БИТВА ЗА ХАОС

1. Самоорганизация систем на основе обратной связи.

2. Неустойчивость динамического равновесия обусловленная воздействием среды

3. Закономерность возникновения кризисов как пути решения внутренних противоречий в системе

4. Устойчивость систем

5. Прогрессивное и необратимое развитие систем

6. Пространственная и временная непрерывность развития систем

Про системологию опять вспомнили в 40-ых годах, в связи с прогрессом кибернетики. Немецкий ученый Людвиг фон Берталанфи, работавший во времена Третьего Рейха в Венском университете, а затем эмигрировавший в США, развивая идеи Богданова главный упор делает на изучение открытых биологических систем. Понимая, как и Богданов, что все мировые процессы идут (в пределе) по одним и тем же законам, он объединил термодинамику, биологию, физическую химию и кибернетику, став одним из первых, кто применил системный подход к исследованию многофакторных явлений. Идя дальше, он создал современную системологию — науку о функционировании систем, главной задачей которой стала разработка математических моделей описания разного типа систем на основе изоморфизма законов в различных областях знания. Именно он (а не Богданов) считается ее основателем в западном мире, точно так же как Маркони (а не Попов) изобретателем радио. Впрочем, Берталанфи так и не смог решить главной дилеммы: кто «победит» — физика или биология? Но главное он сделал. Было доказано, что все живые организмы являются открытыми системами и описывать их способами существующими в классической термодинамике нельзя. Открытыми они были названы потому, что вынуждены были непрерывно подпитываться энергией из окружающей среды. Берталанфи доказал, что в открытых системах, а таковыми в нашем случае являются как отдельный человек, так и государство, энтропия может и повышаться и понижаться, причем оба процесса могут идти одновременно. Г.Е. Михайловский напоминает, что: «Еще в 1886 г. Больцман писал, что живые существа борются не за вещество и энергию, а за увеличение энтропии в окружающей среде. Этим он более чем на пятьдесят лет предвосхитил высказывание одного из основателей квантовой механики Э. Шредингера о том, что организмы питаются отрицательной энтропией». Здесь мы сделаем небольшое отступление. Дело в том, что термин «отрицательная энтропия» спорный и до конца не определен. Под ним можно понимать стремление системы к упорядоченности, в противовес самопроизвольному движению ее в состояние максимально возможного при данных условиях хаоса. Сейчас в ходу вполне оптимальная на наш взгляд модель: организмы питаются энергией, а выделяют во внешнюю среду энтропию. Далее читаем: «Отрицательная энтропия. Что это такое? <…>Ф. Ауэрбах называл ее эктропией, Л. Бриллюэн говорил об негэнтропии, Н. И. Кобозев ввел понятие антиэнтропии28. Хотя все эти термины далеко не тождественны, они служат одной цели: показать, что термодинамика мертвой природы (в частности, ее второе начало) не исчерпывает всех, а может быть, и даже главных свойств термодинамики живого. Это — лейтмотив первых шагов биологической термодинамики.

1902 г. Н. Умов пришел к выводу, что для термодинамики живой природы с ее стремлением к упорядоченности необходимо новое начало. [71]

1934 г. В. Вернадский говорит о неприменимости принципа Карно к биосфере, энтропия которой падает во времени и к которой, как он считает, только и применимо понятие жизни в полном смысле этого слова. [72]

1943 г. Э. Шредингер замечает: «Жизнь — это упорядоченное и закономерное поведение материи, основанное не только на одной тенденции переходить от упорядоченности и неупорядоченности». (То есть жизнь основана не только на втором начале термодинамики.)» [73]

71

Умов А.И. Избранные сочинения. М-Л. 1950. с. 203

72

Вернадский В.И. «Биосфера и Ноосфера». М. 1989.

73

Шредингер Э. «Что такое жизнь» М.1972.

Берталанфи конечно все это знал, поэтому ввел выражение «Fliessgleichge-wicht» («текущее равновесие») [74] и положил начало физическому описанию открытых термодинамических систем, не успев, правда, завершить его из-за отсутствия должного математического аппарата. Радикальный шаг в решении этого вопроса предложил в 70-ых годах XX века русский физик Илья Пригожин. Успехи в его начинании обуславливались грандиозным прогрессом кибернетики, который Берталанфи застал уже на излете своей научной карьеры. В конце сороковых годов, когда в Америке начали эксплуатироваться полноценные цифровые компьютеры, а Шеннон и Хартли предложили свои формулы определения количества информации, в свет вышла эпохальная работа У. Росса Эшби «Принципы самоорганизующейся динамической системы». [75] В ней самоорганизация однозначно определялась, как способность систем спонтанно (важнейшее слово! — прим. M.A. de B.) менять свою структуру в зависимости от опыта и окружающей среды, т. е. предполагалось, что такая система должна обладать свойством самообучения, а в качестве реальной модели предлагался механизм становления нервной системе в онотогенезе.

