Битва колдуньи. Сага о мечах

Королева Далла, повеселев от своих рассуждений, игриво улыбалась пасынку. Виги тоже посветлел лицом; черные тучи, наведенные речами этой женщины, ею же самой были благополучно рассеяны. Ему казалось, что мачеха только что провела его за руку в тумане над пропастью, указала верный путь и не дала сорваться.

– Конечно, я с тобой согласен… королева, – ответил Виги, пытаясь улыбнуться. – Как же я могу не согласиться? Ведь ты – самая умная и предусмотрительная женщина на всем Морском Пути. И самая красивая… – сам не зная почему, добавил он, не в силах отвести взор от ее глаз, полных ласковой заботы, каких-то смутных обещаний и тайного соблазна.

Никто другой еще не смотрел на него так, и Виги казалось, что королева Далла – самая очаровательная и загадочная женщина в его жизни.

– О, мы с тобой вдвоем, Виги конунг, будем непобедимы… – понизив голос, многозначительно шепнула королева Далла, отлично замечая, как ее пасынка начинает пробирать дрожь от сладких и неясных предчувствий. – Ты же будешь мне верен, как я верна тебе?

Виги хотел что-то сказать, но растерялся и только кивнул. Королева Далла снова улыбнулась и потянулась к его лицу; Виги поспешно наклонился, хотел поцеловать ее нежную румяную щеку. Вот уж чего никогда не водилось между старшим сыном и второй женой Стюра конунга, так это ласковых поцелуев! Но королева Далла вдруг томно прикрыла глаза и подставила ему губы. Виги сам не очень понял, что произошло и кто он ей теперь. Зваться ее пасынком и дальше казалось как-то нелепо.

– Одд! – позвала Ингвиль.

Оторвавшись от созерцания однообразной дороги через долину, хирдман повернул к ней голову.

– А расскажи мне, в каких землях ты побывал? – попросила она.

– Йомфру, неужели тебе уже наскучило глядеть по сторонам? – Одд повел плечом и ухмыльнулся. – Ведь в этих местах ты еще никогда не бывала. Правда, они того и не стоят!

Ингвиль вздохнула и уныло огляделась. Вот уже третий день, как Виги конунг со всеми приближенными покинул озеро Фрейра и отправился к Острому мысу. Цели внезапного путешествия он не объяснял никому, но королева Далла, несомненно, ее знала. Сейчас она ехала рядом с Виги, храня вид загадочный и важный одновременно. Виги выглядел то хмурым, то гордым. Он гордился, что сумел отбить у грозного отца и власть конунга, и даже жену, но не очень-то представлял, что со всем этим делать. О его упрочившейся не по-родственному дружбе с королевой Даллой вслух не говорили, но Ингвиль была уверена, что так оно и есть. Ведь Виги провел последние восемь лет в одном доме с ней – никто здесь не знал его лучше, чем она. Кроме разве Одда, а Одд был согласен с Ингвиль. Только еще неизвестно, кто кого отбил у Стюра конунга, добавлял он, сын жену или жена – сына.

К счастью, Виги конунг не требовал, чтобы Ингвиль держалась в дороге рядом с ним, а предоставил им с Оддом свободу затеряться в многорядном неровном строю дружины. Из тех, кто жил поблизости от озера Фрейра, с молодым конунгом поехали довольно многие, да и из других земель, прослышав о начале войны, собралось немало народу, жаждущего ратных подвигов и славы. В основном это были молодые хёльды, достаточно богатые, чтобы снарядить небольшую дружину, и достаточно честолюбивые, чтобы рваться в бой. Один из таких, Бранд сын Гудмода, единственный, кто прибыл с Квиттингского востока, ехал чуть позади и часто бросал на Ингвиль обожающие взгляды. Но ее это нисколько не радовало.

Здесь не слишком-то весело, – сказала наконец Ингвиль Одду. – Все это похоже на бегство.

– Так ты думаешь, что молодой конунг испугался и предпочитает пересидеть опасную зиму подальше от фьяллей? – невозмутимо спросил Одд.

Несколько ехавших поблизости посмотрели на него с недоумением и тревогой.

– Нет, так плохо я о нем не думаю, – ответила Ингвиль, не потрудившись понизить голос. – Скорее он способен выйти навстречу фьяллям с малым войском и погибнуть со славой. Наверное, он все-таки хочет поторопить Грима ярла.

