Битва драконов. Том 1

— Порой у меня возникает желание перебраться в Петербург, — вздохнула Тамара. — Почему-то стала ощущать себя здесь как рыбка в маленьком аквариуме. Бьюсь носом об стекло, бьюсь — и тоскливо смотрю на огромный мир, недоступный мне. Кажется, я переоценила свои силы…

— И это говорит мне расчетливая женщина с железными нервами, — хмыкнул озадаченный Никита.

— Нет, я не спорю, здесь хорошо, — в голосе Тамары появились бодрые нотки. — Конечно, природа, лес, чистый воздух — это полезно для ребятишек. Но чем дальше оцениваю перспективы, тем больше задумываюсь, где их обучать.

— Какая проблема? — удивился Никита. — Школьные программы младших классов не отличаются кардинально друг от друга.

— Ну… Они же не в обычную гимназию пойдут, правильно? Детям важно общение среди равных себе. Значит, нужно сильное заведение с опытными педагогами, где будут обучаться их ровесники из великородных семей. Это хорошо для будущих связей, для адаптации в обществе.

— Да я не спорю, — Никита вздохнул. — Но в таком случае нам понадобится земля для строительства еще одного дома.

— Я уже прикидывала перспективу, — оживилась Тамара, и Никиту вдруг резануло понимание того факта, что любимая супруга устала жить вдали от родителей, от ярких огней столицы. Красивая молодая женщина хотела признания света; а как блистать в вологодской глуши? Перед кем щеголять нарядами и плести нужные клану интриги? Перед Городецкими? У тех свои интересы, не пересекающиеся с интересами Назаровых. Договор исполнялся неукоснительно. Старый князь крепок своему слову. — Дом на Обводном можно продать. Покупатели найдутся, это не проблема. Или как вариант: полностью снести особняк и построить новый. Пойти по твоему варианту…

Последняя фраза повисла в воздухе, но Никита легко понял ее: «что скажешь?» хотела произнести супруга, и вовремя остановилась.

— А тебе самой на Обводном хочется остаться? — посмотрел на темнеющий профиль Тамары.

— Если прикупить еще земли, то можно неплохо обустроиться, — поколебалась жена. — Можно было и на Васильевском острове место найти, только ты будешь против соседства с моим папочкой.

— Желательно подальше, — хмыкнул Никита и получил чувствительный тычок локотком в бок. — А вообще, у нас неплохой домик в Петербурге. Там тихо, люди приличные рядышком живут… И главное — портал проложен стабильный. О нем не знают ни император, ни твой отец, ни СИБ. Костя говорил о попытках найти его через магическое пространство. Значит, Меньшиковы пытаются исподволь взять меня под контроль. Нет, дом нельзя продавать. Давай перестроим…

— Кто-то собрался переезжать в Петербург? — в проеме двери, ведущей на террасу, нарисовался стройный женский силуэт. Даша простучала каблуками туфель по кафельной плитке, подошла к балюстраде, с любопытством посмотрела сверху вниз на лужайку и парковую зону. — Секретничаем?

Она ойкнула от неожиданности, когда крепкая рука Никита прижала ее к себе.

— Обсуждаем будущее наших детей, — пояснил волхв.

— А чего тут думать? — хмыкнула Даша и шутливо прижала палец к кончику носа Никиты. — Сугубо мое мнение: рано или поздно нужно переезжать в столицу. Если зашел такой разговор, то я категорически «за». Ты, Никита, становишься публичным человеком. О тебе судачат, сплетничают на каждом углу Петербурга. Дуэли, какие-то стычки с азиатами, возмущение женской части населения, что нехороший вологодский отшельник замылил технологию косметических свитков… А если серьезно, то надо жить там, милый. И дело не во мне, или в Тамаре, в наших желаниях. В первую очередь, это нужно для тебя. Слишком ты амбициозен, сам того не осознавая. И амбиции не в поступках, а в делах. Один медицинский центр перевесит все твои аргументы. Вспомни о желании князя Балахнина поставить тебя выше всех Семей. Как его… Кормчий? Не станет Вологда центром притяжения, как бы ты не старался, Никита. Не тот калибр.

— Устами младшей жены глаголет истина, — промурлыкала Тамара.

— Заговор, — понял Никита. — Это коварный женский заговор.

— Ничего подобного, — возразила Даша, прижимаясь теснее к мужу. — Мы же не заставляем тебя изменить свои планы. Делай, что задумал. Я не слепая, и вижу, что рано или поздно нереализованный потенциал разорвет тебя. Кому от этого лучше будет?

