Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги
Шрифт:
Однако при этом почти все исследователи отмечают, что вся теория Маркса о рычагах исторического процесса и смене формаций, несомненно, заимствована из иудаизма, берет свои истоки в ТАНАХе и Талмуде.
«К. Маркс, который был очень типичным евреем, в поздний час истории добивается разрешения все той же библейской темы… То же еврейское требование земного блаженства в социализме К. Маркса сказалось в новой форме и в совершенно другой исторической обстановке. Учение Маркса внешне порывает с религиозными традициями и восстает против всякой святыни, – писал великий русский философ Николай Бердяев. – Но мессианскую идею, которая была распространена на народ еврейский как избранный народ Божий, К. Маркс переносит на класс, на пролетариат. И подобно тому, как избранным народом был Израиль, так теперь новым Израилем является рабочий класс, который есть
Бердяеву принадлежит и другое гениальное наблюдение: по самому своему построению и стилю «Капитал» – этот главный труд Маркса – очень напоминает… Талмуд: то же нагромождение доказательств, те же пространные отступления в сторону от основного предмета с последующим возвращением к нему, тот же полемический стиль и та же многосторонность полемики.
В связи с этим становится понятным сразу целый ряд исторических фактов.
Во-первых, именно этим объясняется, почему марксизм нашел столь большое число поклонников среди еврейской молодежи того времени: они увидели в нем хорошо знакомые им с детства мессианские идеи, и, соответственно, Маркс стал для них Машиахом, Мессией, или, по меньшей мере, его предтечей.
Во-вторых, понятно, почему эти евреи с такой легкостью осиливали «Капитал», в то время как для рядового нееврейского читателя это было практически непосильной задачей. Сам стиль мышления этой книги был совершенно чужд и непонятен нееврею, в то время как для еврея все обстояло как раз наоборот: он был знаком с этим стилем мышления в буквальном смысле слова со школьной скамьи. И потому не стоит удивляться, что лучшими учителями марксизма и в России, и во всем мире были именно евреи. Как не стоит удивляться тому, что для изучения этой книги они основывали специальные кружки – точные копии тех «хаврутот», то есть групп ешиботников, которые коллективными усилиями изучали Талмуд.
О неразрывной связи личности Маркса с еврейством пишет и Пол Джонсон в своей «Популярной истории евреев»:
«… его отношение к истории как позитивной и динамичной силе в человеческом обществе, управляемой железными законами, как к Торе атеиста, является истинно еврейским. Его коммунистическая вера глубоко коренится в еврейском апокалипсисе и мессианстве. Его понятие власти – кадетократическое. Контроль за судьбами революции должен быть в руках элитарной интеллигенции, которая штудирует книги и понимает законы истории. Они формируют то, что он назвал “менеджмент” – директорат. Пролетариат – люди без собственности – являются просто средством, чья обязанность – повиноваться – как у Ездры-летописца; в них он видел не знающих закона “людей земли”.
И методология Маркса была совершенно раввинистской. Все его выводы проистекали исключительно из книг. Он в жизни не бывал на фабрике и даже отказывался, когда Энгельс звал его. Подобно Гаону из Вильны, он обложился книгами и решал загадки вселенной в своем кабинете… Он называл свою работу “научной”, но она была не более научной, чем теология. Он обладал религиозным темпераментом и был абсолютно неспособен вести объективное эмпирическое исследование. Он просто занимался поисками любого правдоподобного материала, который являлся бы “доказательством” выводов, к которым он уже пришел и которые были столь же догматичны, как у любого раввина или каббалиста…
Без своего покрова фальшивых доказательств теория Маркса о том, как развиваются история, классы и производство, не слишком отличается от лурианской каббалистической теории мессианской эры. Особенно развитой Натаном из Газы до такой степени, что ее можно подогнать вообще под любые факты. Короче, это вообще не научная теория, а некая комбинация умных еврейских суеверий.
