Благие знамения (Добрые предзнаменования)
Шрифт:
Азирафаэль почувствовал, как холод обволакивает его душу. Открыв рот, он хотел сказать: «А может, лучше не начинать битву на Земле?» — и передумал.
— Понимаю, — мрачно сказал он. Дверь магазина странно поскрипывала, и если бы Азирафаэль взглянул в ту сторону, то увидел бы, что чья-то потрепанная фетровая шляпа пытается заглянуть в окошко над дверью.
— Это не значит, что ты поступил неправильно, — произнес голос. — Ты заслужил похвалу. Хорошая работа.
— Благодарю вас, — сказал Азирафаэль. Его голос был таким кислым, что от него могло бы свернуться молоко. — Я, очевидно, как-то упустил
— Мы так и поняли.
— Могу я спросить, — сказал ангел, — с кем говорил?
Голос сказал:
— Мы суть Метатрон. [119]
— О да. Разумеется. Э-э… Хорошо. Большое спасибо. Благодарю вас.
За его спиной в приоткрывшейся щелочке почтового ящика появилась пара глаз.
119
Глас Божий. Нет, не голос самого Бога. Самостоятельная сущность, вроде пресс-секретаря президента.
— Еще одно, — сказал голос. — Ты, разумеется, присоединишься к нам?
— В общем, э-э, конечно, прошла уже пропасть времени с тех пор, как я последний раз держал в руках пламенный меч… — начал Азирафаэль.
— Да, мы помним, — сказал голос. — У тебя будет много возможностей вспомнить былые навыки.
— А-а. Гм-м. Какого рода событие возвестит начало битвы? — спросил Азирафаэль.
— Мы полагаем, что международная ядерная перестрелка была бы прекрасным началом.
— О. Понятно. Богатая идея, — вяло и безнадежно ответил Азирафаэль.
— Отлично. Итак, мы ждем тебя, до скорой встречи, — сказал голос.
— Ага. Договорились. Мне только нужно уладить несколько деловых вопросов, — в отчаянии сказал Азирафаэль.
— Едва ли в этом есть необходимость, — ответил Метатрон.
Азирафаэль расправил плечи.
— Моя безукоризненная честность, не говоря уже о моральных принципах, требует того, чтобы я, как уважаемый бизнесмен, выполнил…
— Ладно, ладно, — сказал Метатрон несколько брюзгливо. — Смысл понятен. Так мы будем ждать тебя.
Свет потускнел, но окончательно не исчез. Они оставили линию открытой, подумал Азирафаэль. Выхода нет.
— Эй? — тихо позвал он. — Вы меня еще слышите?
Тишина.
Очень осторожно он вышел из круга и, еле передвигая ноги, подошел к телефону. Он открыл записную книжку и, набрав номер, установил другую двухстороннюю связь.
После четырех гудков трубка тихо кашлянула, помолчала, а затем голос, который звучал так непринужденно и спокойно, что впору было раскатывать перед ним ковровую дорожку, сказал:
— Привет. Это Антоний Кроули. Э-э. Вероятно…
— Кроули! — Азирафаэль пытался шептать и кричать одновременно. — Послушай! У меня мало времени! Ре…
— …вы позвонили невовремя, и сейчас я либо сплю, либо занят, но…
— Заткнись! Послушай! Тот ребенок остался в Тадфилде! В найденной нами книге все предсказано! Помнишь, тебе пришлось остановиться…
— …после звукового сигнала, и я вам обязательно перезвоню. Чао.
— А я хочу поговорить с тобой прямо сейчас…
— ПииииИИииииИИииии…
— Прекрати свистеть! Все начнется в Тадфилде! А ведь я как чувствовал! Ты должен поехать туда и…
Он
отвел трубку в сторону.— Так тебя растак!
Азирафаэль выругался впервые за четыре с лишним тысячи лет.
Спокойно. Кажется, у этого демона есть еще один телефон? Кроули любил жить на широкую ногу. Азирафаэль судорожно пролистал телефонную книжку, едва не уронив ее на пол. Наверху скоро начнут терять терпение.
Он нашел другой номер. Набрал его. Ему ответили почти сразу, и в тот же миг тихо звякнул дверной звонок.
Кроули, похоже приблизившись к микрофону, сказал более громким голосом:
— …говорю серьезно. Алло?
— Кроули, это я!
— Н-ны. — Тон был совершенно неопределенным. Азирафаэль, хоть и был весь на нервах, встревожился.
— Ты один? — осторожно спросил он.
— Эм-н… Да так, зашел один старый знакомый.
— Послушай!..
— Изыди, адово отродье!
Азирафаэль очень медленно повернулся.
Шедвелл весь дрожал от возбуждения. Он все видел. И все слышал. Он, конечно, ничего не понял, но знал, для чего нужны круги, свечи и ладан. Отлично знал. Он смотрел «Выход дьявола» [120] пятнадцать раз, даже шестнадцать, если считать сеанс, с которого его вывели, посчитав хулиганством то, что он громогласно и нелицеприятно высказывал свое мнение о ведьмолове-любителе Кристофере Ли.
120
Британский ужастик (1968, реж. Теренс Фишер), экранизация романа Дэнниса Уитли (1934) ( Примечание редактора).
Эти сволочи его использовали. Они решили поиздеваться над славными традициями армии.
— Я до тебя доберусь, гадский ублюдок! — орал он, наступая на Азирафаэля, словно изрядно побитый молью ангел мести. — Мне известно, чем ты тут промышляешь! Совращаешь женщин, заманиваешь их в дьявольские сети!
— По-моему, вы ошиблись дверью. Вероятно, вам нужен соседний магазин, — возразил Азирафаэль. — Я перезвоню позже, — сказал он Кроули и повесил трубку.
— Видел я, какие делишки ты тут обделываешь, — прорычал Шедвелл. На губах его появилась пена. Никогда еще он не испытывал такой ярости.
— Э-э, порой мы видим все в неверном свете… — начал Азирафаэль, уже понимая, что он выбрал для разговорного гамбита не лучший стиль.
— Вот именно, что в неверном! — торжествующе воскликнул Шедвелл.
— Нет, я имею в виду…
Не отводя глаз от ангела, сержант-ведьмолов шаркающей походкой попятился назад, нащупал дверь и захлопнул ее с такой силой, что задребезжал колокольчик.
— Колокольчик, — отметил Шедвелл.
Схватив книгу «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества», он громыхнул ею по столу.
— Книга, — буркнул он.
Порывшись в кармане, он достал свою верную зажигалку «Ронсон».
— Практически свеча! — вскричал он и начал наступление.
Он подходил к кругу, озаренному слабым голубым светом.
— Э-э, — сказал Азирафаэль. — По-моему, вам лучше не…