Биография нечисти 2

2

По шершавой поверхности «жигулёнка» звякнул осколок, несколько камушков стукнули по голове. Макс высунулся из укрытия и осмотрелся. До самого последнего момента он опасался, что антропоморф всё-таки успеет перебраться через разлом, — какой-нибудь отчаянный ублюдок запросто мог рискнуть шкурой и броситься к мосту, ведь страх этим созданиям был неведом. К счастью этого не произошло. Убедившись, что поблизости выродков нет, Воробьёв вздохнул с облегчением и выдавил мученическую улыбку. Ему до смерти захотелось плюнуть на всё и встать в полный рост, расправить плечи и просто постоять, но... Почти сразу же он понял, что преследователи оставлять его в покое не собирались. Они тут же начали прессовать мозг, стараясь напоследок причинить как можно больше ущерба. Однако стоило спрятаться за металлический корпус автомобиля, как воздействие ослабло чуть ли не вдвое.

«Выходит пробивать препятствия телепатическими импульсами умеют только самые матёрые телепаты, - решил Макс.
– А эти простые салаги, которым нужен прямой визуальный контакт».

Макс немного помедлил, потом подполз к другому краю «жигулёнка» и осторожно выглянул из-за машины. Он сразу же заметил выродка, который внимательно осматривал окрестности.

«Вон как зыркает, сука! Мимо не проскочит даже блоха».

Мутант затаился на другом краю разлома, метрах в десяти от края. Припал к самой земле, распластался, выпростал длинные мускулистые конечности, спрятавшись за вывернутыми из земли бордюрными камнями.

Белесый, лоснящийся как лягушка, страшный как сама смерть. При свете дня мутант выглядел зловещей пародией на долговязого человека. Его гротескный, звериный облик вызывал инстинктивный трепет, какой должно быть испытывает жертва перед голодным хищником. Один оскал зубов да ненасытный взгляд крошечных глаз чего стоил, а в сумерках эту образину и вовсе можно было принять за исчадие ада. Макс с содроганием вспомнил здоровущего выродка, которого с таким трудом сумел прикончить, поёжился и болезненно сморщился.

Воспоминания о нём вызывали смесь стойкого омерзения и необъяснимого пока чувства восхищения. Да он им восхищался и это ощущение резко контрастировало с тем ужасом, что вызывали его звериные повадки.

– Мерзкие твари, - процедил Воробьёв сквозь зубы.
– Не хватало ещё, чтобы я начал сочувствовать вашей поганой породе!

Он отполз на прежнее место, откинулся спиной на железо. Бодаться с молодым «антропоморфом» никакого желания не было. Пожалуй, он и смог бы его снять метким выстрелом в лоб, но добавлять к списку трофеев ещё одного да в придачу с бонусом в виде толпы мстительных соплеменников, выглядело даже для какого-нибудь ветерана Зоны чрезмерным.

Лучшим решением было бы тихонечко прошмыгнуть в ближайший двор и убраться подобру-поздорову как можно дальше от этого проклятого места.

Журналист осмотрел пространство впереди и понял, что единственный оптимальный вариант двигаться под над стенкой, стоявшей по правую руку пятиэтажки. Правда до неё нужно было ещё добраться. Преодолеть около двадцати метров пустого пространства дороги, а точнее перекрёсток на котором, как назло, не было ни одного укрытия.

«Ну что ж. Придётся рискнуть, - подумал Макс.
– К болям в башке я уже начал привыкать».

3

Сказать легче чем сделать. Стоило ему высунуться и он тут же получил «по голове». Гнусный упырь сидевший за разломом очевидно хорошо представлял, где прячется жертва, потому он нанёс удар без задержки.

Воробьёв протяжно застонал и, превозмогая боль, стремительно бросился через перекрёсток к спасительной хрущёвке. Как угорелый он добежал до первого подъезда, спрятался за обрушившемся навесом, чтобы немного прийти в себя. Долго рассиживаться он конечно же не собирался, мало ли что ещё придумают злобные телепаты. Он выждал несколько минут, вскочил на ноги и, пробежав десяток метров, наконец завернул за угол. Боль тут же прошла и это обнадёжило.

