Битва с будущим

НЕ РАБОТАЕТ

– Вот черт, - пробормотал Малдер.

Он подергал ручку двери в женский туалет, и оттуда послышался раздраженный голос.

– Извините, - поспешно сказал Малдер. Собрав последние остатки мозгов, он повернулся, поковылял по коридору к запасному выходу, ведущему в переулок, и вышел наружу.

Возле кирпичной стены на заднем дворе бара он нашел укромное местечко и расстегнул ширинку. Через несколько мгновений у него над ухом неожиданно раздался голос:

– Так вот чем занимается ФБР?

– Что?!!

– Держу пари, Бюро обвиняет тебя в том, что в Далласе ты этим самым и занимался.

Малдер застыл на месте, увидев человека, шагнувшего к нему из тени. Все тот же пожилой мужчина в полотняном костюме, который пялился на него у стойки.

Незнакомец криво улыбнулся Малдеру и спокойно встал рядом.

– И что теперь?
– осторожно спросил Малдер, не прерывая своего занятия.

– Стоять и держаться за конец, пока другие будут взрывать бомбы где и когда им вздумается.

Незнакомец засмеялся, и Малдер заглянул ему в лицо.

– Мы знакомы?

– Нет. Но я довольно давно слежу за твоими успехами. С тех пор, как ты был молодым, многообещающим агентом. Когда ты еще не...

– Вы шли за мной сюда с какой-то определенной целью?

– Да. С определенной целью.
– Он повернулся к Малдеру спиной и тоже расстегнул штаны.
– Меня зовут Куртцвайль. Доктор Элвин Куртцвайль.

Малдер нахмурился, стараясь не обращать внимания на навязчивого доктора. Он застегнул молнию на брюках и собрался уйти.

– Старый друг твоего отца.
– Куртцвайль обернулся через плечо и улыбнулся, увидев, как изумленно вытянулось лицо Малдера.
– По Госдепартаменту. Мы были с ним чем-то вроде попутчиков, так бы я сказал. Но я разочаровался в нашем общем пути быстрее, чем он.

Куртцвайль помолчал, давая Малдеру возможность переварить эту информацию.

Лицо Малдера стало каменным. Он быстро подошел к двери, через которую вышел из бара, и рывком распахнул ее.

Куртцвайль закончил отдавать природе дань, застегнулся и последовал за Малдером внутрь. Он догнал его возле вешалки, где Малдер возился со своей курткой.

– Как вы меня разыскали?
– спросил Малдер. Он казался скорее уставшим, чем сердитым. Куртцвайль пожал плечами:

– Слышал, что ты временами сюда заходишь. Предположил, что сегодня тебе захочется надраться...

– Вы репортер?

Куртцвайль покачал головой и снял с крючка свой плащ.

– Я доктор, и, если не ошибаюсь, я это уже говорил. Практикующий врач.

– Кто вас прислал?

– Я пришел по собственной инициативе. После того как прочел о взрыве бомбы в Далласе.

Малдер окинул Куртцвайля оценивающим взглядом. У доктора были умные, чуть слезящиеся глаза, и он постоянно кривил губы.

– Хорошо, если вы хотите что-то мне сообщить, у вас есть время, пока я ловлю такси, - сказал он и направился к выходу.

Прежде чем Малдер успел выйти на тротуар, Куртцвайль ухватил его за руку.

– Они хотят повесить Даллас на тебя, агент Малдер.
– Тон его не был обличительным. Скорее он говорил примирительно, даже печально - как доверенный слуга семейства, приносящий известие о чьей-то кончине.
– Но ты ничего не мог сделать. Никто не смог бы ничего сделать, чтобы предотвратить этот взрыв... Потому что истина заключается в том, о чем ты никогда бы не подумал. Никогда бы даже не заподозрил такого.

Малдер смотрел на него с искаженным от гнева лицом. Он вырвался и сошел на тротуар, но Куртцвайль упорно шел за ним.

– И в чем же она, эта истина?
– грозно спросил Малдер.

Куртцвайль догнал его и пошел рядом.

– Специальный агент Дариуш Микод вообще не пытался и не собирался пытаться обезвредить бомбу.

Малдер остановился и, покачиваясь, постоял на бордюре. Л'Энфант Плаза была пуста. Только промытые дождем улицы и пустые газетные автоматы. Невдалеке вырисовывались уродливые контуры правительственных зданий, и несколько желтых такси с надеждой на клиентов катили по авеню Конституции. Малдер с отвращением посмотрел по сторонам, обернулся к Куртцвайлю и недоверчиво сказал:

– Ну да, он просто дал ей взорваться.

Куртцвайль подергал себя за воротник плаща.

– Какой вопрос ты должен был задать себе в первую очередь? На какой вопрос никто из вас даже не попытался найти ответ? Это же элементарно. Почему именно это здание? Почему не федеральное?

Малдер поморщился, как от боли.

– Федеральное здание слишком хорошо охраняется...

– Нет.
– Голос Куртцвайля зазвучал с большей настойчивостью, поскольку Малдер уже шагнул на проезжую часть и поднял руку, чтобы остановить такси. Они заложили бомбу в другое здание, потому что в нем тоже были федеральные конторы. У Федерального Агентства по Контролю Чрезвычайных Ситуаций там был временный карантинный штаб. Как раз в этих комнатах и были найдены тела. Но именно этого...

Подъехало такси. Куртцвайль обошел лужу и встал рядом с Малдером.

– ... ты не знал. И ты бы никогда не догадался это проверить.

Малдер уже открыл дверцу машины и нагнулся, чтобы залезть внутрь. Куртцвайль пристально глядел на него - не с сочувствием, а настойчиво, почти с вызовом.

– Эти люди уже были мертвы.

Малдер мигнул.

– До того, как бомба взорвалась?

– Об этом я тебе и толкую.

Малдер посмотрел на него и покачал головой:

– Микод двадцать два года в Бюро, он ветеран и...

– Микод был человеком, для которого верность превыше всего. Люди, которым он был предан, знали, что делают. Они взорвали это здание в Далласе, чтобы кое-что скрыть Возможно, они даже сами до конца не представляли себе, что именно.

Куртцвайль прислонился к борту такси и выжидающе посмотрел на Малдера. Тот медленно покачал головой, но теперь уже не с недоверием, а как человек, который не торопится дать ответ на загадку.

– Вы хотите сказать, что они сровняли с землей целое здание, чтобы скрыть трупы троих пожарников?

Куртцвайль торжествующе ударил кулаком по кузову машины - наконец-то он услышал правильный ответ!

– И еще - одного маленького мальчика. Советую тебе навестить морг, в который перевезли тела жертв. Может быть, после этого тебе что-нибудь станет ясно.

Малдер молча сел в машину и хлопнул дверью. Посмотрев на водителя, он сказал:

– Отвезите меня на Арлингтон.
– Потом высунулся из окна и смерил Куртцвайля сердитым взглядом.
– Я думаю, все это чушь, - сказал он.