Битва за Родину

— Ага, — кивает малышка, — я ей сказала, что вы завтра все равно в колхоз едете, и меня завезете. Честно-пречестно. И она согласилась. У нас там занятия начались, сельские учителя преподают. Ирина Анатольевна говорит, что мне надо учиться. До субботы остаться можно, но это крайний срок. И она ещё попросила, чтобы ты ей перезвонил.

— Попросила, перезвоню.

— Потом какой-то мальчик тебя искал. Колей представился. Сказал, что будет ждать тебя завтра на остановке в четыре дня. Очень просил тебе передать, что он звонил.

«Вот и Комок появился. С опозданием, но всё же позвонил. Пожалуй, не буду делать ему выговор с занесением в грудную клетку. Тем более, что он мне в будущей комбинации с Шпилем-старшим пригодится. Послушаю, что скажет. По нашему коду, встреча должна произойти сегодня в семь вечера возле черного хода химчистки. На засаду вроде не похоже».

— Да, и Игорь Семенович звонил. Попросил тебя с Машей подойти в «Знамя» в пятнадцать минут пятого. Вроде какие-то журналисты к вам придут. Хотят клуб посмотреть и о пожаре поговорить.

— Хорошо, подойдем, — вздыхаю я.

С одной стороны, привлекать к себе внимание не очень правильно. С другой — лишняя известность и положительная репутация «Знамени» точно не помешает. Но раз Зорин сказал присутствовать, значит надо там быть.

— И последнее, Константин Николаевич звонил. Он к нам вечером заедет. Часам к семи-восьми. Тебя спрашивал, говорил, что хочет с внуком пообщаться.

— Хорошо, — автоматически киваю и вдруг осознаю, что мне сказала мама.

Сердце тревожно замирает. Во рту мгновенно пересыхает. Делаю глубокий выдох.

«Наконец-то, началось».

20 октября. 1978 года (Продолжение)

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна.

— Добрый день Леша. Что же ты не перезвонил, не предупредил, что в субботу будете?

— Виноват, замотался просто.

— Смотри Алексей, будешь таким забывчивым, я ещё подумаю, доверить ли тебе ребенка в следующий раз. Может, ты и Машу где-то забудешь.

— Ирина Анатольевна, ну зачем вы так? Я же сказал, больше не повторится.

— Надеюсь.

— Кстати, мы вам одежды для воспитанников привезем и ещё много чего. Одеяла, чашки и прочую мелочь.

— Вот за это спасибо, молодцы. А то дети что успели надеть, в том и выбежали. Им одежда как воздух нужна.

— Я знаю, Ирина Анатольевна. Поэтому мы сбор по всему городу объявили. Наши парни и девчата от себя много чего принесли, а люди вообще целую гору вещей натаскали, игрушки для мелких, куртки, брючки, юбки и денег давали. Мы вам все в субботу передадим.

— Ох, ребята, — голос у директрисы прерывается. Разволновалась женщина.

— Какие же вы все молодчины. Я даже не знаю, как вас отблагодарить…

— Лучшая благодарность, это простое человеческое спасибо, а вы его уже сказали.

— Ладно, Леша, жду вас в субботу утром с ребятами.

— Договорились. Будем обязательно.

— Всего доброго.

— До свидания.

Кладу трубку. Один вопрос решен. Пора собираться в клуб.

— Маш одевайся. Идем в «Знамя» на встречу с дядями-журналистами. Игорь Семенович попросил, чтобы мы с тобой вдвоем пришли.

— Хорошо, — кивает ребенок и послушно идет к шкафу.

— Машенька, подожди, я тебе сейчас бантики завяжу. Будешь красивой и нарядной, — мама летит за малышкой.

Через полчаса мы с малявкой подходим к клубу. Малышка бодро топает ботиночками, держась за мою ладошку. Возле входа стоит новенький, сверкающий красным лаком «москвич 2140».

«Гости уже тут», — отмечаю мысленно.

Чуть дальше возле подъездного бордюра примостился чёрный «ГАЗ-24».

«И городское начальство тоже, интересно кто приехал, Яковлев или Морозов?».

Мы с малявкой проходим в клуб. А там царит веселое оживление. У входа на стульях и вешалке куча одежды. Парни на борцовском ковре демонстрируют приемы самозащиты. Мужчина в черной рубашке навыпуск фотографирует показательное выступление, сверкая вспышкой фотоаппарата. Вероника и сэнсей что-то рассказывают «главному комсомольцу города» Морозову и такому же полноватому невысокому мужчине с глубокими залысинами. Мальцев, Волобуев и Потапенко сияют улыбками, воркуя с эффектной блондинкой в красной водолазке и слегка расклешенных импортных брючках цвета кофе с молоком. Девушка держит блокнотик и ручку в полной боевой готовности, нанося какие-то пометки.

Наш приход не остается незамеченным. Блондинка, Морозов с собеседником, Вероника с Зориным поворачиваются в нашу сторону. Лицо главного комсомольца расплывается в широкой улыбке.

— А это один из наших сегодняшних героев и девочка с детдома, которую он опекает. Помните, Игорь Семенович об этом рассказывал, — соловьем разливается Морозов, поддерживая лысоватого за локоть и увлекая ко мне.

— Знакомьтесь это Леша Шелестов, один из организаторов «Красного Знамени». Именно он вместе с Игорем Семеновичем и ребятами вытащил детей из огня.

— Очень приятно, — мужчина протягивает мне руку.

Обмениваемся рукопожатием. А рука у толстячка как железная. Как будто тисками ладонь сжал. Не такой уж он и простой.

— Меня зовут Виктор Всеволодович, собственный корреспондент журнала «Человек и Закон», — представляется гость.

— Екатерина Воробьева, — подошедшая девушка протягивает маленькую узкую ладошку, — «Комсомольская правда».

— Алексей Шелестов, можно просто Леша, — аккуратно пожимаю хрупкую девичью ручку.

— Рада познакомиться, просто Леша, — мило улыбается блондиночка.

«А она, похоже, язва ещё та», — делаю вывод.

Здороваюсь с парнями.

И тут блондинка обращает внимание на насупившуюся Машу.

— Ой, прелесть какая! — восторгается корреспондентка.

Застеснявшаяся «прелесть» надулась, и быстро спряталась за меня.

— Не бойся, я не кусаюсь, — смеется Екатерина, — Как тебя зовут?

Маша, — ребенок чуть высунулся из «укрытия», и снова юркнул мне за спину. Парни заулыбались.