Битва полчищ
Шрифт:
Конечно, Шамшуддин не рассчитывал убить Хастура парой каменюк. Это не удалось ему пятьдесят веков назад (тогда он использовал куски Вавилонской башни), не удастся и теперь. Но отвлечь, занять его на какое-то время – дело совсем другое. Даже архидемон не может так просто взять и отмахнуться от архимага.
Следующую башню Шамшуддин запустил Хастуру в глаз. Левый. Он с силой размахнулся и швырнул ее с такой силой и скоростью, что уничтожил бы целый квартал, долети эта глыба до земли.
Но она не долетела. Она не долетела даже до Хастура. На сей раз гигант с удивительной ловкостью вздернул лапищу и перехватил снаряд в паре шагов от своего лица. Внимательно, очень внимательно
Хастур понял, кто перед ним.
– ЕСЛИ НЕ ОШИБАЮСЬ, ОДНАЖДЫ Я ТЕБЯ УЖЕ ЕЛ… – произнес он шепотом, от которого сотряслась земля.
– Не ошибаешься, уважаемый, – любезно ответил Шамшуддин. – Не ошибаешься.
Сказав это, он швырнул в Хастура четвертую башню.
Шаб-Ниггурат уперся руками в Объятия Мардука. Черная козлиная шерсть встала дыбом, на коже выступил соленый пот. Проклятый магический барьер оказался невероятно прочен. Именно его демонологи используют в своих кругах, когда призывают архидемонов. Именно в таком круге когда-то целых три дня протомился сам Шаб-Ниггурат, когда его призвал для каких-то дурацких целей Безумный Араб…
Барьер Абдула аль-Хазреда был не слабее этого. Даже попрочнее, пожалуй. Но он был размером всего с одну комнату, а этот накрыл целый дворец. Огромный дворец с дюжиной башен и кучей флигелей.
И в этом его слабость. Он слишком большой. Слишком. Шаб-Ниггурат всегда с насмешкой относился к тем, кто считает, что «большой» и «сильный» – синонимы. Все ведь совершенно наоборот. Чем больше ты становишься, тем сильнее распыляешься. Надо сосредотачивать всю свою мощь в малом объеме – в одной точке, в одном кулаке. А они этого не понимают. Дагон, Хастур, Йог-Сотхотх, Ктулху, издохший Нъярлатхотеп… все они любят раздуваться до небес.
Только вот самые большие пузыри как раз легче всего лопаются.
Лопнет и этот барьер. Еще немного поднажать, и лопнет.
Эг-мумии, как всегда, филонят. Топчутся где-то в задних рядах, ждут, когда остальные сделают за них всю работу. Что с них взять, с бывших смертных? Настоящие демоны – лишь те, кто ими родился. Как сам Шаб-Ниггурат. Как его Двурогие. А те, в чьих головенках сидят воспоминания о тлении в смертной оболочке, навсегда останутся жалкими и неполноценными.
Зато утукку прут усердно, как тараны. Шаб-Ниггурату всегда нравились утукку. Простые, понятные, бесхитростные. У них редко бывает больше одной извилины – но солдату больше и не нужно. Одна извилина – одна мысль. Простая, понятная, бесхитростная. Чаще всего она выражается словом «еда». Иногда – «враг», но для утукку это одно и то же. Несъедобные враги встречаются, но не слишком часто.
К тому же несъедобных врагов утукку тоже обычно пытаются съесть.
По ту сторону барьера не было ни единого движения. Шаб-Ниггурат чувствовал там смертных – великое множество смертных! – но все они находились за стенами. Сидели там, дрожали, прятались от гнева Древних…
Все, кроме одного. Высокого, сухопарого старика с длиннющими седыми усами и железным крюком вместо левой кисти. Он стоял на балконе и смотрел прямо на Шаб-Ниггурата. Смотрел без малейшего страха, даже с каким-то детским любопытством.
Шаб-Ниггурата это взбесило. Он сразу понял, кто перед ним. Хобокен. Жалкое насекомое, называющее себя полководцем. Смертный, который разгромил Астрамария – не менее жалкое насекомое, только заключенное в железной скорлупе.
