Биврёст
Шрифт:
Амфитеатр был маленьким, мест на сто, рядом с заросшими осокой прудами. Где-то в зарослях покрякивали утки, высиживающие птенцов, поверхность воды изящно рассекали лебеди. Иногда они начинали шумно чистить перья, взмахивая большими крыльями, а уточки без единого всплеска ныряли за насекомыми.
– Во имя Ярлодина! – Герд испуганно дернулась, отбросив флейту. Кира Гиалп стояла в тени арки, почти не различимая среди камня, и пялилась на нее снизу. – Не пугай так!
Леер сидела во втором ряду, вытянув ноги на сиденье первого.
– Прости. – Кира смущенно поднялась и нерешительно
– Умм, – промычала Леер, поднимая флейту с присыпанного сухой травой и вишневыми лепестками пола. Заметила под скамьей старое птичье гнездо.
– Ты так хорошо играешь.
– Зато учусь плохо. – Леер издала несколько высоких трелей.
– Да разве учеба важна? – Кира всплеснула руками. – Вот ты или Штейн совсем не беспокоитесь об оценках…
– Еще как беспокоимся. Если Штейн не получит средний балл, то вылетит из академии. А если я буду учиться слишком хорошо, то попаду на госслужбу. А я не хочу на госслужбу. Унылая работа, из-за которой не смогу видеться с семьей по полгода. Но ведь ты не такая. Тебе нравится быть лучшей…
– Вовсе нет! – Она резко обернулась, сжав пальцами кромку юбки. – Я… должна быть лучшей не потому что хочу, а потому что… Дом Гиалп смотрит на меня и мою сестру.
– А, молодая Мать.
Кира кивнула. Штейн громко отдал команду, и феникс огненным колесом взвился в небо и рухнул, рассыпаясь искрами.
– Она не была самой лучшей из Наследниц, но выбрали ее. Так что сейчас идет испытательный срок.
В центре арены, в искусственном пруду, бесновался келпи, разбрызгивая воду, словно бился прибой. Он был недоволен, что Леер прервала игру, и пытался напомнить о себе, стуча копытами и шумно раздувая ноздри. Штейн отправил феникса обратно в Утгард и выдохнул. Кира украдкой покосилась на него.
– Все мы чем-то связаны, – уныло подытожила Леер, сыграла для келпи гамму и продолжила: – семьей, долгом, честью. Я бы хотела просто быть, как вот сейчас: играть на флейте, слушать плеск воды. – Поймав удивленный взгляд старосты, она усмехнулась. – Не похоже, да?
– Да, – согласилась Кира. – Мне всегда казалось, – она смущенно потерла нос, – что тебе плевать на правила…
– Потому что я эдакая бунтарка? Бунтари идут вперед, а я, наоборот, ничего не делаю. Я как он, – кивок в сторону келпи, – просто плыву по течению.
– А твои родители? Как они реагируют?
– Очень плохо, – засмеялась Леер, откидывая голову. – Они бы хотели, чтобы я старалась лучше, чтобы выворачивалась наизнанку.
– Это так несправедливо, – рассеянно поддакнула Кира, увлеченная больше подглядыванием за тем, как Штейн заканчивает тренировку, чем разговором.
– Почему ты ему не признаешься?
– Что? Кому? В чем? – Кира стала заикаться, вызывая у Герд приступ смеха.
– Ты вроде бы умная, но иногда глупее меня.
– Я не понимаю…
– Ладно, давай лучше о весеннем бале? Какая тематика в этом году? Надеюсь, не будет той этнической лабуды, как в прошлый раз?
Они болтали о всякой ерунде очень долго, но их прервали парни. Штейн шумно жаловался подошедшему Джету, что Гин не дает ему
свои конспекты, а вот Локи всегда делилась. Гин же делал вид, что его это не касается. В последнее время он выглядел еще более уставшим и осунувшимся и стал ужасно раздражительным. Леер пыталась выяснить у Джета, в чем дело, но друг отмахивался, и даже шоколадки разговорить его не могли.Резкий звук и боль в зубах заставили всех замолчать. У Леер похолодело в животе от предчувствия беды.
– Снег, – изумленно пробормотала Кира, протягивая ладонь. – Откуда в мае снег?
Редкие, густые хлопья лениво падали на землю, а трава покрылась легкой изморозью. Герд встала и позвала келпи в духовник. Они с Кирой переглянулись.
– О нет. Утгард, – прошептала Гиалп. – Это невозможно.
– Девчонки, вы чувствуете? – Штейн подбежал поближе, указывая в сторону главного корпуса Академии.
– Как будто разом сотня человек прошла через Утгард, – прошептала Кира.
– Берегись! – Штейн сбил Киру с ног за секунду до того, как над ее головой просвистел добрый десяток кунаев. Они скатились с лестницы и упали на арену амфитеатра.
– Что?.. – Леер не успела и моргнуть, как перед ней возник парень в черном с метательными ножами на изготовку. Гин чуть присел, готовясь к атаке. Джет растерянно вытаращился.
– Нам нужна только Кира Гиалп. – Рейк положил руку Джету на плечо, заставив его мелко задрожать. Скверные мешки под глазами, свежие синяки и глубокая рана на щеке, заклеенная медицинским пластырем. – Маленькая богатая девочка…
– Кто открыл вам проход? – спросил Гин. Леер тоже пришла эта мысль на ум.
– О чем ты, очкастый?
– Вокруг Биврёста стоят барьеры Матери Атлы-ас. Сильнее охраняется только Имин Рёг.
Рейк ухмыльнулся, развел руками.
– Меня такие мелочи не касаются. Мое дело – забрать девчонку. – Он в упор взглянул на Леер. Та внутренне похолодела: он принял ее за Киру.
– Зачем? – спросила Герд. Штейн моргнул, придерживая Гиалп за плечи. Она испуганно косилась то на него, то на Рейка.
– Нет-нет-нет. – Он сделал знак Тенешагу, который спустился на несколько ступеней, держа Леер в поле зрения. – Это ты нам скажи.
– Что?
– Почему в наш Нифльхейм повадились заходить богатые хеймдалльские крысы со своими указаниями? Какой хели вы угрожаете нам? – С каждым словом Рейк приближался, и когда он оказался так близко, что Леер почувствовала исходящий от него остаточный холод Утгарда, схватил ее за воротник формы и тряхнул. Никогда еще Герд не было так страшно. Она чувствовала его ненависть, его бессильную злобу, его ярость, еле сдерживаемую под маской мнимой спокойной улыбки.
Кира дрожала от ужаса, не в силах перебороть себя и признаться. В глазах Леер застыла безмолвная мольба: «Скажи им! Скажи, что это ты!»
– А ну не трогай ее! – Гин перехватил руку Рейка. И тут же вскрикнул, когда рядом чиркнул кинжал, едва не задев его.
Знакомое покалывание ощутили все: щиты захлопнулись, отрезая возможность уйти через Утгард дальше двора академии. Рядом с Джетом появился мужчина в форме СБ. Он стряхнул иней с духовника-сабли и наставил хельское оружие на Рейка.