И, наконец, Маркс был вечным студентом-раввинистом в своем отношении к деньгам. Он вечно ждал, что ими будут обеспечивать его исследования, – сначала от семьи, затем от торговца Энгельса, о чем свидетельствуют его бесконечные письма попрошайки-шнорера. Но его исследования, как и у многих ученых-раввинов, так и не были закончены. Опубликовав первый том своего “Капитала”, он никак не мог привести в порядок все остальное и оставил свои бумаги в полнейшем беспорядке, после чего Энгельс ухитрился составить из них 2-й и 3-й тома. В итоге великий комментарий к Закону Истории кончается путаницей и сомнениями. Что произойдет, когда придет мессия, когда “экспроприируют
экспроприаторов”? Маркс не говорит – он не знает. Но это не мешало его пророчествам относительно мессии – революции, которую он назначал последовательно на 1849 год, август 1850, 1851, 1852, период “между ноябрем 1852 и февралем 1853”, 1854, 1857, 1858 и 1859. Его последняя работа, как и у Натана из Газы, в значительной степени посвящена объяснению, почему революция так и не пришла».Впрочем, подвергать учение Карла Маркса о прибавочной стоимости разгромной критике тоже не стоит. Примененный им талмудический метод исследования, который вызывал явное раздражение у его противников и тайное – у его сторонников, в итоге оправдал себя: Марксу действительно удалось создать, по меньшей мере, необычайно стройное и логичное, а значит и весьма убедительное, учение. И именно в этой логичности и стройности в немалой степени заключается секрет его огромной силы воздействия на умы.
Да, совершенно игнорируя ценность деловой инициативы, лишая капиталиста права получить прибыль за счет усилий на организацию производства, поиск рынка, а также за то, что Талмуд называет «платой за риск» (риск разорения, риск ущерба при доставке скоропортящегося или легко бьющегося товара и т. д.), Маркс, вне сомнения, был необъективен. Но его концепция о том, что капитал – это стоимость, которая в процессе оборота, покупая такой специфический товар, как «рабочая сила», создает прибавочную стоимость, была значительным шагом вперед в понимании сущности экономических процессов. Его ясные, прозрачные формулы об источниках прибыли, нормы прибыли и влияющих на них факторах, открытый им закон о тенденции нормы прибыли к понижению были чрезвычайно важны в первую очередь… капиталистам, так как, основываясь на них, можно было куда более рационально управлять производством и вкладывать капиталы, чем следуя исключительно собственной интуиции. Говоря словами другого крупного еврейского экономиста П. Самуэльсона, выяснилось, что «марксизм слишком ценен, чтобы оставить его одним марксистам».
Значительная часть теоретических выкладок К. Маркса уже давно включена в учебники по экономике и менеджменту и изучается на соответствующих факультетах всех университетов США и Западной Европы как неотъемлемая часть теории бизнеса. И если позитивность той роли, которую сыграла марксистская теория классовой борьбы, выглядит сегодня весьма сомнительно, то ценность его экономической теории несомненна – вопрос заключается лишь в том, кто и для чего ее использует.
Новые придворные евреи
Да, именно так – как «новых придворных евреев» – можно охарактеризовать роль еврейских экономистов ХХ – начала ХХI века. Активную научную работу они, как правило, совмещают с практической деятельностью, выступая в качестве финансовых и экономических советников банков, президентов крупных корпораций.
Наиболее значительную роль евреи-экономисты сыграли в США и в СССР, что было обусловлено самим ходом истории и тем специфическим местом, которое еврейская интеллигенция в частности и евреи в целом занимали в этих странах. Одним из основателей новой американской экономической науки с полным правом можно назвать уроженца Харькова Саймона Кузнеца (1901–1985), эмигрировавшего во время гражданской войны в России за рубеж и с 1922 года обосновавшегося в США. Здесь он окончил Колумбийский университет, в 1926 году защитил докторскую диссертацию и приступил… не к научной, а к вполне практической деятельности: с 1926 по 1930 год Кузнец занимается анализом динамики производства и цен, циклических колебаний и сезонных изменений в торговле и выдает «на-гора» предельно конкретные рекомендации бизнесменам и торговцам о том, как использовать эти колебания с максимальной выгодой и избежать возможных убытков.
В 1930-1950-е годы Саймон Кузнец уделяет основное внимание вопросам взаимодействия между крупным капиталом и государством, разрабатывает фундаментальную методику исчисления национального дохода и формирования госбюджета страны, и снова его выводы получают практическое воплощение, берутся на вооружение правительством США, а самого Кузнеца в годы Второй мировой войны приглашают в качестве экономического консультанта правительства США для разработки оптимальной модели функционирования экономики в военный период.