Битва за страну: после Путина

Через час, на всякий случай, отключила и этот мобильник. Даже вынула аккумулятор.

* * *

Официальная часть визита завершилась в восемь вечера. Протокол пришлось составить с учетом отсутствия жен. Программу перекроили скоро и умело, заменили выставку винным рестораном. Французскому гостю это явно понравилось. Он похвалил Столбова за то, что здоровье жены оказалось важнее обязательного мероприятия. Его супруга, кстати, отправилась в Академию национальных танцев. В компании беременной жены Столбова это было бы неестественно.

За бокалом вина говорили о делах второстепенной важности — о культурных обменах, велопробегах дружбы, о пропаганде здорового образа жизни. Француз еще раз похвалил российского лидера за то, что его жена является примером для беременных. Оценил антиалкогольные законы, посоветовал русским пить такие же вина, как они в этот вечер, и тогда проблем с алкоголем у нации не будет.

Кто бы поспорил? Вино было настолько сухое и изысканное, что Столбов встал из-за стола еще трезвее, чем сел.

Попрощался с французом — тот отбывал тем же вечером. Тотчас же позвонил Иван и сообщил, что Госдума впервые провалила президентский законопроект.

— Ты об этом знал? — спокойно спросил Столбов.

— Нет. Полный сюрприз. Ворчали чуть-чуть, но чтобы столько из нашей фракции были «против»… Пидоры!

Столбов взял еще несколько секунд паузы — самому сосредоточиться и позволить Ивану осознать свой косяк. Провал президентского законопроекта может быть сюрпризом для президента. Но не для его представителя в парламенте. Среди депутатов из своей фракции, да впрочем, и фракций оппозиции, всегда найдется достаточно стукачей, готовых вовремя предупредить о такой засаде. До этого «Вера» шла в Госдуме от победы к победе, но командир побеждающей армии не должен забывать о разведке.

— И что делать будем? — наконец спросил Столбов.

— Со мной просто, — ответил Иван. — Хотел дать мне другую работу — давай поскорей. Если с явным понижением — не обижусь. А насчет закона думаю так: тебе надо в Думу прийти. Причем завтра, причем внезапно. Не то, чтобы наехать на них, а снять эмоцию: понять, почему они так…

— Во-первых, — сказал Столбов, — вот сейчас, Вань, тебе уходить из Думы не надо. Мой принцип знаешь: я за первый косяк никого коленом под зад не выпихивал. За подлянку да, могу. Но тут если и есть подлянка, то не твоя. Так что пусть господа депутаты твою рожу еще потерпят немножко.

— Спасибо.

— А во-вторых, не царское дело бегать в говорильню из-за проваленных законов. Этак они захотят меня видеть на трибуне через день. Или каждый. Захотелось со мной пообщаться, раз — и голосуют «против». Лучше ты пока с ними пообщайся по кабинетам, с кем чайку, с кем покрепче. С кем душевно, на кого топнешь. Поймешь, из-за чего они так. Согласен?

— Миша, пойми, это не просто закон. Не знаю, слыхал ты или нет, как тебя называли в Думе из-за него?

— Горбачевым?

— Именно! Мол, «веселие Руси пити… не можно жити», а он взял да и покусился на святую радость. Нельзя такие вещи пропускать обычным голосовальным конвейером. Ты же сам понимаешь, сейчас в Думе полно людей, которые из-за тебя осенью рисковали и карьерой, и деньгами, кто-то и жизнью. Для них депутатский мандат — не просто полезная корочка, они считают, что по-прежнему в твоей команде. А тут, можно сказать, новую войну объявили и хотя бы посоветовались с ними!

Голос Ивана стал настойчиво-задушевным. Так мальчишка умоляет родителей купить велосипед или собаку, потому что после этого он станет самым лучшим, самым послушным. Сотни аргументов рождает голова, самые отборные идут на язык, в надежде войти в сознание собеседника. «Ну, пожалуйста…»

— Понимаешь, Миш, я когда-то интервью читал депутата самого первого Верховного совета, по которому потом из танков, в девяносто третьем. Он жаловался: правительство закон за законом, реформу за реформой предлагает, и хоть бы раз Гайдар объяснил нам, зачем это нужно! С пол-литрой, без пол-литры, попытался бы объяснить, для чего нужна шоковая терапия и ваучеры. Так и сейчас. Миша, честное слово, не верят они, будто эти законы от тебя! Им обидно: такой важный закон, а тебя нет. Зайди, хоть на полчасика!

«Так меня и Таня просила не раз, а я не послушал», — подумал Столбов.

Лишний раз поругал себя, почему лишь сейчас понял: парламентская работа — не для Ивана. Он хоть и языкаст, но для такого коллектива этого качества оказалось мало. Кто виноват? Он, Столбов.

Значит, надо в порядке самонаказания выполнить просьбу.

— Ладно. Зайду на час. Оповести: кто не придет президента слушать — тому сам уши надеру. Только не сегодня, а завтра, после одиннадцати — внезапный визит. Ох, забыл. Завтра же эта хрень…

Завтра действительно была хрень: очередной Всемирный конгресс соотечественников. На открытии побывать придется и еще хотелось немножко побродить по рабочим комиссиям, поговорить. Впрочем, с часу до трех у них перерыв. Ладно, поддержу Ваньку.

— Буду в начале второго. Чтобы к половине в зале были все, кто хочет меня слушать. Лады?

— Лады! — Иван заметно повеселел. — Слушай, Миш, а можешь ты еще немножко поговорить с экспертами?

— Какими экспертами?

— Ну, с экспертами-оппонентами водочного закона. Может, они и объяснят, почему депутаты упрямятся?

— Эксперты не голосуют. Нечего время тратить.

— Но эти не дураки…

— А гении? Пусть подготовят аргументы, хоть письменно, хоть аудио. Главное — на две минуты, не больше. Гений виден за минуту. Все, Вань, извини, времени нет. До встречи в Думе в начале второго.

Едва отключился от разговора с Иваном, на связь вышел Батяня:

— Добрый вечер, господин президент. Докладываю: Я в «Пулково».

Столбов даже не спросил, для чего. Все же сказал:

— Сам-то зачем?

— Ты же приказал: найди ее скорее. Я и в Питер.

— Извини, — вздохнул Столбов, — извини за нечеткую формулировку. По-прежнему не отвечает?

— Да.

— Ладно. Успехов.

За телефонными разговорами домчался до Кремля. Взглянул на часы, вздохнул — чем бы заняться?

На самом деле, чем заняться Столбов понимал. Можно сказать, зрительно представлял. Видел, как после всего этого гнусного дня подходит к шкафу, вынимает бутылку, льет в стакан янтарную жидкость. И без всякой закуски, без смакующих глоточков, как советуют эстеты, вливает коньяк себе в глотку.

Представил картинку, заодно и вкус армянского коньяка. После чего резким движением картинку эту стер. Мечтать о том, как выпьешь один… Не опасно ли?

Но если не один, то с кем? Звонить Ивану не хотелось. Еще заговорит опять о тех же самых экспертах. Кстати. Ведь это, должно быть, те же самые эксперты, что дачку ему подарили. Если он о них скажет хоть слово, отменю завтрашний визит. Лучше не встречаться.

Батяня летит в Питер. И вообще, чего-то дуется в последнее время. После четвертого тоста начнет выкладывать, что на душе. Спасибо, сегодня не надо. Не хочу.