Битва за лидерство в XXI веке. Россия-США-Китай. Семь вариантов обозримого будущего
Шрифт:
Современный период Американского цикла накопления капитала характеризуется рядом исследователей как этап «финансовой экспансии» 31 , типичный для заключительной фазы жизненного цикла мирохозяйственного уклада. В 1980 году финансовые отделы давали 15% общей прибыли американских промышленных корпораций, а в настоящее время они приносят уже более половины всей прибыли ТНК 32 . При этом реальный сектор американской экономики не развивается, уровень жизни уже длительное время не растет, старые промышленные центры превращаются в трущобы, банкротятся крупные города и даже штаты, некоторые из которых обсуждают перспективы введения собственной валюты и формирования собственных золотовалютных резервов.
31
А. Айвазов. Периодическая система мирового капиталистического развития. – Сайт автора. – 2012.
32
Перспективы
Американская финансовая система вышла за пределы устойчивости, нарастание диспропорций вошло в режим обострения, когда любые внешние и внутренние шоки могут вызвать ее разрушение. Стремясь стабилизировать ситуацию и нейтрализовать угрозу коллапса долларовой финансово-долговой пирамиды, властвующая элита США идет по пути дестабилизации и хаотизации стран-кредиторов, коллапс которых позволяет списать значительную часть американских обязательств и присвоить активы.
Доля США на мировом рынке постоянно снижается, что подрывает экономическую основу их глобального доминирования. Последнее сегодня держится в основном на монопольном положении доллара в глобальной валютно-финансовой системе. На его долю приходится около 2/3 мирового денежного оборота 33 . Размывание экономического фундамента глобального доминирования США пытаются компенсировать усилением военно-политического давления на конкурентов. При помощи глобальной сети военных баз, информационного мониторинга, электронной разведки, структур НАТО и т.д. американцы пытаются удерживать контроль над всем миром, пресекая попытки отдельных стран вырваться из долларовой зависимости. Однако делать это им становится всё сложнее – осуществлению необходимых для удержания лидерства структурных изменений мешает инерция связанных в устаревших основных фондах инвестиций, а также гигантские финансовые пирамиды частных и государственных обязательств. Для сбрасывания такого быстро нарастающего бремени и сохранения монопольного положения в мировой валютно-финансовой системе США объективно заинтересованы в списании своих обязательств, лучшим способом для которого всегда являлась мировая война. Невозможность ее проведения обычным способом из-за рисков применения оружия массового поражения они пытаются компенсировать развязыванием серии региональных войн, которые в совокупности складываются в глобальную хаотическую войну США со всем миром.
33
С. Рогов. Место России в многополярном мире / Доклад. – М.: Институт США и Канады РАН, 2012.
Создавая «управляемый хаос» организацией вооруженных конфликтов в зоне естественных интересов ведущих стран мира, США сначала провоцируют эти страны на втягивание в конфликт, а затем проводят кампании по сколачиванию против них коалиций государств с целью закрепления своего лидерства и легитимизации результатов конфликта. При этом США получают недобросовестные конкурентные преимущества, отсекая не контролируемые ими страны от перспективных рынков, создают себе возможность облегчить бремя государственного долга за счет замораживания долларовых активов проигравших и обосновать многократное увеличение своих государственных расходов на разработку и продвижение новых технологий, необходимых для роста американской экономики.
Согласно закономерности периодической смены мирохозяйственных укладов, США не могут выиграть провоцируемую ими войну. На смену им должен прийти новый мировой лидер, который присвоит себе все трофеи развязываемой американской властвующей элитой мировой войны. И лидер этот уже объявился в лице КНР. Но теория циклов не является догмой и лишь помогает упорядочить понимание исторического процесса. В отличие от циклов вращения двигателя, циклы технико-социально-политико-экономического развития сильно отличаются друг от друга и само их выделение достаточно условно. Смена эпох не является строго периодическим процессом, их длительность может существенно варьироваться. Тем не менее, полученные в теориях длинных волн и вековых циклов накопленные знания позволяют выявить основные угрозы и вызовы ближайшего двадцатилетия, достаточно точно спрогнозировать развитие событий в обозримой перспективе.
2.2. Избрание Трампа – точка невозврата к прежнему мировому порядку
Как было показано выше, эпоха американской гегемонии в мире заканчивается. Система институтов, задававшая ход американскому циклу накопления, не обеспечивает более поступательного развития производительных сил. Начинается новый, Азиатский цикл накопления, становление которого сопровождается формированием институтов нового мирохозяйственного уклада и перемещением институционального, производственного, финансового и технологического центра развития мировой экономики из США в Китай и другие страны его ядра.