74

Берталанфи Л. Общая теория систем — обзор проблем и результатов. — В кн.: Системные исследования. М., 1969.

75

W. Ross Ashby «Principles of the Self-Organizing Dynamic System», Journal of General Psychology. 1947

6.

Я хорошо помню свое первоначальное удивление, когда на лекции по теории информации нам написали формулу Шеннона переделанную в «энтропийный вариант», т. е. с постоянной Больцмана. Получалось, что тепловые и вычислительные машины имеют что-то общее, что поначалу было трудно «переварить». К сожалению, школьное образование как раз и порождает определенный хаос в умах. Ученики бегают из кабинета в кабинет, изучая, казалось бы, совершенно несвязанные отрасли знания, далеко не всегда представляя, зачем им всё это нужно. И если после школы они не продолжают учиться, то буквально через несколько лет в их мозгах остается только изученное в начальных классах — навыки чтения, письма, счета и основ естествознания. Т. е. КПД школьного образования невысок. В вузе, во всяком случае в техническом, положение несколько выравнивается, повышение общих знаний ведет к их систематизации, но и здесь оно остается в лучшем случае удовлетворительным. Связь информационной теории и термодинамики показалась мне настолько странной, что я начал всерьез интересоваться этим вопросом, быстро прогрызая горы литературы по энтропии и выходя через нее практически на все отрасли современного знания.

Термодинамика сразу поразила меня своей всеобъемлющей глобальностью и универсальностью. Эйнштейн совершенно справедливо подчеркивал что: «Теория оказывается тем более впечатляющей, чем проще ее предпосылки, чем значительнее разнообразие охватываемых ею явлений <…> Это единственная общая физическая теория и я убежден, что в рамках применимости своих основных положений она никогда не будут опровергнута». [76] Но это сейчас, когда вопрос может считаться достаточно разработанным. А тогда, в конце 40-ых годов, положение не было столь прозрачным. Берталанфи делится своими воспоминаниями на это счет: «40 лет назад, когда я начал карьеру ученого, биология была вовлечена в спор между механицизмом и витализмом. Механистическая точка зрения, по существу, заключалась в сведении живых организмов к частям и частичным процессам, организм рассматривался как агрегат клеток, клетки — как агрегат коллоидов и органических молекул, поведение — как сумма безусловных и условных рефлексов и т. д. Проблемы организации этих частей для сохранения жизнеспособности организма, проблемы регулирования после нарушений и тому подобные в то время либо полностью обходились, либо в соответствии с виталистической концепцией, объяснялись только действием таких факторов, как душа или аналогичные ей маленькие домовые, обитающие в клетке или организме, что, очевидно, было не чем иным, как провозглашением банкротства науки. В этих условиях я был вынужден стать защитником так называемой организмической точки зрения. Суть этой концепции можно выразить в одном предложении следующим образом: организмы суть организованные явления, и мы, биологи, должны проанализировать их в этом аспекте. Я пытался применить эту организмическую программу в различных исследованиях по метаболизму, росту и биофизике организма. Одним из результатов, полученных мною, оказалась так называемая теория открытых систем и состояний подвижного равновесия, которая, по существу, является расширением обычной физической химии, кинетики и термодинамики. Оказалось, однако, что я не смог остановиться на однажды избранном пути и был вынужден прийти к еще большей генерализации, которую я назвал общей теорией систем. Эта идея относится к весьма давнему времени — я выдвинул ее впервые в 1937 году на семинаре по философии, проходившем под руководством Чарлза Морриса в Чикагском университете. Но в то время теоретическое знание, как таковое, пользовалось плохой репутацией в биологии, и я опасался того, что математик Гаусс однажды называл «крикливостью, или Boeotians». Поэтому я спрятал свои наброски в ящик стола, и только после войны впервые появились мои публикации по этой теме». [77] И это было своевременно, как раз после войны начался бум кибернетики.

