на пол. Разумеется на военной карте никаких пунктирных линий не было, как не было ничего, что могло бы привлечь внимание в предполагаемых точках её расположения. Но это как раз-таки и внушало определённые надежды, — зачем так тщательно и детально перерисовывать карту, которую нетрудно достать? Тратить столько времени на ручную работу? Наконец, зачем выводить пунктирную линию с жирными точками по всей её протяжённости?

«Скорее всего эта самодельная карта не что иное как отчёт о проделанной работе. Харитонов готовил его для своих хозяев, только не успел, бедолага, передать, - подумал Макс.
– Не иначе парень отыскал секретный метрополитен».

Сердце ёкнуло от переизбытка адреналина. Он буквально ощутил, как в жилах забурлила кровь. Макс понял, что тайной «ЛПР» активно занимается какая-то серьёзная организация, и кое-кому в этом деле удалось продвинуться гораздо дальше, чем остальным.

«Люди Конторы уже стояли на пороге открытия, - подумал Макс.
– Тогда как Железняк и его босс только подбирали крошки, стараясь нащупать дорогу к этому порогу».

Журналист вспомнил про планшет, сморщился и рефлекторно потянулся к шраму на шее. Рана, которая чуть не отправила его на тот свет, напомнила о себе фантомной болью. Гадливо сплюнув, Макс снова посмотрел на рукотворную карту и чтобы подтвердить собственную догадку осторожно провёл пальцем по пунктирной линии.

Одна из жирных точек слишком уж удачно совпадала с девятиэтажкой, под которой Воробьёв обнаружил бомбоубежище и вход в подземку.

«Может точка обозначает вход на станцию?
– лихорадочно соображая, подумал Воробьёв.
– Жаль мертвецы не умеют говорить».

Воробьёв поелозил щетинистый подбородок и задумчиво покосился на мумию.

«Вероятно с потерей Связного миссия была свёрнута или отложена на неопределённый срок. Когда так много завязано на одном человеке быстро вернуться к её выполнению не под силу даже очень могущественной организации. А этот парень успел хорошо поработать. Мало того что разыскал точки входа в подземку, ещё и контакт с каким-то Шакой попытался установить. Только вот какую роль во всём этом деле играет этот Шака. Кто он и зачем нужен был Связному?..»

Макс насчитал пять жирных точек. Две располагались за пределами Радонска, три в самом городе. Ближайшая находилась в нескольких километрах от того места, где нашёл себе пристанище Макс. Про другую он и сам всё уже знал и по понятным причинам возвращаться туда не желала. Ещё одна находилась на противоположном конце, в какой-то промзоне. Что же до точек вне города, то по этому поводу у Воробьёва тут же возникли будоражащие воображения догадки. Пунктирная линия уверенно вела в сторону «Фатерлянда» с его жуткими обитателями. А значит, версия о промежуточных станциях секретного метро была вполне жизнеспособна.

«Без этого Шаки Харитонов соваться в подземку явно не собирался, - предположил Воробьёв.
– Вполне разумно. В свете последних событий без серьёзной команды там делать нечего. Если подходы к бронированным воротам стерегут телепаты дело дохлое. Переловят всех ещё на подступах. Тогда что такого у Сумеречников, что даёт преимущество перед мутантами?».

Макс поёжился и осознав, что его логические построения всё же зашли в тупик, тяжко вздохнул. Голова раскалывалась от мыслей. Хотелось отмахнутся от этого виртуального роя и как следует отдохнуть. Да разве ж тут отдохнёшь! На улице во всю разошлась стихия, разъярённые телепаты ждут подходящего момента, своей очереди ждала инфа спрятанная в коричневой тетради. Она была практически до последнего листа исписана аккуратным убористым почерком, и без сомнения, в бесконечной веренице букв скрывался огромный пласт полезных для Макса сведений. Но для их изучения требовалась более спокойная обстановка, а в нынешних условиях её обеспечить не представлялось возможным.

«Ценная тетрадка!
– подумал Воробьёв.
– Думаю, за неё барыги дали бы неплохие деньги».

Он откинул голову назад, упёрся затылком в холодную стену. Нервное возбуждение, быстро сменилось невероятной усталостью. Макс отлично осознавал всю степень опасности этого состояния, но бороться со сном уже был не в состоянии. Стоило прикрыть веки, как он тут же проваливался в глубокое забытьё, из которого, через некоторое время, его выдёргивали сторожевые рефлексы. Но долго так продолжаться конечно же не могло.

«Возьмут меня тёпленьким выродки и поминай как звали, - засыпая, подумал Воробьёв.
– Чтобы отдохнуть мне бы и десяти минут хватило...»

Где-то поблизости пронзительно и зловеще завизжало ломающееся дерево. Грохнуло, зашелестело листвой и затрещало хрупкими ветками. Но Макс даже ухом не повёл. Монотонный вой стихии быстро его убаюкал и усыпил.

2

Пробуждение оказалось молниеносным. Словно шарахнуло током. Он открыл глаза и крепко до хруста в суставах сжал в руках автомат. Не сыграй сторожевая система отбой, он пожалуй, и полоснул бы по стене очередью, но к счастью вовремя остановился.