Битва вечной ночи

Крылья ударили воздух.

Черный лебедь взмыл в небеса.

* * *

Мир снова преобразился. Сверкающие потоки электромагнитных полей чуть сдвинулись. Глаза девушки-лебедя способны были улавливать не только магнитные поля, но абсолютно все формы излучений — как видимых, так и невидимых обычному людскому взгляду — от длинных и медленных энергетических волн инфракрасного спектра, через переливы ультрафиолета к пронзительным рентгеновским и гамма-лучам, исходящим из дальнего космоса. Однако вся эта информация не сбивала с толку, а создавала единый порядок, рождала гармонию, а не хаос.

He-человечьи зоркими лебедиными глазами Тахгил посмотрела на обретенные крылья. Перья на них работали слаженно и мощно, как мускулы. Тахгил перевела взгляд вниз. С высоты в двести футов выступающая над Мглицей Вышняя равнина казалась обманчиво плоской. Крепость на утесе приобрела непривычные пропорции: широкие вершины башен уходили вниз, к тонкой игле основания, что терялось в скоплении крыш.

Преображенной птице было видно многое из того, что творилось в этих краях. К северу от крепости собирались готовые к походу войска: батальоны смертных представали ее взору инфракрасными пятнами. Число их казалось совсем незначительным по сравнению с Легионами Эриса, что стояли лагерем по другую сторону Нениан Лэндбридж, однако на левом фланге бивуака защитников Черной крепости, среди валунов и кустарников, толпились полчища иных бойцов Намарры — они лучились тускло-зеленым, как болотные огни. Эти воины не строились упорядоченными рядами, не разбивали шатров и палаток. Все они принадлежали к нежити самых разных форм, размеров и видов. Общим для всех было лишь одно: ненависть к людям. И хотя сражались они иначе, чем люди, но в бою были куда ужасней своих смертных союзников.

Некоторые из них — особенно хобияги и спригганы — сбивались в кучки. Что же до остальной части войска неявных, на первый взгляд, они не знали ни общей дисциплины, ни единого вождя. Однако над всей этой мнимо разобщенной силой стоял один-единственный предводитель, один Вождь.

Девушка-лебедь обшаривала взором землю. Через черную степь к крепости на всем скаку мчался конь. Ветер трепал смоляные волосы всадницы. Сзади, держась за хвост скакуна, бежало третье существо. С юга отвесные склоны Вышней равнины патрулировали отряды проворных спринганов. Дальше, за горизонтом, землю опоясывало кольцо вулканических дымов Таптартарата, перемежаемое тускло-красным заревом. А вдалеке, на западе, в районе Нениан Лэндбридж, сверкала и переливалась ровная линия — точь-в-точь кромка моря. Но это было не море.

То сверкало оружие изготовившейся к бою армии.

Ветер ласково качал летящую, точно в колыбели. Прочерченное звездной картой небо сулило свободу и тайну. Однако крылья смертной, не привычной к подобному напряжению, начали уставать. Она повернулась против ветра, собираясь спускаться. Сперва холодный напор воздушного потока не пускал ее, но тут у Тахгил снова включились приобретенные с плащом механизмы полета, и она мгновенно вычислила те нисходящие течения, по которым лебедь могла бы без труда скользить вниз, навстречу высоким башням Аннат Готалламора.

Не постигая всего величия архитектурного замысла, девушка смотрела на фантастическую и вольную путаницу тонких колонн и шпилей, что взмывали ввысь, пронзая ночь, накалывая на себя звездное небо. Высокие стрельчатые арки венчались тонкими листьями флеронов, к узорных фасадам зданий лепились закрытые круглые балкончики. Диковинные четырехлистники окон цвели на разукрашенных резьбой каменных стенах. Квадратные, круглые, восьмиугольные башни и башенки от самых маленьких и декоративных до гигантских сторожевых тянулись к небесам, и каждая свободная поверхность несла на себе причудливые и гротескные лепные фигуры. С каждого угла крыши скалились насмешливые горгульи и сделанные в форме змей и драконов сливные желоба. Каждую арку, каждый проход обвивали слезники, которым неведомые архитекторы придали самые разные формы, и причудливые, и элегантные.

