Биография нечисти

Разинув пасть и урча как хищный зверь, он вцепился парню в плечо и начал трепать как фокстерьер настигнутого в норе лиса. Руки «ворчуна» были свободными, что и стало для Коха фатальным. Он приглушённо вскрикнул и попытался избавиться от смертельного захвата, но бездушная тварь цепко держалась за свою добычу всё сильнее сжимая в смертельных объятиях. И тогда молниеносным движением немец вырвал из болтавшегося на поясе подсумка пистолет.

3

Прогремел выстрел, затем ещё один. Первая пуля рикошетом отскочила от бетонной стены и, выбив искру из металлической балки, просвистела над головой Воробьёва. Вторая прошила каннибалу нижнюю челюсть, вышибла несколько зубов и вышла в районе правого уха. Всё так же цепляясь за человека «ворчун» завалился назад и, увлекаемые инерцией падения, оба кубарем покатились вниз по лестнице.

В проём сунулся было Паха, но увидев что твориться на ступенях бросился назад.

— Убираемся отсюда к чёрту! — закричал он. — Там не меньше десятка выродков, которым не терпится досыта нажраться.

Мигом подхватили контейнер с «ворчуном» и, задыхаясь от жары, побежали к грузовому лифту.

Ощущение, которое испытывал Макс было похоже на панику. Он не чувствовал ничего кроме животного страха и желания очутиться подальше от этого гнусного места. Угнетала собственная ничтожность и бессилие перед неизбежным. Соображать было трудно, ещё труднее задавить страх, заставлявший сбиваться дыхание и рационально использовать силы. Сейчас он выкладывался по полной без меры заглатывая драгоценный воздух.

Из глубин подземелья, где в мучениях умирал Кох, донеслось ещё два выстрела. Хотел ли немец убить какого-то каннибала или в отчаянной попытке просто решил прекратить собственные страдания можно было только гадать. Но журналист неосознанно представил эту жуткую картину, в которой слилось осознанное безумие живого человека и безумная рефлексия «ходячих мертвецов».

Добежали до лифта. Разом бросили мешок с ворочавшимся внутри «ворчуном» на платформу. И вдруг Сержант подскочил к Зиберту и схватил его за грудки.

— Сука! Ты же говорил у вас нет оружия! — в ярости закричал он. — Я мог спасти Сеню Галича, если бы не ваш немецкий междусобойчик.

Он несколько раз бесцеремонно тряхнул Зиберта и угрожающе зарычал.

— Да отпусти ты! — стараясь отцепиться от Пахи, рявкнул немец. — Я сам не знал! Алекс Кох человек фирмы. Он мне не подчинялся. У меня был приказ не вмешиваться и не препятствовать его работе.

Паха перестал трясти оппонента и резко оттолкнул его от себя.

— Подлая душонка! — процедил он. — Никогда не доверял вашему брату. Все вы лицемерные паскудники, от которых нужно держаться подальше.

— Ладно успокойся! — примирительно заговорил Зиберт. — Я всё компенсирую. Отдам долю твоего погибшего парня и даже накину сверху…

Вчетвером зашли на площадку, Зотов закрыл сетчатую створку, и Зиберт тут же схватился за пульт. Нажал на кнопку. Но вместо ожидаемого завывания двигателя все услышали беспомощные щелчки редуктора где-то наверху. Лифт несколько раз вздрогнул, поднялся на полметра и неподвижно застыл.

— Только этого не хватало! — зашептал немец. — Если эта штука не расшевелится мы тут…

Он нажал на кнопку ещё несколько раз и, не дождавшись результата, отбросил пульт в сторону.

— Что ж это такое!? — застонал Зотов. — Не хочу подыхать как Сеня.

Он опустился на пол и уселся прямо на гофрированное железо.

— Не беспокойся! — отозвался Паха. — Мы все тут сдохнем от удушья раньше, чем до нас доберутся упыри.

Зиберт подошёл к переговорному устройству, снял трубку и нажал на кнопку вызова. Ждать пришлось несколько минут. Потом из микрофона донёсся хриплый баритон Готлиба.

— Что у вас там!? — расслабленным голосом поинтересовался он. — Все живы здоровы?

— Пьёшь!? Мать твою! — зарычал Зиберт. — У нас тут подъёмник сдох, а ты глотку водкой заливаешь?..

— Откуда мне было знать, что эта падла так быстро выйдет из строя. А я ведь предупреждал, вниз идёт как по маслу, а вот наверх может и не потянуть…

Готлиб что-то уронил, завозился с какими-то бумажками.

— Надо устранить перегруз, — секунду спустя добавил он. — Пусть выйдут двое, тогда мотор точно справится.

— Я туда не пойду, — завыл Зотов. — Нет, ни за что. Как хотите, лучше сразу убейте.

— Чего разнылся? — зашипел Паха. — Я выйду!

Сержант посмотрел на Воробьёва и молча кивнул. Жест более чем понятный.

4

Оба вышли из клети, и Паха услужливо закрыл за собой створку.

— Проследи чтобы там всё было в порядке, — бросил он Зотову. — Чтобы ради экономии кое-кто про нас случайно не забыл.

— Будь спокоен за мной не заржавеет, — повеселев, заверил тот. — Толстяк у меня быстро всё починит. Ты меня знаешь, если оседлаю то не слезу.

Зиберт стоял у пульта и давил на кнопку. На оставшихся в лаборатории внимания он уже не обращал, а когда лифт дёрнулся и плавно пошёл вверх, облегчённо запрокинул голову и с чувством выполненного долга подбоченился.

— Пошёл! — прокомментировал Паха. — Не люблю я такие ситуации. Всегда возможны непредвиденные варианты, которые дорого потом обходятся…

Он покосился на журналиста и легонько пихнул того в плечо.

— Минут пять подождём, а потом свобода, — подбодрил он. — Воздуха в баллонах должно хватить, так что расслабься и побереги адреналин.

— Куда они отвезут эту тварь? — спросил вдруг Макс.

— Знать бы наверняка! Но по моим дилетантским соображениям где-то в Западной Европе у развесёлой компании садистов с учёными степенями существуют другие лаборатории, в которых достаточно успешно продолжаются эксперименты. В человеческом материале недостатка нет. Вот возьми хотя бы «Зону». Сколько народа здесь пропадает без вести? И не счесть…

Макс поёжился и посмотрел на собеседника.

— Страшно представить, что случиться если одно из этих существ вырвется на волю. Человечеству тогда точно крышка.

— Согласен! Постоянно ловлю себя на людоедской мысли, чтобы очередной вертолёт, который присылают немцы, рухнул где-нибудь в «сердце Зоны». Оттуда уж наверняка ни одна тварь не выползет. Что туда попадает назад не возвращается. Всё аномалии без остатка пожирают.

Они минуту помолчали. Потом до слуха донёсся лязг открываемой створки и отдалённые расстоянием голоса нескольких человек.

— Должно быть выгрузили нашего субчика? — сказал Паха. — Пора и нам на свежий воздух, а то я совсем запрел в этом костюме.