76

А. Эйнштейн «Творческая Биография». 1956. Оригинальное издание A.Einstein «Autobiographisches». The library of living philosophers. Illinoys, USA, 1949.

77

Bertalanffy L. von. Problems of life, N. Y., I960.

7.

Итак, протестантизм выдвинув идею возврата к «чистому христианству» по сути выбросил Христа из своего мировоззрения, заменив его абстрактным «богом», отождествленным с Богом ветхозаветным, насколько это вообще было возможно. Тогда же пошла мода на ветхозаветные имена. По этой же причине в протестантских странах, как правило, подчеркнуто лояльно относились к евреям. По этой же причине протестанты внесли значительно более мощный вклад в науку, нежели католики. Отто Вейнингер возмущался что «с Англии к нам пришла философия без души», хотя правильнее было бы сказать «философия без Бога». Странно, что он, принявший именно протестантизм, причем ни где-нибудь, а в одной из ведущих католических империй — Австро-Венгрии — не понял данной нестыковки. Он и Гегеля — главного немецкого протестанта, ненавидел, наверное, тоже потому, что в его философии не было «души», т. е. «бога».

Протестанты идут дальше. В 1776 году они провозглашают независимость североамериканских колоний, создавая самую прогрессивную и эффективную модель управления на тот момент, но по христианским привычкам видя в своем государстве некое идеализированное воплощение «Сиона» в его духовной ипостаси, и «Рима», с его культом законности и правопорядка. Никаким небесным богам там места нет, посему на высший пост избирается президент, а каждые четыре года проводятся перевыборы. Вашингтону предлагают занять этот пост пожизненно, но он, как честный человек и истинный протестант, совсем не претендующий на роль “помазанника” спокойно сдает свои полномочия через два срока и удаляется в свое имение, где на него работают тридцать негров.

Наука никогда не отделялась у белых от практической жизни, хотя сейчас практическая жизнь часто игнорирует научные истины, но на это есть свои причины. Мы специально подчеркивали, что статистические методы в физике начали разрабатываться когда были сделаны первые шаги в изучении психологии толп. Еще менее удивительно, что появление подобных знаний неизбежно влекло появление людей решивших применить их на практике, что в их случае опять таки означает управление энтропией. Так мир входил в эпоху модерна, в эпоху, когда было «изобретено всё», в эпоху, когда должен был начаться тот самый библейский «сбор камней». В моду входили спорт, чтение, наркотики, мистицизм и оккультизм. Хорошо это или плохо? Плохо. При всей внешней привлекательности гребли на лодках, тенниса, нюханья кокаина в шикарном салоне с огромными хрустальными люстрами и стенами отделанными красным бархатом и обставленными зеркалами в позолоченных рамах, все эти забавы говорили о недостатке силы у входящего в свои права третьего поколения. Удивительно, но в моду входило выглядеть больным. В моду входили самоубийства. Женщины одевали сиреневые и розовые «прикиды», пили уксус, чтоб выглядеть бледными и обреченными. В поэзии и живописи — яркие краски, за которыми скрывается тоскливая романтика и осознание собственного бессилия. Знаете, как в ранние-ранние сумерки все начинает выглядеть более контрастным. А потом наступает ночь. Во всем что делалось, чувствовалось изначальная обреченность. Самые выдающиеся умы, такие как Ницше, Достоевский, Марр, Хьюстон Чемберлен, Вейнингер, Зомбарт, Шпенглер рисовали мрачные картины надвигающегося века, сбывшиеся с достаточно большой точностью. Рецептов противодействия они не давали. Они их просто не знали! И хотя прогресс движимый интеллектуалами уже не сдерживался религиозными догмами и еще не сдерживался рамками политкорректности и политическими табу, все же, как констатировал Ле Бон, мертвые оставались хозяевами живых и все что впиталось в умы предыдущих поколений не могло быть выброшено одним махом. Здесь требовалась большая сила, хотя на уровне отдельных индивидов такие прецеденты наверняка имели место. До сих пор всё что делалось в физике могло быть проверено непосредственными наблюдениями и определялось однозначно, сейчас же наука сталкивалась с темной стороной мироздания, с процессами которые могли произойти, а могли и не произойти, всё зависело от степени вероятности. А ведь эпоха квантовой физики еще не наступила! Как раз в это время открывают рентгеновские лучи, невидимые, но всепроникающие. Люди в шоке. Упорно циркулируют слухи о неких тайных местах где «просвечивают души». Появляется информация о наличии устройств способных читать мысли и управлять ими. У сильных мира сего — свои проблемы. Цари и короли, кайзеры и принцы тоже впервые по-настоящему испугалась. Испугались вождей высокоорганизованных («низкоэнтропийных») пролетарских толп, уже довольно четко сгруппированных революционными партиями в организованные структуры. Оставалось ждать появления людей решивших применить схемы управления энтропией на практике. И такие люди появились, причем в короткий срок! В 1870 году родился идеолог и практик мирового коммунизма Ульянов. В 1879-ом идеолог перманентной революции Троцкий и создатель советской империи Сталин. В 1882-ом идеолог глобализма и американской гегемонии во всем мире Франклин Рузвельт, в 1883-ем идеолог фашизма Муссолини, в 1889-ом — создатель немецкого национал-социалистического государства Адольф Гитлер. Может кто-то решит, что это просто случайность. Но проанализировав даты их смерти приходишь к другим выводам. Да, Ульянов-Ленин-Бланк, умерший в 1924-ом году несколько выбивается из общего ряда. Но вот даты смерти Троцкого (убит в 1940-ом), Рузвельта (умер в 1945-ом), Муссолини (убит в 1945-ом), Гитлера (самоликвидировался в 1945-ом), Сталина (умер, а скорее всего был ликвидирован в 1953-ем) говорит совсем о другом. Эти люди реализовывали или пытались реализовать проекты создания государств «отрегулированных» по тому или иному признаку. Отрегулированных с максимально возможной степенью. То, что они воевали между собой — совершенно закономерно и вытекает из простых статистических соотношений и закономерностей, из системы организации их государств.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ КЛАНОВАЯ СУПЕРОРГАНИЗЦИЯ