Сквозь все это нагромождение причуд и диковинок и скользила сейчас девушка-лебедь — мимо аркад острых и высоких окон, украшенных каменными цветами и листьями. На лету она успевала заглядывать в проемы окон, в витражи из цветного стекла — лавандового, темно-синего, голубого и фиолетового. За ними взору ее открывались внутренние покои крепости, огромные залы и крохотные круглые комнатенки, длинные галереи и лестницы. Порой она замечала меж тонких колонн и темной мебели движущиеся фигурки обитателей замка. Так неслась она, раз за разом облетая вокруг башен и крыш, а крылья у нее ныли и гудели от усталости. Стоящие у зубцов укреплений маленькие духи-лучники сперва загудели, но потом, верно, решили, что из-за какого-то лебедя тревоги поднимать не стоит. Распластав крылья, Тахгил прильнула к широкому окну под стрельчатой аркой, пытаясь разглядеть, что там, внутри.

И вдруг сердце ее сжал ледяной ужас. За острыми шипами готического шпиля она разглядела в небесах три крылатые тени, что стремительно неслись к крепости. Вороны Войны. Объятая паникой, дева-лебедь метнулась за угол, к окну в форме розы, из каменной середины которого расходились застекленные лепестки. Крылья лебедя гулко ударили в толстые стекла. В комнате кто-то находился — он поднял было голову, но скоро отошел прочь. Лебедь сползла, скатилась по стене башни, упала на покатую крышу и сложила крылья. Все тело требовало отдыха. И едва она решила дать себе передышку, перья словно бы отъединились от ее нервной системы, выскользнули из плоти девушки, вновь превращаясь в плащ, что висел на дрожащих плечах самозванки. Края его легонько извивались в порывах сквозняка, точно вновь просились в полет.

Рядом стояли две колонны, изваянные в виде людей, что подпирали плечами высокую стену. Прижавшись к холодному камню между ними, девушка замерла, точно третья статуя, и не двигалась, пока погребальные, веющие могильным холодом крылья Воронов не пронеслись мимо. Даже лучники на стенах съежились, когда эти черные птицы пролетали у них над головой. Но вот зловещие вестники с протяжными жуткими криками скрылись вдали.

Одно лишь острое черное перо, кружась в воздухе, спускалось к стенам крепости.

Тахгил, съежившаяся в тени колонн, не знала, на что решаться.

Мимо лоскутами черного шелка сновали острокрылые летучие мыши. Чуть дальше черепица спускалась к отверстию отделанного свинцом желоба. Край крыши был обнесен ограждением, в котором зияли узкие бойницы. Через каждые три зубца вздымались каменные шпили, острые иглы, оплетенные побегами терновника. На них безмолвно висели горгульи в виде крылатых жаб.

Тахгил внезапно поняла, что по крышам к ней бесшумно приближается какой-то зловещий и угрожающий сгусток мрака. Девушка торопливо перелезла через гребень. Выстланный черепицей скат тянулся дальше, пока не упирался в высокую отвесную стену, фронтон очередного строения. Пригибаясь, стараясь не подниматься высоко над крышей, Тахгил метнулась туда. Ну вот и все, дальше лезть нельзя. Прижимаясь к холодному камню, девушка двинулась вдоль стены, пока не наткнулась на вделанную во фронтон лестницу. Однако и она привела беглянку всего лишь на глухой балкончик, перилами которому служил ряд невысоких арок, оплетенных окаменевшими побегами плюща.

Узкий каменный карниз отходил от балкона куда-то во мрак, тянулся под узкой бойницей окна. Тахгил подняла голову, пытаясь разглядеть, что там дальше, и невольно попятилась. Ее вновь охватило чувство, что сзади, по крышам, подбирается кто-то ужасный. Страх едва не парализовал бедняжку, но, собрав все силы, она сумела подтянуться и, путаясь в складках развевающегося плаща, перекинуть ноги через подоконник. На счастье, нижняя створка окна оказалась открыта. Девушка неловко соскочила на мраморные плиты пола и замерла. То зловещее нечто, присутствие которого почуяла она на крыше, как раз скользило мимо окна. Раскрытая створка чуть дрогнула, задребезжала.

И тишина.

Вокруг девушки сомкнулись черные стены Аннат Готалламора.

8 АННАТ ГОТАЛЛАМОР Часть I: Твердыня, прекрасная и ужасная

Куда уплыли цапли?

Далекий мрачный брег

Под небесами звездными услышал мрачный хор.

Сама Война направила зловещей силы бег

К ужасной Черной крепости:

Аннат Готалламор.

Куплет из новой популярной уличной песенки Каэрмелора