Они были правы, его жены. Никита понимал это так отчетливо, как никогда. Жить на периферии и контролировать процессы, то и дело возникавшие вокруг него, невозможно из глубинки. Люди посмотрят-посмотрят, да и махнут рукой на человека, умеющего творить невозможные вещи, да все в пустоту. Какой же толк от такого потенциала? Надо определиться, что именно ему подвластно, и в какую сторону направить Силу? Ради Семьи или ради государства? Вступив однажды на широкую дорогу, забудь о тропинках.

— А как же наше «Гнездо»? — голос Никиты дрогнул, и обе женские ладони одновременно легли ему на плечи.

— Оставишь его на попечение верных тебе людей, — тихо, с новыми непонятными нотками, сказала Тамара. — Ты можешь так же легко приходить сюда. Один шаг — и ты здесь.

— Тем более, в нашу семью скоро войдет еще одна особа, — добавила Даша. — Как вариант — дать ей возможность стать хозяйкой «Гнезда».

— Что? — Никите показалось, что он ослышался. — Вы о чем, мои верные супружницы? Вам скучно стало? Решили муженька еще раз к алтарю подвести?

— Ой, как будто ты просто так с Шереметевым на дуэли бодался, — фыркнула Тамара. — Мы все знаем про историю с Юлей Васильевой. Кто больше всех пострадал — так это бедная девушка. Лишили жениха, ославили на весь столичный свет, а Бельский самолично снял с ее родителей вассальную клятву. Почему ты до сих пор с ней не поговорил? Почему дал возможность Васильевой убежать и спрятаться в своей раковине? Девушка переживает, что никому не нужна. Где она, кстати?

— У Воронцовых живет, — признался Никита. — Я сам попросил Андрея удержать Юлю в Петербурге. Меня госпожа Васильева, мягко сказать, решительно развернула спиной и дала хорошего пинка.

— И правильно сделала, — кивнула Тамара. — Надо прежде думать, чем знакомиться с девицами подобно мирянину. Это боярышня может зайти в кафе и спокойно скушать пирожное с кофе, никого не спрашивая. А тебе не следовало компрометировать ее.

— Уела, — признался волхв. — Но Юля — «зеркальный двойник» княжны Колычевой. И теперь вокруг нее начали виться спецслужбы. Не знаю, что придумали твой венценосный дядя и отец, но подозреваю, не букет цветов подарить хотят.

— Тем более ее надо взять под защиту нашего рода, — заметила Даша. — И самый лучший способ — женитьба. Раз уж талдычат светские сплетники, что ты растоптал Шереметева ради Васильевой, то надо соответствовать их желаниям.

— И это вы мне говорите о женитьбе? — изумился Никита. — Сговорились, никак? Согласны на появление еще одной женщины в доме? Мир, несомненно, оценит такую жертву…

— А вот сейчас ирония неуместна и обидна, — воздух мгновенно сгустился, отдавая холодом. Да и в голосе Тамары не было прежней теплоты. — Сам ты не хочешь оценить нашу жертву? Думаешь, дело в Васильевой? Ты все равно рано или поздно приведешь в дом женщину. Я это чувствовала с самого первого дня, как вышли из храма Перуна. Да и слова твоего прадеда прозвучали недвусмысленно. Так зачем ждать? Пока мы еще молоды, пока наша семья не обрела монолитность в привычках и традициях — веди к алтарю эту девушку. Она тебе нравится, просто ты больше всего боишься нашего мнения. Поэтому и до сих пор не советуешься с нами. Но знай, это будет моя последняя жертва.

Никита досадливо поморщился, радуясь, что его эмоции не видны в темноте. Он вдруг почувствовал себя куском железа, сунутого в горнило кузнечной печи, которое то вытаскивают и лупят молотом, стараясь выковать нужную деталь, а потом снова — в печь, на разогрев, и так до самого конца, до ошеломляющей купели в ледяной воде.

— Давайте-ка обсудим один момент, мои дороги, — голос волхва изменил тональность. В нем послышались жесткие нотки. — Как мне поступать с Васильевой, решать буду я. Моя дуэль с Шереметевым была не за сердце дамы, а в качестве намека влиятельным людям Петербурга. Если кто так думает, очень сильно ошибается. Насчет Васильевых: по условию дуэли они получают свободу. Захотят в качестве благодарности перейти под мой вассалитет — не буду возражать. А насчет Юлии я еще ничего не решил. Возможно, мое увлечение — всего лишь отголосок знакомства с яркой девушкой из другого мира. Но отношения с Васильевой я буду продолжать из-за неких обстоятельств, связавших нас. Так нужно. О любви и желании привести в дом еще одну женщину речи не идет.