Битва

Старлей не поверил Володе или решил проверить. Он снял стальной шлем-сферу, нашёл кусок металлической проволоки, нацепил на него шлем и осторожно приподнял. Справа негромко хлопнуло, и каска дёрнулась. Командир снял её с проволоки – на каске красовалась сквозная пробоина.

– Метко стреляет, сволочь! Или СВД с глушителем, или «иностранка».

Для армейских СВД выпускались глушители, однако патрон был мощный, и глушитель полностью звук не глушил, как у «Вала». Для условий боевых действий на поле боя такой глушитель вполне годился, но сейчас он всё равно демаскировал стрелка.

– Маруся, обойди его сзади, он твой.

Один из силовиков побежал назад и скрылся в поперечном проходе. Силовики стояли, выжидали.

Володя прикрыл глаза.

– Колун, или как вас там… Стрелок в кабине крана, лежит на полу. С левой стороны кабины он будет виден через стекло.

Старший взялся за рацию и передал данные Марусе.

«Странно, – подумал Володя, – имя женское, а носит его мужик здоровый. По каким критериям боевые клички подбирают?»

Через несколько минут рация зашипела.

– Маруся – Колуну. Объект – «двухсотый».

Звука выстрела никто не слышал.

Через несколько минут «Маруся» вернулся, неся в руке СВД с глушителем.

Володя прикрыл глаза и сосредоточился: всё. На территории терминала есть люди, но безоружные: грузчики, крановщики, водители погрузчиков.

– Колун, чисто. Гражданские есть, но они безоружны и угрозы не представляют.

– Док – вроде так тебя называют? Переходил бы ты к нам, а? Тебе ведь цены нет в условиях городского боя. Чего тебе штаны в управлении протирать?

Из силовиков уже никто не ухмылялся, бойцы смотрели выжидающе: со сверхъестественными способностями человека они реально столкнулись впервые. Это не по телевизору смотреть на привороты самозваных колдунов чёрной и белой магии, гадалок, шаманов и предсказателей.

– Да я в управлении не работаю, так сказать, вне штата.

– Ну да! А кличка – Док?

– Доктор я, это сокращённо.

– Понятно.

Но Колун был явно ошарашен и изумлённо покрутил головой:

– Парни, подбираем «двухсотых» – нечего работяг пугать – и несём их к автобусам. Дрон, сообщи по рации, пусть труповозку вызывают.

По рации, лежащей в кармане Володи, раздался вызов. Володя нажал кнопку и поднёс рацию к уху.

– Что у вас?

– Три «двухсотых».

«Двухсотыми», или «грузом двести», на армейском жаргоне называли убитых.

– Пострадавших нет?

– Обошлось.

– С оперативниками подойдите к таможне, похоже, мы кое-что нашли.

Лицо встретившего их подполковника выражало удовлетворение.

– Есть два контейнера, стоят рядом в двадцать втором секторе. Три месяца без движения, и, главное, документов на них нет. Подозрительно, надо проверить!

– Может, груза для них нет? – засомневался оперативник.

– Вот здесь ты не прав, контейнеры нарасхват идут. Берём таможенника – мало ли: глюк у компьютера, пломба может стоять. А так – вскрываем и смотрим. Номера контейнеров переписаны.

Они снова отправились на контейнерную площадку. Навстречу им четверо силовиков несли на куске брезента труп. Таможенница, шедшая рядом с Толкачёвым, когда разглядела груз, взвизгнула от испуга. Да и немудрено: сумрак, силовики в чёрной униформе, на головах – каски.

Они подошли к контейнерам и сверили номера. Но открыть их было невозможно: они повёрнуты створками к другим контейнерам.

Таможенница отдала по рации распоряжение, пришёл Док, подъехал погрузчик, снял и отставил в сторону верхний ряд, потом развернул нижние. Створки закрыты, опечатаны пломбами.

Таможенница подсветила фонариком.

– Пломба Сергея, его номер.

– Вскрывайте!

– Нужно распоряжение начальника таможенного поста: вдруг там задекларированный груз?

– Сейчас здесь главный я, хотите – вызывайте сюда своего начальника.

Таможенница заколебалась:

– Ладно, под вашу ответственность.

Пломбу на контейнере сорвали и открыли одну створку.

Толкачёв сразу отстранил таможенницу в сторону, хотя она пыталась заглянуть в контейнер.

Оперативник зажёг фонарь и направил луч света в чрево контейнера. Заглянул туда и Володя.

В контейнере лежало что-то непонятное: ботинки, одежда, сложенная тюками. Неужели ошибка?

Оперативник посветил фонарём вниз:

– Растяжка может быть. Подвесят гранату и проволоку внизу натянут. Дёрнул её ногой – и подорвался.

Толкачёв и оперативник зашли в контейнер. Володю никто не приглашал, он смотрел снаружи.

Вещи занимали едва ли малую часть огромного контейнера, и их осмотрели быстро. Выходя, Толкачёв сказал Володе:

– Полицейская форма. Двадцать комплектов, полное обмундирование от фуражек до ботинок.

– Акция у Казанского собора? – сразу догадался Володя.

– Именно. Кто бы остановил полицейских? Не зря контейнер открыли, надо осматривать второй.

Они вскрыли второй контейнер, и его содержимое удивило всех: в контейнере стоял полицейский «УАЗ», в простонародье – «козёл», в полицейской раскраске, за что его ещё называли «канарейкой».

– Угнали?

– В сводках не было. Скорее всего, приобрели гражданский и перекрасили.

Оперативник посветил вниз:

– Всем стоять! Растяжка! Надо вызывать сапёров.

– У силовиков есть, сообщи по рации.

После переговоров по рации к контейнеру подошли двое в чёрной униформе.

– Сюрприз?

– Растяжка.

Один из силовиков, подсвечивая себе фонарём, зашёл внутрь. Щёлкнули кусачки, и через несколько секунд боец вышел, неся в руке гранату.

– Снял.

– Осмотрите машину, сюрприз может быть не один.

Сапёр обошёл машину. Он даже не поленился лечь на пол и осмотреть её днище. Потом посветил фонариком через стёкла, открыл дверцу и осмотрел пространства под сиденьями.

– В багажнике что-то есть.

Сапёр был осторожен: он перебрался на заднее сиденье и посветил сверху в багажник. Обычные полицейские «уазики» имели за задними сиденьями перегородку, образовывавшую отсек для задержанных.

– Есть!

Сапёр перегнулся через сиденье, щёлкнули кусачки. Он повозился ещё немного и выбрался, держа в руке вторую гранату.