Вера в "высшие силы" — В окружении ублюдков — Опасность среднестатистического индивида — Индивид как отражение своей среды — Выпадение из связей — Стремление к порядку — Вблизи абсолютного нуля — Неуничтожимость энтропии — Оптимизация через уничтожение — Биологическое равенство — Воплощение готовности к нанесению удара — Первобытный строй — Коммунизм — Рабовладение, феодализм, монархия, капитализм — Национал-социализм — Интеллектуал-социализм как реакция на поражение Европы

Вера в так называемые «высшие и непостижимые силы» существенно подрывает у арийца осознание собственной потенциальной эволюционной мощи и, что еще важнее, оценку мощности своей расы, т. е. возможностей организации. А ведь если первое имеет ограничения, то второе—практически безгранично. То торжество дегенерации и разнокалиберных ублюдков наблюдаемых вами повсеместно, на самом деле — всего лишь следствие нарушений в организации системы, причем даже не столько на уровне отдельного индивида, сколько на уровне связей. Это следствие резкого усложнения системы и увеличения числа избыточных структур. Конечно, сама по себе система не самоорганизуется, для этого нужно создать условия, нужно потратить энергию. Но зная наше врожденное свойство к самоорганизации, энергетические затраты окупятся, причем так, что результат выведет нас на принципиально иной уровень. [78] Это сейчас отдельно взятый среднестатистический индивид всегда «знает» что большинство людей его окружающих, живущих в его городе, стране, несут в себе набор всех отрицательных качеств, разумеется, отрицательных в его понимании. В свою очередь, этот среднестатистический индивид видится таковым в глазах других таких же «отрицательных индивидов». С чисто научной точки зрения в этом нет ничего неожиданного, такое во многом правильное видение — всего лишь рудименты, доставшиеся нам от животных или перволюдей, но наш прогресс в целом он существенно тормозит и будет тормозить еще сильнее по мере отдаления от эпохи борьбы за выживание и т. н. «пищевой конкуренции», по мере удаления «от Дарвина [79] ». Не нужно быть слишком проницательным, чтоб увидеть отставание прогресса межчеловеческих отношений от технического прогресса. Мы прекрасно отдаем себе отчет, что большинство неприятных факторов сопровождающих наше бытие — от бросаемых на асфальт вместо мусорного контейнера фантиков конфет и шкурок бананов, до тотального предательства интересов нации и расы, вызывается не только высокоэнтропийными элементами внутри нашего социума или представителями других рас (что и так ясно), а обычными среднестатистическими индивидами, пусть и с явным доминированием положительных качеств.

