Благие намерения

–  Я попробую.

СТРОИТЕЛЬНЫЙ

Члены комиссии заподозрили неладное лишь на втором часу блужданий по стройке, когда непонятным образом вышли опять на залитый летним солнцем пятый, и пока что последний, этаж. Внизу, на холме вынутого грунта, поросшего зеленой травкой, стоял и задумчиво смотрел на них сторож Петрович. У ног его, задрав встревоженные морды, сидели дворняжки Верный и Рубин.

–  Вы там не заблудились?
– подозрительно спросил сторож.

Субподрядчик весело блеснул золотыми зубами.

–  А что, бывает?

–  Да случается, - вполне серьезно отозвался Петрович.

–  С юмором старичок, - заметил проектировщик, пощипывая черную бородку.

Они направились к лестнице.

–  А вот охраняется строительство, между прочим, образцово, - отдуваясь, сказал тучный генподрядчик.
– Вы заметили: ничего не расхищено, не растащено… Уж, казалось бы, плитка лежит нераспакованная, бери - не хочу! Нет, лежит…

Заказчик, глава комиссии, резко повернул к нему узкое бледное лицо. Очки его гневно сверкнули.

–  Я вообще не понимаю, о чем мы говорим, - раздраженно бросил он.
– Вы собираетесь размораживать стройку или нет?

Широкие бетонные ступени оборвались, в лестнице не хватало пролета. Глава комиссии тихо зашипел, как разъяренный кот, и принялся нервно счищать какую-то строительную дрянь с лацкана светлого пиджака. Проектировщик с опаской заглянул вниз.

–  Без парашюта не обойтись. Как у вас тут рабочие ходят?

–  Три года как не ходят, - уточнил субподрядчик.
– По-моему, нужно идти по коридору до конца. Там должен быть трап.

Они прошли по коридору до конца и остановились перед пустым проемом, разглядывая двухметровой глубины ров с бетонными руинами на дне. Никакого трапа там не было.

–  Ага, - сообразил субподрядчик.
– Значит, это с другой стороны.

Комиссия последовала за ним и некоторое время плутала по каким-то сообщающимся бетонным чуланам, один из которых был с окном. В окне они опять увидели зеленеющий склон и сторожа Петровича с собаками.

–  Все в порядке, Петрович, - воссиял золотым оскалом субподрядчик и помахал сторожу.
– Скоро закончим…

–  Со мной не пропадешь, - заверил он, ведя комиссию по мрачному тоннелю, изъязвленному дверными проемами.
– Я ведь почему эти коридоры перепутал: одинаковые они, симметричные… Ну вот и пришли.

Они выглянули наружу и отшатнулись. Коридор, как и первый, обрывался в пустоту, а вот внизу…

–  Это как же надо строить, - визгливо осведомился заказчик, - чтобы с одной стороны этаж был вторым, а с другой - четвертым?

Он поискал глазами генподрядчика и нашел его сидящим на бетонном блоке. Генподрядчик был бледен и вытирал платком взмокшую лысину.

–  Я дальше не пойду, - с хрипотцой проговорил он.
– Водит…

Сначала его не поняли, а потом всем стало очень неловко. Проектировщик - тот был просто шокирован.

–  Как вам не стыдно!
– еле вымолвил он.
– Взрослый человек!..

Генподрядчик, приоткрыв рот, глядел на него робкими старушечьими глазами.

–  Может, сторожа покричать?
– жалобно предложил он.

–  Что?
– вскинулся проектировщик.
– Да про нас потом анекдоты ходить по городу будут!

Довод был настолько силен, что комиссия немедленно двинулась в обратный путь. Тесный бетонный лабиринт кончился, и они снова оказались на лестничной площадке.

–  Странно, - пробормотал субподрядчик.
– Тут не было нижнего пролета…

Теперь не было верхнего. Ступени вели вниз и только вниз. Члены комиссии дошли до промежуточной площадки и остановились. Собственно, можно было спускаться и дальше, но дальше был подвал.

–  А то еще в шахтах бывает… - хрипло начал генподрядчик.
– У меня зять в шахте работает. Они там однажды с инженером сутки плутали. К ним аж на угольном комбайне прорубаться пришлось. А старики потом говорили: "Хозяин завел…"

–  Так то шахта, - ошарашенно возразил субподрядчик, - а то стройка… - И неожиданно добавил, понизив голос: - Мне про эту стройку тоже много странного рассказывали…

Вдалеке завыли собаки. Генподрядчик вздрогнул. Остальные тоже.

–  Ну что, товарищи, - с преувеличенной бодростью сказал проектировщик.
– Подвал мы еще не осматривали…

В подвальном помещении было сухо, пыльно, просторно и довольно светло - в потолке не хватало плит. Справа и слева чернели дверные проемы. Разбросанные кирпичи, перевернутая бадья из-под раствора, у стены - козлы в нашлепках цемента. Запустение.

–  Ну, спустились, - проворчал субподрядчик.
– А дальше что делать будем?

–  Загадки отгадывать, - задушевно сообщил кто-то.

–  А на вашем месте я бы помолчал!
– обрезал заказчик.
– Спроектировали бог знает что, а теперь шуточками отделываетесь!

–  Это вы мне?
– вытаращил глаза проектировщик.
– Да я вообще рта не открывал.

–  А кто же тогда открывал?

–  Я, - застенчиво сказал тот же голос.

Члены комиссии тревожно переглянулись.

–  Тут кто-то есть, - озираясь, прошептал генподрядчик.

–  Ага, - подтвердили из самого дальнего угла, где была свалена спутанная проволока и куски арматуры.

–  Что вы там прячетесь?
– Проектировщик, всматриваясь, шагнул вперед.
– Кто вы такой?

–  Строительный, - с достоинством ответили из-за арматуры.

–  Да что он голову морочит!
– возмутился субподрядчик.
– Какие строители? Ворюга, наверное. А ну выходи!

–  Ага, - с готовностью отозвался голос, и арматура зашевелилась. Шевелилась она как-то странно - вроде бы распрямляясь. Затем над полом в полутьме всплыл здоровенный обломок бетона.

–  Э! Э!
– попятился субподрядчик.
– Ты что хулиганишь! Брось камень!

В ответ послышалось хихиканье. Теперь уже все ясно видели, что за вставшей дыбом конструкцией никого нет, угол пуст. Хихикало то, что стояло.

Обломок бетона служил существу туловищем, а две толстые арматурины - ногами. Полутораметровые руки завершались сложными узлами, откуда наподобие пальцев торчали концы арматуры диаметром поменьше. Длинную, опять же арматурную, шею венчало что-то вроде проволочного ежа, из которого на членов комиссии смотрели два круглых блестящих глаза размером с шарики для пинг-понга.