Бирюзовая Антихрупкость
Шрифт:
За годы работы в Слон-Банке Александр «пережил» множество разных руководителей, причём не только из-за того, что они оказывались посредственными управленцами, не разбирались в работе, путали слова (да и вообще, что они только ни путали), но благодаря своему профессионализму и дипломатичности.
Как говорится, если не удаётся переубедить начальника, что его задание предполагает, что всё будет сделано неверно и потом всё придётся переделывать, то приходится исполнять.
С тех пор из кулеров немало воды утекло, и Александр старался оценивать адекватность потенциальных работодателей сразу на собеседовании, потому что потом уже было бы поздно. Вот и его текущая работа в Бизнес-Сити была выбрана, исходя из того, как будущие начальники повели себя на собеседовании.
Хотя заранее смену руководства
Жаль, что на собеседовании нельзя, как следует, пообщаться и с будущими коллегами, тогда, наверное, Александру было бы и проще влиться в новый для себя коллектив, ну и заранее оценить возможные риски повышения кого-то из соседей по оупэн-спэйсу (оупэн – открытый, спэйс – космос… но ещё и пространство, а здесь речь как раз про открытое пространство, то есть офис без стен, в смысле кабинетов, в смысле кабинетов для рядовых сотрудников – кабинеты для начальников никто не отменял).
А ведь ещё до его первого рабочего дня на новом месте как раз и состоялось столь долгожданное (одной сотрудницей) повышение Людмилы Викторовны до должности начальника отдела (вы теперь поняли, про какую одну сотрудницу я писал). И это принесло за собой череду изменений для жизни всего отдела.
Кстати вот хорошо, что должности начальников подразделений всегда (я надеюсь) мужского рода: Директор Департамента, Начальник Управления и так далее. А то вот Александру в юности пришлось столкнуться с тем, что он проходил практику в том же самом Слон-Банке, и замещаемая им должность называлась не иначе как Секретарша! Правда, ведь здорово, если у мужчины в трудовой книжке есть запись про опыт работы в должности Секретарши. Ладно, пожалуй, воздержусь от обилия смайлов в этом месте – это книга всё-таки, в конце концов. В общем, Александр благодарил Бога (хоть он и был агностиком – Александр, а не Бог) и на редкость адекватную сотрудницу Отдела кадров, которая (в нарушение Табеля о рангах) сделала ему в трудовой книжке запись о работе в должности Секретаря.
В общем долго дело делается, но не быстро книга пишется – короче, Вы поняли: я не силён в пословицах, поэтому продолжаем историю Александра без лирических отступлений.
Поднявшись на свой этаж и придя к рабочему месту, Александр обнаружил всех своих коллег по отделу в полной боевой готовности (компьютеры включены, мониторы тоже, у многих на столе дымящиеся кружки с кофе) – такое со времени ухода Людмилы Викторовны в отпуск наблюдалось впервые.
Сама Людмила Викторовна тоже была на работе с самого утра, всем своим видом демонстрирую приверженность принципам высокой работоспособности и высокой, прости Господи, корпоративной социальной ответственности. Разумеется, всё это она демонстрировала, в первую очередь, своему непосредственному начальству, а поэтому мигрировала из кабинета одного руководителя к другому – чего только не сделаешь, чтобы продемонстрировать то, как сильно ты соскучился за время отпуска по работе и своим любимым начальникам, которым ты, естественно, привезла подарки и лакомства оттуда, откуда ты вернулась.
В рамках чёткого соблюдения иерархической подчинённости Людмила Викторовна первым делом посетила кабинет Директора Департамента. В половину девятого Галины Петровны в кабинете ещё не было (на удивление), а попытки секретарши (которая на месте была) взять себе её подарок, чтобы потом передать, Людмила Викторовна пресекла на корню и обещала вернуться (хоть и не английском языке).
Потом она проследовала к кабинету Заместителя Директора Ларисе Борисовне, которая (по слухам) сама до того, как стать Заместителем Директора, была секретаршей. Она уже успела попросить заварить себе кофе первую встреченную ей сотрудницу Департамента и комфортно располагалась на кожаном кресле (в комфортном кресле с подлокотниками, подикроножниками, подшейником и тому подобным иначе и не расположишься) своего просторного кабинета.
