Битва над бездной

В целом же в разговоре с Моисеенко ключевым аргументом может явиться то, что благодаря его ошибкам советской контрразведке удалось выявить и обезвредить разветвленную разведывательную сеть натовских спецслужб…

– Впечатляет, впечатляет, ты как всегда логичен в своих рассуждениях, – неожиданно заметил Маликов, – но это годится лишь для атаки на резидента, чтобы попытаться его ошеломить и заставить с нашей помощью искать выхода из создавшегося положения. Но в твоих рассуждениях нет мыслей, а что делать, если он окажется крепким орешком и наши доводы воспримет как комплименты, а в итоге не подпишется на сотрудничество. Ты же понимаешь, какие в таком случае действия предпримет противник?

– Понимаю, как и то, к чему приведет утеря инициативы и темпа наших действий, – отпарировал Эди и тут же начал аргументировать озвученную позицию: Иуда в отсидке, реального доступа к секретоносителям не имеет, чтобы добывать новые вкрапления в дезу. В это время противник предпринимает активные меры по перепроверке и доразведке полученных разведданных. Насколько они могут быть эффективны, невозможно даже предположить. Конечно, можно постараться подсунуть ему нужные нам вкрапления по другим каналам, если таковые имеются, но, как я понял, вы хотите двигаться по опробованной колее…

– А если задействовать вариант, когда Иуда передает тебе контакты со своими приятелями-секретоносителями, и ты начинаешь действовать, – прервал его Артем, глядя на сохранявшего отчего-то молчание Маликова.

– Работу по связям Иуды, конечно, необходимо вести, чтобы перекрыть на будущее возможные каналы утечки закрытой информации, но мои контакты с ними вряд ли окажутся полезными, так как он получал от них секреты втемную. И к тому же непонятно, как противник отнесется к стратегической информации, полученной его агентом из мест лишения свободы.

– Надо полагать так же, как и в первый раз, – заметил Артем.

– По легенде она была получена и переведена им на микропленку еще до тюрьмы, поэтому и не вызвала больших подозрений, – отпарировал Эди, удивляясь тому, что Маликов продолжает молчать.

– А в этот раз кто-то из его приятелей передаст ее тебе, как человеку Иуды, – настаивал Артем.

– В таком случае этот приятель должен быть как минимум торговцем секретной информацией или агентом Иуды. Иначе все это будет выглядеть неубедительно.

– А почему бы и нет, ведь Иуда весьма подготовленный в разведывательном плане человек и мог создать такие позиции в среде своих связей, – настаивал на своем Артем.

– Товарищ полковник, Станиславский в таком случае сказал бы: «Не верю», – улыбнулся Эди и тут же продолжил: – Пойми, если Иуда создавал такие позиции, о них наверняка знали бы его хозяева.

– Необязательно, он мог по своей инициативе расширять свои разведпозиции.

– Подбирать и проверять – да, но вряд ли мог вербовать без ведома резидента. Тем более это влекло за собой расходы из бюджета резидентуры.

– Но согласись, это неплохой вариант, но только нужно его подработать.

– Согласился бы, если мой герой состоял в агентурном аппарате противника и его хозяева поручили бы ему проведение такой работы, а в данном случае он даже не знает, что имеет дело с иностранной разведкой. И вообще непонятно, с чего этот далеко не глупый, но своенравный молодой человек, а резидент именно таким его воспринимает, послушно попрется к связям Иуды за секретной информацией. При этом не следует забывать, что всего три недели назад Иудой он втемную был использован для доставки в Москву пробника с секретами, – вновь отпарировал Эди.

– А если задействовать в этот процесс дочь Иуды, с которой Моисеенко пытается выстроить доверительные отношения?

– На это потребуется определенное время, а вопрос закрепления дезы через новые вкрапления требует скорейшего решения. Поэтому нужны опережающие противника хоть на шаг темповые действия…

– Хорошо, Эди, я услышал тебя, – не дал ему договорить, неожиданно вклинившись в происходящий между коллегами диалог, Маликов. – Мы к этому разговору вернемся после твоей встречи с Моисеенко. Если удастся, постарайся пообщаться с ним сегодня, время действительно торопит, – тепло произнес генерал, поднимаясь из-за стола. – Да, что касается дочери Иуды, надо активизировать ее подготовку. Есть ли мысли на этот счет?

– Может, направить ее на базу, где была? – спросил Артем, обращаясь к генералу.

– Лучше в Минск, а то резидент начнет ее искать, как это было в прошлый раз, – предложил Эди, пока Маликов не сказал своего слова. – К тому же это можно объяснить тем, что она поехала увидеться с отцом.

– Логично, хорошая задумка, созвонитесь с Тарасовым, – бросил Маликов, направляясь к двери.

– Сегодня же сделаю, – отрапортовал Артем, шагая рядом с ним.

– Да, вот еще что, – произнес генерал, развернувшись в середине комнаты к вышедшему из-за стола, чтобы идти за ним, Эди, – отработай ей линию поведения с Моисеенко, чтобы не попасться на его хитроумные уловки. И еще, продумай, так сказать, алгоритм ее совместной работы с отцом, в смысле он – в тюрьме, а она – на воле и готова выполнять его поручения. Имей в виду, главное в этом деле, не торопить события, чтобы ненароком не зародить у резидента подозрения, мол, отчего это все как по маслу идет. Лучше уж пусть будет с какими-то трениями и вопросами, а для чего и почему. Думаю, ты понимаешь, чего я от тебя хочу.

– Понимаю, все так и будет сделано, – ответил Эди и торопливо обронил: – Но самый главный аргумент необходимости нашего ускорения в работе с резидентом я не успел привести.

– Вроде обо всем сказано, – улыбнулся Маликов.

– Не все, товарищ генерал, я еще не сказал о том, что моя легенда в скором времени может затрещать по швам, если они получат источник информации по республике.

– Знаю, мы уже кое-что сделали в этом направлении, но об этом и другом поговорим после твоей встречи с резидентом. Сейчас мне надо торопиться, время поджимает, до совещания у главного какие-то минуты остались, – пояснил он и ушел в сопровождении Артема, который перед самим выходом в коридор успел шепнуть Эди:

– Я жду твоего звонка по итогам встречи.

Минут через пятнадцать Эди и Люба тоже покинули явочный номер и, неспешно пройдясь по коридорам, спустились в кафе, а после ужина вернулись в свои номера: Эди ждать звонка Моисеенко, а Люба – для обеспечения связи с Лубянкой.

Глава V

Эди привычно включил телевизор и присел в кресло, чтобы обдумать детали предстоящей встречи: телевизионный шум в таких случаях его нисколько не отвлекал от дум и анализа. Однако спустя некоторое время обнаружил, что не может сосредоточиться – в голове неотступно кружил рой непослушных мыслей, навеянных общением с Маликовым…

Когда, заглушая ворох этих мыслей, неожиданно послышался телефонный звонок, он даже обрадовался ему и сразу потянулся за трубкой, которая ожила вкрадчивым голосом Моисеенко:

– Ал-ло, мне бы…

– Андрей Ефимович, здравствуйте, – перебил его Эди.

– Привет, но почему на работу не позвонил?

– Не хотел вас отрывать от дел, ведь ничего срочного нет.

– Узнаю беззаботную молодежь, наверно, с Леночкой в кино ходили, – пропел в трубку Моисеенко.

– В кино нет, а вот пообедали исправно, – пошутил Эди.