– Что!? Сожрал паскуда!
– срывающимся голосом крикнул он.
– Не с тем связался, гад ползучий...

Он тихонечко рассмеялся над собственной глупостью и, подумав что его могли слышать ещё какие-нибудь выродки, опасливо осмотрелся по сторонам.

«Пожалуй лучше бы мне заткнуться, - подумал он.
– А то нарвусь на каких-нибудь злобных тварей местного пошиба и пикнуть не успею как порвут...»

Он постоял немного в подворотне, потом натянул на голову капюшон куртки и медленно зашагал на северо-запад. Это направление диктовалось очевидными обстоятельствами, потому что все другие пути были отрезаны. Куда могла привести эта дорога он представлял слабо, и для себя решил, что как только отойдёт от «Зоны теней» километра на два сразу же сделает привал. Нужно отдохнуть, нужно определиться с пунктом назначения, наконец нужно хоть чем-то поддержать собственные силы. В недрах рюкзака всё ещё покоилась располовиненная пачка галет. Паёк скудноватый да особо выбирать не приходилось. Тушёнку-то он уже приговорил.

С чистой водой тоже было проблематично. На поясе только полупустая фляжка, а во рту, как назло, от всех треволнений образовалась настоящая Сахара, хоть из лужи пей.

Дождь стал сильнее. Капли барабанили по капюшону, настраивая на умиротворяющий лад. «Дождевой воды что ли напиться, - ухмыляясь, подумал Макс.
– Только как бы потом чего-нибудь лишнего на башке не выросло».

После переживаний предшествующих часов он успокоился на удивление быстро. Исчезло напряжение, пропал сковывавший всё это время страх пропустить удар. Уверенности добавляло то, что единственная на многие километры переправа через разлом была разрушена его собственными руками. Другой не найти. А преодолеть десять метров пропасти не получится ни у какого антропоморфа какими бы уникальными способностями тот ни обладал. Телепатические всплески он тоже перестал чувствовать, и это радовало больше всего. А несколько робких ударов за последние десять минут не в счёт. Он избавился от проклятой боли, и теперь ощущал невообразимую ясность ума.

Макс шёл дворами, мимо заброшенных домов с облезлыми стенам и запылёнными стёклами. Иногда останавливался, чтобы осмотреться и выбрать дорогу, — всё свободное от асфальта пространство было завоёвано густой порослью и высокой травой. А по опыту Макс знал, что ломиться через эти дебри без предварительной рекогносцировки слишком рискованно занятие. Ямы, открытые канализационные колодцы, наконец аномалии, всё могло превратиться в капкан, попав в который он рисковал остаться в нём навсегда. Дикость и одиночество вот что его окружало. Если что случиться и помочь-то будет некому. Кричи не кричи никто не услышит, разве что какая-нибудь голодная зверюга, которая только спасибо скажет за такой подарочек.

«Главное не нарываться, вот о чём следует помнить в таких ситуациях, - подумал Макс.
– А то ведь судьба дамочка капризная, может повернуться спиной и как следует лягнуть».

За полчаса он добрался до окраин Радонска. Спальный район закончился, началась одноэтажная застройка. Не то дачи, не то деревушка, вросшая в городскую черту, за которой открывалась пересечённая местность с оврагами и рощами. Только вдали виднелись тёмные корпуса какого-то заброшенного предприятия и многочисленные купы деревьев. К предприятию вела разрушенная бесхозностью и непогодой асфальтированная дорога.

«Глупо переться невесть куда, - решил Макс.
– Надо бы с картой свериться, а потом уже выбирать маршрут».

Он остановился перед калиткой первого подвернувшегося подворья, заглянул в сад и, убедившись, что опасности нет, перелез через забор. Вламываться в дом он не собирался и сразу же навострился к беседке из штакетника. Здесь и обзор хороший и от дождя можно укрыться.

По-хозяйски расположился за столом. Бросил на него рюкзак, рядом положил автомат, чтобы при необходимости оружие было под рукой.