Про Ларису Борисовну по подразделению ходило немало слухов. В частности, кто-то якобы увидел, что размер её зарплаты превышает зарплаты
превышает оклад Директора Департамента, ну а информация про то, что её предыдущая должность была секретарской, вообще ни у кого не вызывала сомнения. Наверное, это было что-то, едва уловимое в её манере одеваться, говорить, ну и в целом в том впечатлении, которое она производила своими длинными ярко накрашенными ногтями и макияжем.Лариса Борисовна была рада принять Людмилу Викторовну у себя в кабинете, да и кто бы в здравом уме и здравом желудке отказался от рахат-лукума к кофе. Вообще Лариса Борисовна и Людмила Викторовна были словно созданы друга для друга: одна изображала бурную деятельность и преданность идеям коммун… корпоративным принципам, а вторая была рада делать вид, что она понимает, о чём ей докладывают, ну и в целом отчитываются, боясь упасть в грязь лицом (надеюсь, тут не надо объяснять, о ком и где идёт речь).
Полчаса рабочего времени пролетели для Ларисы Борисовны под рассказы Людмилы Викторовны о том, насколько необходим ей был этот отпуск и о том, что её супруг всячески старался омрачить его тем, не читал её мысли и не предлагал те туристические экскурсии, которые были ей интересны.
Но кофе закончился, и Лариса Борисовна была вынуждена сослаться на загруженный рабочий график (иначе за новой кружкой кофе выбраться было невозможно), поэтому Людмиле Викторовне не оставалось ничего другого, кроме как снова попытать счастья в приёмной Галины Петровны.
В полдесятого утра Галина Петровна всё-таки приехала в офис, и дождавшаяся её у секретарши Людмила Викторовна зашла вместе с ней в кабинет для повторения, уже отрепетированного на Ларисе Борисовне рассказа. И поскольку у Галины Петровны была прямая линия к секретарше, обеспечивающая непрерывный поток кофе с доставкой прямиком до её рабочего стола, то рассказ Людмилы Викторовны в итоге растянулся почти на целый час.
Это позволило Александру проникнуть в офис незамеченным, поскольку он был единственным сотрудником, наверное, всего Управления, который не подстраивал свой рабочий график под приход начальника отдела, а следовал договорённостям по началу рабочего дня, достигнутым в ходе собеседования и оформленным в его трудовом соглашении.
В случае же обнаружения начальницей момента его появления в офисе в зависимости от настроения Людмилы Викторовны он мог быть удостоен неодобрительным взглядом в его сторону, либо попыткой докопаться к нему по какой-либо из его задач.
К слову сказать, пускай Людмила Викторовна и не причисляла себя к феминисткам, но подарки из отпуска она привозила лишь для начальников-женщин. Вряд ли же здесь имело значение то, что Сергей Иванович был самым младшим из её руководителей, к тому же довольно простого склада характера, что даже позволял себе обедать с рядовыми сотрудниками.
Все коллеги Александра были максимально сосредоточены и ожидали со стороны Людмилы Викторовны какого-нибудь подвоха после её возвращения из отпуска. В конце концов, в отпуске она могла срываться на своего супруга, а в офисе такая роль доставалась кому-то из её подчинённых.
Так или иначе, но в этот раз Людмила Викторовна застала обеих своих начальниц в хорошем расположении духа, а значит, и сама вышла от них в нормальном настроении (про хорошее речь не идёт, поскольку даже старожилы не заставали её с улыбкой на лице, ну или с намёком на возможную улыбку). Она проследовала в свой кабинет, который был вдвое меньше кабинета Ларисы Борисовны, но позволял ей отгородиться (буквально) от рядовых сотрудников и начать планировать её следующий отпуск.
Тем не менее, никто из коллег не хотел оказаться тем счастливчиком, на котором бы настроение Людмилы Викторовны ухудшилось, поэтому и вели они себя тише, чем обычно. Даже Настя, привыкшая разговаривать с подругами по рабочему телефону, предпочла в этот раз ограничиться перепиской в мессенджерах и соцсетях.
Анатолий Петрович, несмотря на своё отчество, не являлся родственником Директора Департамента, а потому не мог считать себя неприкасаемым, соответственно, и переживал за возможное пришествие по его душу Людмилы Викторовны не меньше остальных. Если бы он мог стать невидимым, то, наверное, он бы с радостью это сделал, но пока же он как страус прятал глаза в мониторе, продолжая пристально буравить его взглядом.