78

Сейчас много говорят о том что белый человек «ушел от природы», т. е. от дарвиновских законов, что по сути и предопределяет его поражение. Но можно посмотреть на вопрос и по-другому, с позиции теории систем, а в ней самоорганизация определяется как условие развития не только живых, но и неживых динамических систем. Это, в свою очередь, подразумевает интесификацию взаимодействия системы и окружающей ее среды. Только в результате такого взаимодействия происходит обмен веществом, энергией и информацией между системой и ее окружением. Мы не ушли от природы, мы, как это ни странно, стали гораздо больше от нее зависеть, что очень хорошо видно по той битве которая ведется за энергоносители.

79

Морган Л.Г. Древнее общество, или Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л., 1934

1.

С этим на первый взгляд странным явлением, я столкнулся, когда жил в районе студенческих общежитий и ежедневно наблюдал довольно отвратительные картины, не свойственные даже предельно опустившимся городским люмпенам. К примеру, мусор, причем не только пищевые отходы, но даже холодильники и старую мебель, там часто выбрасывали через окна. Наблюдать за падающим с 9-го этажа холодильником или диваном весьма интересно, особенно когда они входят в соприкосновение с асфальтом и с грохотом разлетаются на мелкие куски, но территория вокруг общаг утром (выбросы крупных вещей обычно совершались ночью) часто напоминала местность пострадавшую от урагана. А выбросить в окно пивную бутылку вообще считалось единственно правильным способом от нее избавиться. То, что под окнами кто-то может находиться, никого не волновало, уверен, о таких мелочах даже не задумывались. И этим занимались не социальные отбросы, а студенты, т. е. будущие инженеры и руководители у которых хватало элементарного умственного уровня чтобы учиться в техническом вузе. Самое интересно заключалось в том, что практически все они были выходцами из сельской местности, а структуру тамошних взаимоотношений я знал очень и очень хорошо. Я знал, что родителей там называют исключительно на «Вы», что слово отца там — абсолютный закон, что мать — предмет практически божественного обожания, что дети никогда не скажут неприличного слова и не покажут непристойный жест при родителях и уж конечно никогда не бросят мусор возле своего дома. В самих домах, несмотря на бедность и какую-то эстетическую убогость интерьеров, все было очень и очень аккуратно, а во многих хатах были комнаты всегда державшиеся под замком и использующиеся только по особо торжественным обстоятельствам. И вот эти культурные патриархальные дети, по сравнению с которыми среднестатистический городской ребенок — типовой жлоб и хам, попадая в городские условия, начинали вести себя как последние вандалы. В чем дело? А в том, что индивид резко вырывался из устоявшихся связей, более того, он попадал в систему, где все элементы были аналогичными. Семейно-родственные связи мгновенно уничтожались или ослаблялись и начинали выстраиваться новые, но по старым схемам. Теперь общежитие было аналогом «родной хаты», а город (т. е. всё, что за его пределами) воспринимался как нечто чуждое и враждебное, ведь далеко не все могли сразу интегрироваться в его систему. В общем случае, причина резкого ухудшения качества людей в том, что количество связей между индивидами во много раз больше чем самих индивидов. И, что самое важное, тип связей варьируется от изначального качества индивидов, незначительные изъяны которых могут на системном уровне усиливаться при взаимодействии с аналогичными изъянами других индивидов. В отношении наших деревенских обитателей общежитий, этот вывод полностью подтверждается. Проверено. А сколько снято смешных фильмов о приключениях жителей джунглей или отдаленных окраин впервые попавших в большой город, в цивилизацию. Но есть и другие фильмы, где зрители смеются над поведением «человека цивилизации» оказавшимся в дикой природе. Можно вспомнить множество историй, как реальных, так и писаных, где рассказывается, как вполне приличный человек, «душка», быстро превращался в законченную сволочь и подонка, например, получив власть или богатство. Или желая достичь той или иной цели, зачастую эфемерной или бредовой. Но если проанализировать все эти истории с системной точки зрения, видно, что индивид, переходя на новый уровень власти или благосостояния, обрастал новыми связями, как созданными по личной инициативе, так и навязанными извне. И тип связей тоже менялся. Менялся и воздействовал на индивида, ухудшая его качества в глазах других. Часто подобные истории оканчиваются тем, что достигнув богатства, человек оставался «без связей», от него уходили сначала друзья, потом просто партнеры, потом жена с детьми, а потом он пускал себе пулю в лоб или шел топиться в ближайшем водоеме. Причина в том, что сильно отклонившись от некоего первоначального уровня индивид сделал любые виды связей затруднительными, а то и вообще невозможными.