Битва при Пуатье

Причины конфликта следует искать в той новой атмосфере, которая воцарилась в мусульманской Испании после смерти Амбизаха ибн Сухйама эль-Келеби, убитого стрелой при переправе через Рону в декабре 725 г. Будучи человеком суровым и неподкупным, Амбизах являл собой именно тот тип наместника, который был необходим у власти для стабильности в мусульманской Испании. Его справедливость объединила в рамках одного правосудия мусульман, христиан и евреев, «с равной беспристрастностью установив между ними равновесие». Он распределял между самыми бедными мусульманами бесхозные земли, никак не ущемляя прежних землевладельцев. Что касается евреев, то он поощрил их добровольный исход в Палестину, куда влек самозваный мессия Зонария. Мудрому Амбизаху приписывается и восстановление моста через Гвадалквивир. Проявляя трезвый расчет при управлении провинциями, он к тому же применял на практике закон, заявленный в Коране: «Счастлив тот, кто соберет на свои одежды много пыли в борьбе против неверных». Он возобновил набеги за Пиренеи, придав им совсем иное направление – долина Роны от Арля до Лиона, пока не встретил мученическую смерть в одном их таких налетов. Амбизах ни в чем не отступал от строгой мусульманской традиции.

После его смерти климат изменился. За три года было разжаловано три наместника, предававшихся пьянству, сластолюбию и жестокости. В 729 г. с Эль-Хайтамом ибн Убайдом аль-Килаби обстановка ухудшилась до предела. В его правление расцвели жадность, деспотизм, интриги, нарушение своих обязанностей. Деградация была стремительной и заметной. Одна из жертв притеснений Эль-Хайтама, Зийяд или Зайд, с горя пожаловался халифу, который направил для расследования в Испанию чрезвычайного посла Мухаммеда ибн Абдаллаха.

И в 730 г. по улицам Кордовы под свист толпы проехал на осле связанный Эль-Хайтам, осужденный за свои преступления на постыдную казнь. Контраст между славной гибелью Амбизаха и позорной поездкой Эль-Хайтама на ослиной спине лишь подчеркивало вырождение власти в этой удаленной части арабский Империи. Именно на этом фоне анархической, негодующей, кипящей Испании росли персонажи нашей драмы. Погруженные в эту среду, они реагировали на нее по-разному. В этом историческом сюжете все напоминает театральную пьесу, жизнь главных героев достаточно туманна и представлена лишь в намеках, их происхождение неизвестно и неопределимо. Когда они выходят на сцену, нам приходится принимать их лишь с теми подробностями, которые сообщаются в программке.

Главную роль нужно отвести Абд-ар-Рахману ибн Абдаллаху эль-Гафики. Его физический облик нам неизвестен, едва ли можно говорить о бронзовом отливе его лица, украшенного длинной черной бородой Энциклопедия ислама сообщает нам о нем весьма немного Абд-ар-Рахман был табитом, [162] пользовавшимся известностью за свое благочестие, прирожденным всадником и воином. Он обладал храбростью и мужеством рыцаря и необыкновенными добродетелями, такими, как бескорыстие, благородство и величие души, стоящей на службе у неколебимой веры. Долгое время он провел в тесном общении с одним из сыновей халифа Омара и разбирался в учении Мухаммеда лучше, чем кто-либо другой. Впервые мы встречаем его рядом с Эль-Самхом при осаде Тулузы в 721 г. Одиннадцатого мая Эль-Самх погиб в этой битве, и от бегства арабскую армию спасла только энергия Абд-ар-Рахмана, который привел ее в Нарбонн в полном боевом порядке. Он был ненадолго выбран вали, [163] но вскоре его пост был передан Амбизаху, родственнику наместника Африки. Причиной отставки Абд-ар-Рахмана, как утверждают, была его безмерная щедрость по отношению к своим солдатам. Он отошел в сторону в августе 721 г., чтобы вернуться в момент правительственного кризиса, справиться с которым было поручено Мухаммеду ибн Абдаллаху. Этот представитель халифа должен был положить конец интригам и козням, делавшим власть наместника призрачной, содействовать устранению разногласий через избрание нового вали, который, не будучи тираном, обладал бы достаточной силой, чтобы пресекать заговоры в корне. Чтобы осуществить этот выбор, Мухаммед ибн Абдаллах прислушался к желанию воинов Войска были единодушны в своем волеизъявлении они ценили бескорыстие и мужество Эль-Гафики, «Товарища». Он пользовался их доверием, мог рассчитывать на их верность и вызывал у них воодушевление. Благочестивые мусульмане Испании, к которым обратились за советом, настоятельно рекомендовали то же имя, как было устоять перед этими горячими пожеланиями? Так любовь арабского народа привела в столичный дворец Кордовы желанного правителя Абд-ар-Рахмана ибн Абдаллаха. Уместно было бы привести здесь и дату этого события – ведь, как принято считать, точность имеет значение. Однако утверждения на этот счет противоречивы. Форьель отстаивает 729 г., почти слово в слово с энциклопедией Хутсмы (конец 729 – начало 730), которая сходится во мнении с Родерихом Толедским (730 г.), в то время как Кордовский аноним вместе с Ибн Хайяном и Ибн Хальдуном предлагают отнести это событие ко времени после 15 марта 731 г. Подобное разнообразие не позволяет нам считать эту дату лучшей отправной точкой для определения года битвы при Пуатье. Заметим лишь, что Абд-ар-Рахман стал четырнадцатым эмиром после завоевания Испании, которому было поручено управление полуостровом. Это была важная должность, подразумевавшая подчинение лишь двум вышестоящим инстанциям, вице-королю Африки и Дамасскому халифу, который издали наблюдал за этим королевством, включавшим восемьдесят крупных городов, триста городов помельче и более двенадцати тысяч деревень. Эта страна не разочаровала захватчиков. Как писал Муса ибн Нусайр халифу Дамаска, испрашивая у него разрешения начать завоевание: «Она превосходит Сирию мягкостью климата и чистотой воздуха, Йемен – плодородием почвы, Индию – пряностями и благовониями… Адан – портами и прекрасными реками». Первоначально разделенная на пять провинций, она еще увеличилась за счет прибавления шестой – Септимании со столицей в Нарбонне. Последняя точно укладывалась в рамки готской Септимании.