– На его месте я бы поторопил твоего отца. Что-то от него долго нет вестей. Конечно, западное побережье довольно велико, но Фрейвид хёвдинг привык быстро делать важные дела.

– Может, кто-нибудь ему помешал?

– А ты знаешь человека, способного помешать твоему отцу? Ингвиль пожала плечами, помолчала, потом опять спросила:

– Скажи, а ты был у слэттов?

– Был.

– А как ты туда плавал – вдоль западного берега или восточного?

– Вдоль обоих. И туда, и обратно. Зачем тебе это, йомфру? Давай лучше я расскажу тебе еще одну сказочку про глупого великана, – предложил Одд. – Это гораздо забавнее, чем мои путешествия. Мне ведь так ни разу и не удалось забраться в такое место, где никто еще не бывал.

– Довольно с меня великанов! – хмурясь, произнесла Ингвиль.

Прошлой ночью ей снился великан: огромная тяжеленная туша, подобная горе на двух ногах, топталась над самой ее головой, а она сидела, скорчившись в какой-то пещерке, не имея понятия, как туда попала, и дрожала от ужаса, что сейчас великан заметит ее и вытащит наружу. Хорошо, что сон продолжался недолго, – при воспоминании о нем Ингвиль и сейчас еще делалось не по себе. Поэтому Одд второй день развлекал ее россказнями о непроходимой глупости великанов, стараясь убедить, что все не так страшно.

– Может, ты и права, – согласился Одд и задумчиво поискал глазами Виги конунга впереди. – Мне думается, что мы с тобой, йомфру, своими глазами видим совершение такой огромной глупости, какая не снилась ни одному великану!

Ингвиль тоже посмотрела на Виги. В последние несколько дней он перестал к ней подходить, что вполне ее устраивало. Но такое равнодушие было неспроста, и она ждала, к чему все это приведет. За последние месяцы она привыкла быть настороже, как воин в походе. Одд говорил, что из нее вышел бы достойный воин, родись она мальчиком, – смелый, внимательный и осторожный. Но вот этого Ингвиль предпочла бы о себе не знать. Доблести и отваге она, безусловно, предпочитала покой и согласие.

– Так, значит, ты видел… Как думаешь, конунг поплыл к слэттам вдоль ближнего берега? – снова спросила Ингвиль.

Она не могла молчать, боясь сойти с ума от своих видений и предчувствий. А Одд еще раз показал себя незаменимым спутником – он без раздражения и досады готов бы выслушивать по десять раз одно и то же и десять раз отвечать на вопрос, на который ответа вообще не могло быть.

Теперь он лишь пожал плечами.

– Вдоль западного берега, конечно, путь короче. Но зато он лежит мимо раудов, а конунг раудов в родстве с Торбрандом Троллем. Едва ли в то время, как Стюр конунг отправился в дорогу, рауды успели решить, на чьей они стороне. Но из осторожности наш Метельный Великан мог поплыть и вдоль другого берега. Этот путь длиннее, но хорды и грюннинги уж точно не станут ввязываться в наши распри.

– А ты знаешь, как выглядит та земля?

– Послушай, йомфру! – Одд направил своего коня ближе к лошади Ингвиль и заговорил, понизив голос и склонившись к самой ее голове: – Я думал, что ты мне больше доверяешь. Как видно, я ошибся. Что ты ходишь вокруг, как Хёрдис около горшка сливок? Зачем тебе мои путешествия? Ты опять видишь что-то, но не знаешь, что это такое?

Ингвиль быстро глянула на него, снова опустила глаза и кивнула.

– Мне приснилось сегодня утром, – шепнула она. – Совсем поздно, прямо перед тем, как проснуться. Я так и не поняла, это был сон или…

Или! – уверенно закончил Одд и тоже кивнул. Иногда Ингвиль казалось, он лучше ее самой знает, что с ней происходит. После видения в инеистом камне ее это не удивляло. – Раз ты спрашиваешь о дороге к слэттам, а не к фьяллям, значит, ты наконец выполнила просьбу твоего отца? Ты увидела Стюра конунга?

– Я не знаю. Я не видела ни одного знакомого человека. Я успела увидеть море, берег и большой корабль. На нем был красно-зеленый парус. У нас ни у кого такого нет, ты понимаешь? А корабль… мне показалось, что это был «Рогатый Волк», тот, на котором конунг уплыл, но я растерялась и отвлеклась на парус, понимаешь?