Выходит, глупый кумбха был прав, когда утверждал, что главнокомандующий
засел здесь, в Промонцери Царука…Хотя догадаться было нетрудно. Любой бы на его месте сообразил.
Шаб-Ниггурат, правда, не сообразил, но лишь потому, что ему не было дела до таких пустяков. Главнокомандующий, пхе!.. Вот Шаб-Ниггурат – это главнокомандующий! Ему и армия-то не нужна – он в одиночку уничтожит всё и вся!.. Прибьет их всех, гвоздями приколотит к стенке!
А командиры смертных так же слабы, как и солдаты! Что с них проку, таких ничтожных?!
Но лучше все же устранить эту мелкую помеху. Шаб-Ниггурат уставился на Хобокена так, словно желал просверлить взглядом. Но, к великому удивлению архидемона, тот не упал замертво. Странно. Почти все смертные дохнут мгновенно. Колдуны еще могут кое-как сопротивляться, но Хобокен явно не колдун. Неужели его воля настолько сильна, что он способен противостоять воле Древнего?.. Очень немногие смертные обладают таким могучим духом.
– Эй ты!!! – рявкнул Шаб-Ниггурат. – Я есмь Древний!!! А ну-ка быстро сдохни!!!
– Так я вроде как уже… – искренне удивился Хобокен. – И довольно давно…
Шаб-Ниггурат напряг мохнатый лоб, пытаясь уразуметь, о чем говорит это ходячее мясо. Мертв?.. Уже мертв?.. А-а-а!.. Вот оно в чем дело! И как он только сразу не заметил, что перед ним нежить, ходячий мертвец? Разумеется, этот выкормыш Нергала не может умереть повторно!
Интересно, что это за вид… Драуг?.. Визгун?.. Хрумги-рактууль?.. Нет, это… эйнхерий!.. Конечно, эйнхерий! Только их аура настолько похожа на ауру живых. В иных Светлых мирах эти жмуры даже числятся по разряду небожителей, пусть и самых низших, уровня лэнговских Надзирателей.
Впрочем, кому какое дело, мертвый он или живой?
– Сдавай город, мертвый человечек! – приказал Шаб-Ниггурат. – Ты проиграл!
– Я бы и рад сдать, да вот беда – однорук, трудненько мне, – показал культю с крюком Хобокен. – Ты уж, батюшка, потрудись и возьми его сам.
Шаб-Ниггурат аж раздулся от ярости. Он не переносил, когда ему перечили. Даже в самой малости, пустяке каком-нибудь – не переносил.
А тут далеко не пустяк!
– Поднажать!!! – истошно проблеял архидемон. – Ломайте барьер, бесполезные уроды, ломайте!!! Иначе все увидите меня изнутри!!!
Хобокен криво усмехнулся и ушел с балкона. Пусть себе этот рогач орет и трясет козлиной бороденкой, покуда со злости не лопнет. У Железного Маршала сейчас есть дела поважнее.
Глава 35
Руорк Машинист издал клекочущее карканье. Он понял, что гибнет. Двурогие раздирают его на части – его, бессмертного технолича! Еще немного, и от него останется только гора гаек и шестеренок…
Надо заметить, Руорк и в этот раз позаботился о том, чтобы сберечь свою память и личность в специальном «черном ящике». Почти неразрушимом цельнометаллическом цилиндре, расположенном в затылочной части головы. Если что-то случится с телом, техномаги вновь вернут к жизни своего великолепного лидера.
Но в этот раз может случиться так, что техномагов не останется совсем. Падет Руорк – падет и машиностроительный комплекс. И все колдуны-полуавтоматы во главе с преданной Екесс Глаз отправятся прямиком в желудки демонов. Сейчас он – последний рубеж прекрасного стального Порядка на пути безобразного склизкого Хаоса.
Из развороченной груди Руорка с шипением вырвался пар и хлынуло машинное масло. Двое Двурогих жадно вонзили когти, ища в этой груде железа самое лакомое кушанье – бессмертную человеческую душу. Руорк в ужасе понял, что «черный ящик» ему на этот раз не поможет…