162

Человек, одаренный от природы, на латыни ingeniosus

163

Наместник провинции и вождь правоверных.

Когда Абд-ар-Рахман пришел к власти в Кордове, доставшееся ему наследство оказалось непростым. Беспощадный деспотизм его предшественников вызвал смятение и беспорядок. Взятая им на себя роль была двойственной: заглушить недовольство и личные амбиции, а затем возродить воинственный пыл испанских мусульман, угасший за годы бездеятельности и оседлости. Начиная с 726 г. не было сделано ничего великого или отчаянного, и хотя в рамадан всегда постились, борьба с идолопоклонством прекратилась. Новый эмир посетил провинции, чтобы успокоить умы и удовлетворить поступавшие к нему многочисленные жалобы. Он неуклонно выказывал стремление делать добро и заглаживать несправедливость. Как утверждают, он два года ездил по Испании, милостиво принимая всех, кто к нему приходил, и обращаясь с мусульманами и христианами с одинаковой добротой. Он безжалостно отстранил каидов, притеснявших своих подданных. На их место были поставлены честные люди. Церкви, незаконно лишенные своего имущества, возобновили богослужение, что никак не помешало Абд-ар-Рахману разрушить те, что были построены при пособничестве или благодаря продажности каидов; ибо веротерпимость арабов была ограничена непререкаемым законом: неверные могут продолжать отправление своего культа, но никаких новых храмов возводиться не должно. Эта умиротворяющая политика мало-помалу успокоила гнев и страсти. Однако говорят, что и в этом правлении не все было идеально; что Абд-ар-Рахман, придя к власти, выказал большее высокомерие и жестокость, чем можно было бы ожидать от человека, избранного народной любовью. Представляется, что это не более чем обвинения со стороны тех, кто враждебно воспринял его избрание, которое не заставило замолчать всех злопыхателей. Главным, если не единственным, противником был Мунуза, бербер, которого не следует путать, как это делают некоторые мусульманские авторы, с персонажем арабского происхождения, Османом ибн Али Тиссой, который дважды за предшествующий период осуществлял управление полуостровом. Согласно народной традиции, отголосок которой можно уловить в хронике Альфонса III, Мунуза был одним из четырех мусульманских военачальников, первыми вступившими в Испанию. Если верить хроникам кордовского Анонима и Родериха Хименеса, это был безжалостный и кровожадный человек, отличавшийся особой жестокостью по отношению к христианам и наводивший на них ужас мечом и пытками. Исидор из Бехи (Бадахозы) упрекает его за то, что он обрек на сожжение епископа Амамбадуса, не называя, однако, ни его кафедры, ни канонической территории. Мунуза, этот африканский воин, внес большой вклад в завоевание Испании и поэтому получил провинцию, которую можно было считать самой важной на полуострове. Он контролировал область, которую арабы называли восточной границей, охватывавшую всю линию Пиренеев. Сердань, Нарбонн и Септиманию. Привыкнув видеть в себе суверенного правителя этого своеобразного государства, он втайне надеялся получить пост вали Испании. Абд-ар-Рахман разрушил его мечты. Эта ненависть стала первым мотивом бунта против эмира. Происхождение Мунузы – а, как мы уже говорили, он был мавром – давало ему еще одну, не менее существенную причину, чтобы сделаться врагом Абд-ар-Рахмана. Здесь мы касаемся важной проблемы арабо-берберских противоречий. Если всего через пять или шесть лет после данного периода они проявились в ходе громких событий, то ясно, что они не утратили своей остроты со времен завоевания мавританской Африки.

