Битва попаданок

– Что с тобой?.. – склонившись над Повелителем, Каролина обхватила его за шею и приподняла, прижимая к себе, чувствуя себя героиней какого-то драматичного фильма.

«Блин, так я его только придушу,» - уложив его голову на коленях, она принялась похлопывать мага по щекам и трясти.

– Очнись, кому говорю! – крикнула девушка, когда тряска не помогла. – А иначе я тебе такую пощёчину залеплю!

– Не надо пощёчину, - мгновенно очнувшийся Дир приоткрыл сияющий глаз. И второй. И широко улыбнулся. – Всё-таки ты не равнодушна ко мне, Каролина.

– Я просто добрая. Переживаю тут за всяких симулянтов, - резко убрав руки от Повелителя, она поднялась на ноги, отчего голова мужчины стукнулась об пол.

– Уй! – снова застонал Руэйдир и нервно рассмеялся.
– Скажи это моему затылку, он из-за тебя только что пережил третий удар.

– Нечего было руки ко мне тянуть, - возмущённо подняла бровки Каролина.

– Нечего было скрывать от меня магические способности, - передразнил её Дир, поднимаясь и растирая ушибленную голову.

– Нет у меня способностей! – Каролина не врала. – Стекляшка вот есть, - показала она на расстёгнутые пуговицы под грудью. – Наверное, вы правы, в ней эйтавиор. Но зачем он, я и сама не знаю.

– Для меня это тоже пока остаётся загадкой, - пошатываясь Руэйдир побрёл к кровати, чтобы рухнуть через мгновение на мягкий матрас. – Вот тебе и выспался. Третьи сутки на ногах, - пожаловался он, глядя в потолок.

– А я вас бодрствовать не заставляла. Просто не могла. Потому что вы вырубили меня! Мерзкий абьюзер.

– Попрошу! – над кроватью поднялась рука с выставленным указательным пальцем. – Я всё ещё твой господин.

– А я всё ещё на вас злюсь! А нас на тим-билдинге в супер-маркете учили, что надо проговаривать негативные эмоции.

– Хорошо. Давай утром проговорим, а сейчас дай поспать.

– Уже утро, - угрюмо отметила девушка.
– И я вообще-то есть хочу. И ещё было бы неплохо вымыться и платье сменить. Если вы разумный наймодатель и заинтересованы во мне, как в помощнице, то будьте добры позаботиться о сотруднице.

– Не понимаю и половины твоих слов, но кажется, ты права, - ответил Руэйдир и зевнул. – Найди Гарцин Волдарк. Она распоряжается в замке и поможет тебе.

– Хорошо вам говорить: найди. Для этого надо выйти из ваших комнат. А я боюсь, что на меня снова накинется ваш потомок…

«Ё-моё, он ведь реально, даже не правнук ему, а потомок. Очень-очень дальний потомок!»

– …господин Руэд, - пояснила Каролина, кого именно имеет в виду.

Дир уже обнял подушку, однако услышав про Руэда, приоткрыл сонные глаза и проворчал:

– Как ты мне дорога, игрушка Слепой богини… Так и быть, в кабинете, в крайнем ящике стола есть шкатулка.

– А в ней? Утка в зайце и яйцо в утке?

Непонимающее лицо борящегося со сном Повелителя искривилось, моля о пощаде:

– Не мучай мой разум своими загадками.

– Даже не собиралась, - смилостивилась попаданка. – Просто скажите, что в шкатулке.

– В ней знак отличия, - пробормотал Руэйдир. – Перстень с жёлтым камнем. Надевай его, и…

Что именно «и», он не договорил – сон сморил Властелина Хардракара. А у Каролины заурчал живот. Не дожидаясь, пока в желудке разыграется настоящая баталия, она потопала в ванную приводить себя в порядок.

Затем поспешила в кабинет, чтобы найти кольцо, про которое говорил Руэйдир Волдарк.

Дворец Правителя Авеанны

– Энриль? – тихо позвала Дайна, осторожно пробираясь по осколкам к дырке в стеклянной стене.

– М-м-м… - стонали явно в кустах.

– Что случилось? – прошептала лекарка, аккуратно перенесла ногу через острый треугольник торчащего из рамы стекла и оказалась в саду, где росли Авеаннские реликты.

– Меня отбросило, - пожаловался Энриль, который всё ещё лежал в нескольких метрах от дырки в окне и приминал собственным телом колючие заросли. – Давненько я так не летал.

– Встать можешь? – поинтересовалась Дайна.

– Попытаюсь. Но тут колючки… впиваются, - чуть ли не хныкнул Правитель всея Авеанны.

– Сейчас помогу, - Дайна ускорила шаги.

– Умоляю, смотри под ноги… там редкие виды миниатюрных колокольчиков.

– Я и так осторожна, - прошипела Дайна. – И уже поняла, что растительность вы любите больше, чем мать родную.

Наконец она добралась до места, где разлёгся главный веан. Выглядел он в самом деле, неважно – лицо морщилось от боли, уши покраснели от ссадин, а в белоснежные рукава впитался фиолетовый сок черноягодника.

– Хватайся, - протянула Дайна руку правителю.

– Погоди… - прислушался тот.
– Кто-то идёт сюда. Они не должны тебя видеть, - глаза Энриля округлились от ужаса.

– Почему?

– По бумагам ты в карцере.

Впрочем, он всё равно крепко схватил протянутую руку девушки. Но не поднялся, а с силой дёрнул её на себя. Не ожидавшая такого подвоха, Дайна потеряла опору в ногах и рухнула на Энриля, сильнее вдавливая его в колючки

– Ты мазохист?.. Ай! – хотелось орать одновременно от злости и от боли, ведь теперь огромные колючки торчали и из её левой ладошки.

– Прости, - сдавленно прошептал Энриль, прижал её к себе, и покатился…

«Моей спиной на колючий куст?!!»

…в портал.

Потому что через мгновение они оказались на полу ярко-освещённой солнцем комнаты карцера, в которой Дайна уже не рассчитывала оказаться.

– Может слезешь с меня? – злобно процедила она.

– Извини… - спохватился Энриль и скатился с Дайны. – У меня всё болит, - снова начал жаловаться он.

– У меня вообще-то тоже, - приняв сидящее положение, Дайна раскрыла ладонь и принялась методично вынимать из неё длинные колючки. – Уффф… чёрт, как больно… Не понимаю, зачем так жестоко со мной поступать?

– Ты про колючки или про возвращение в карцер? – Правитель тоже уселся, подвинулся к ней и перехватил её окровавленную ладошку.

– Кого ты испугался? Собственных слуг? Разве не Правитель решает, отправлять провинившегося в карцер или выпускать? Уфф, - Дайна поморщилась, когда он сильнее раскрыл ее ладонь, исколотую стеблями черноягодника. – Мы, между прочим, решали проблему государственной важности.

– Вот именно, я Правитель, а не Повелитель. Наш способ управления чуть сложнее, чем в Хардракаре. Авеанна создана, как благое государство. Наша миссия – созидать, а не разрушать. Так что правила одинаковы для всех, - Энриль отпустил её руку, на которой больше не было ни одной впившейся колючки.