Мировой рынок уже не обеспечивает расширенного воспроизводства институтов американского цикла накопления. На периферии американского цикла накопления, в Юго-Восточной Азии, возник новый центр быстро расширяющегося воспроизводства, который в сфере производства
товаров превзошел США. До последнего времени американские деловые круги пытались сохранить свою гегемонию путем хаотизации неконтролируемой ими части своей экономической периферии, с одной стороны, и юридического закрепления своего доминирующего положения в контролируемой ее части, с другой стороны. Для этого в отношении первой части своей экономической периферии они развязали гибридную войну против России, в отношении второй части – инициировали вовлечение входящих в нее стран в Транстихоокеанское партнерство (ТТП) и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), ядром которых должны были стать США 34 . Знаменательно, что это усиление контроля американского капитала над периферией своего системного цикла накопления планировалось достичь за счет ослабления институтов государственной власти, в том числе, в самих США. Этот аспект трансокеанских торгово-инвестиционных соглашений заслуживает отдельного анализа.34
На регионы, в которых расположены страны-участники переговоров о создании трансокеанских суперблоков, приходится подавляющая часть мирового импорта (примерно 85%). Северная Америка абсорбирует около 18% мирового экспорта, Европа – почти 36%, Азия – 32%. Российский экспорт в значительной своей части также ориентирован на данные регионы. ЕС поглощает 53% отечественных поставок за рубеж, страны АТЭС – более 17%.
Общественному мнению заключение двух трансокеанских торгово-экономических соглашений – уже подписанного о ТТП и готовящегося о ТТИП – преподносилось как очередной этап либерализации взаимной торговли между крупными региональными рынками с целью повышения конкурентоспособности экономики участвующих в них стран. Согласно традиционной логике апологетов рыночного фундаментализма, устранение торговых барьеров должно было повлечь расширение международной торговли и углубление экономического сотрудничества, что будет стимулировать рост экономической активности, инвестиций и благосостояния участников общего рынка. Так, эксперты США и ЕС, агитирующие за подписание ТТИП, заявляют об ожидаемом экономическом эффекте в 120 млрд. долл. для ЕС, 90 млрд. долл. для США и еще 100 млрд. долл. дополнительного выпуска продукции для третьих стран. При этом они оценивают увеличение объема взаимной торговли и суммарного экспорта сторон на 17-18%.
У нас нет возможности ни подтвердить, ни опровергнуть эти оценки, поскольку не публиковались методики расчетов. Как правило, применяемые в этих целях экономико-математические модели весьма условны, а их предпосылки далеки от реальности. В действительности, как показывает исторический опыт, либерализация торговли дает преимущества странам с более развитой экономикой, расширяя их возможности установления контроля над рынками менее развитых стран. Последние могут прибегать к защите своих рынков, искусственно поддерживая конкурентоспособность своих товаропроизводителей. Эта защита может иметь разную эффективность – от консервации отсталости до выращивания мировых лидеров – в зависимости от качества институтов развития и государственного регулирования.
Исходя из этой логики, наиболее технологически развитая в мире американская экономика должна была бы выиграть с введением в действие соглашений о трансокеанских партнерствах. Однако она уже ощутимо проигрывает конкуренцию с китайскими, индийскими и индокитайскими товарами, в том числе в высокотехнологическом секторе. Товарооборот с новым центром мировой экономики складывается для США с большим отрицательным сальдо. И, хотя указанные партнерства США планировало заключать без Китая и Индии, это заставило значительную часть американского общества, связанного с реальным сектором экономики поддержать Трампа, который впервые за послевоенный период развернул американскую внешнеторговую политику в сторону протекционизма.
Но не в либерализации внешней торговли заключается главный смысл трансокеанских партнерств. Интеграция европейского, североамериканского и тихоокеанского рынков в настоящее время достаточно высока и введение в действие этих соглашений лишь поддержало бы уже сложившиеся тенденции: товаропроизводители передовых стран получили бы дополнительные преимущества, в то время как конкурентоспособность предприятий отстающих стран еще более ухудшилась бы. Но, с учетом того, что торговые барьеры между США и ЕС незначительны (средневзвешенный уровень импортного тарифа по большинству товарных групп составляет 2-4% и снизится, в среднем, на 3% почти до нуля), а в тихоокеанском регионе и вовсе ведется, в основном, свободная торговля, этот эффект едва ли будет заметен в большинстве отраслей.
Не столько вопросы торговой политики, сколько нормы инвестиционного партнерства этих соглашений составляют принципиальную новизну. Содержащиеся в них новеллы относительно правовой защиты интересов иностранных инвесторов подрывают основы существующей правовой системы защиты национальных интересов в экономике. Они создают иностранным капиталистам серьезные преимущества относительно резидентов национальных юрисдикций, подрывают сложившуюся в них правовую систему регулирования экономики, а также ущемляют интересы граждан и ставят в зависимое положение государства. Речь идет о процедурах урегулирования споров между иностранными инвесторами и государством, в рамках которых первые получают возможность специального международного арбитража в отношении ущемляющих их интересы законодательных актов национальных правительств.