По мнению Рейно, борьба, противопоставившая Мунузу и эмира, стала одним из первых проявлений этих противоречий. Берберы продолжали тосковать по независимости, а арабские наместники угнетали их, чтобы сдержать, так что их жалобы достигали Испании. Точнее, в момент назначения Абд-ар-Рахмана с ними обращались еще хуже, чем обычно. Мунуза задумал план, отвечавший его личным чувствам: отомстить за своих братьев, склонившихся под арабским ярмом, которое не становилось легче благодаря общей религии и вере. Вдохновляемый этой удвоенной злобой, он искал средства, чтобы избавиться от своего господина. Случай натолкнул его на мысль о плане, который мог бы послужить его замыслам. В одной из своих экспедиций в Аквитанию он взял в плен.

Нумеранцию, Менину, которую чаще называют Лампагией. Согласно арабским хронистам, она была всего лишь христианкой из независимой Галисии. Они очень расплывчато описывают ее как «дочь графа этой страны». Они не отрицают ни факта ее существования, ни роли, которую она сыграла при дворе Мунузы. Привычный для них недостаток осведомленности возмещается сведениями, предоставляемыми Исидором из Бехи: «Лампагия была ребенком от второго брака или внебрачной дочерью Эда Аквитанского; поскольку первая жена этого государя была слишком стара, чтобы подарить ему дочь, которая была бы столь молода в 730 г.». Говоря о ней, хроники полны восхищения: она была прекрасна, необыкновенно прекрасна. В завершение этих титров вспомним и отца Лампагии.

Отто, Эдона, или Эда Аквитанского, родившегося, как представляется, около 650 г. Долгое время историки считали его внуком Хариберта, отца Дагоберта I. Эту генеалогию навязывает нам хартия Алаона. Изложим ее вкратце.

Хариберт и Дагоберт – братья. У Хариберта – три сына: Хильперик, Богис и Бертран. После смерти Хариберта, а вскоре и Хильперика Дагоберт отдает Аквитанию Богису и Бертрану. Эд был сыном Богиса и стал законным хозяином Аквитании, получив двойное наследство от своего отца и дяди Бертрана.

Хартия Алаона, составленная в Компьене 21 января 845 г., вызвала подозрения г-на Ральзниа, который показал безосновательность этих утверждений.

В действительности Эд не был потомком Хлодвига, и его происхождение неизвестно. Лучше считать его герцогом или наместником, который сумел добиться независимости и могущества, воспользовавшись смутами во Франкском королевстве. Его считают наследником Лупа, герцога Аквитанского. Весетт изображает Эда как смелого правителя, обладающего благородным сердцем, способного быстро принимать решения в зависимости от ситуации, с характером, подвижность которого иногда побуждает его противоречить самому себе. Одновременно доблестный и слабый, он, как мы видели, находился в крайне неприятном положении перед лицом могущественного Карла Мартелла. Здесь же стоит подчеркнуть опасность для Эда соседства с мусульманами, от которого он неоднократно терпел ущерб. Его владениям как с севера, так и с юга постоянно угрожали эти два неутомимых врага. Но ненависть Эда к герцогу франков была более сильной, чем по отношению к арабам.

И он тоже искал средства отомстить своему господину – точка соприкосновения с Мунузой. Лампагии было суждено сблизить этих двоих мужчин.

Отныне у каждого из наших персонажей была своя доля забот. Абд-ар-Рахман был занят реорганизацией королевства; Мунуза и Эд – воинственными планами; Лампагия – более кроткими мечтами. А судьба была готова нанести три удара.

Мунуза был очарован своей пленницей. Он без памяти полюбил ее за красоту и женился на ней; любовь настолько захватила его, что девушка стала его единственной супругой, так как, хотя полигамия и допускается Кораном, Мухаммед советовал ограничиваться одной спутницей жизни, считая это похвальным. С этого времени события начинают неумолимо наслаиваться одно на другое. Этот брак привел к союзу между Мунузой и Эдом. Причем оба моментально оценили всю его выгоду. Когда договор был заключен, герцог Аквитании, которому теперь не грозила опасность со стороны Пиренеев, направил все силы против майордома. Впоследствии Эд оказал необходимую поддержку Мунузе, войска которого стали для него своеобразным передовым отрядом. В результате этого союза Мавритании и Аквитании граница с арабской Испанией оказалась смещенной к Эбро. Септимания была отрезана от Кордовы, и, возможно, в планы Эда уже входила предварительная версия того проекта, который в свое время воплотил Карл Великий.

Мунуза одобрил условия этого договора и перешел к решительным действиям. Опираясь на влиятельную партию, он заставил признать себя абсолютным хозяином Нарбонна и Пиренеев. Его цель, а он ее больше не скрывал, заключалась в том, чтобы свергнуть Абд-ар-Рахмана и занять его место. Это было открытое восстание, которое мгновенно взбудоражило всю Испанию.

История простая, можно думать, слишком простая. Абд-ар-Рахман, справедливый и мудрый, борется с внутренними трудностями, свалившимися на него из-за неумелого правления его предшественников. А в это время, в тени, предатель Мунуза пользуется обстоятельствами, чтобы поднять восстание и заключить соглашение с неверным, Эдом, который как раз в этот момент более всего нуждается в подобном союзе. И посреди этих интриг расцветает удивительная и необыкновенная любовь.