Благими намерениями

— Я самостоятельно обучался этому на протяжении нескольких лет.

— И что ты читаешь?

— «О мышах и людях» (прим. повесть Джона Стейнбека, 1937 года). Ты читала ее?

— Нет. Я люблю читать, но у меня было слишком мало времени, чтобы заниматься этим дома. Я обучала Гейджа, когда он достиг возраста, подходящего для обучения. Надеюсь, что однажды он поможет с этим Бейли…

Ее голос затих, а в ее глазах заблестели слезы, когда она молча смотрела на книгу. Еще больше, чем ее боль, я ненавидел ее печаль. Ее физическая боль скоро уйдет, а вот душевная будет с ней всегда.

— Это твои братья? — уточнил я.

— Именно так. Гейджу уже четырнадцать, а Бейли всего два с половиной. Я так по ним скучаю.

Я пока не понимал, как, но знал, что найду способ, чтобы она увиделась с ними снова.

— Я одолжил эту книгу у Мака, но уверен, что он не станет возражать, если ты прочтешь ее, пока находишься здесь, — сказал я.

— Но ты же еще не дочитал ее?

— Я могу и подождать с этим.

— Я с удовольствием, — взяв книгу с тумбочки рядом с ней, я протянул ей. Она привстала, чтобы взять ее у меня, но вздрогнула, когда из-за неловкого движения, пошевелила иглу, закрепленную в ней. — Наверное, я сделаю это, как выйду отсюда.

— Как насчет того, чтобы я прочел ее тебе? — предложил я.

— Разве у тебя нет других дел?

— Они подождут.

Когда она улыбнулась мне в ответ, у меня не оставалось сомнений, что прочел бы ей сотни книг, лишь бы видеть ее улыбку.

— Спасибо, — промолвила она.

Я удобнее устроился на стуле и открыл книгу с самого начала.

Глава 18

Ривер

Спустя пару дней меня выписали из госпиталя. К тому времени Кобаль уже прочел мне «О людях и мышах», а также «На западном фронте без перемен». Сегодня он планировал начать мне читать историю под названием «Оно». Он гарантировал, что к тому времени, как мы дойдем до финала, демоны будут казаться не такими ужасными, но мне разрешили покинуть учреждение раньше, чем он приступил к чтению.

Он говорил мне, что может быть жестоким и беспощадным, но он же был демоном, так что все логично, не так ли? Но несмотря на все его заверения, я не могла себя заставить поверить в это.

Он был крайне добр ко мне. Даже когда опрокидывал меня в грязь, он не стремился причинить мне боль. Он часами читал мне своим низким, бархатным голосом. Это было время, когда я была очарована, слушая его и наблюдая, как он читает мне трогающие за душу историю. В течение двух дней он практически не отходил от меня. Периодически, проснувшись, я видела, как он наблюдает за мной, сидя на стуле, а однажды, я застала момент, когда Кобаль и сам спал.

Как я могла считать его злом, как он себя описывал, если он никогда не стремился сделать мне плохо? Неужели я и вправду чувствую себя так уютно и тепло, что готова поверить, что демоны хорошие?

Мне стоило бы ненавидеть его, так как он был тем, по чьей вине я оказалась здесь. Кобаль был причиной того, что я просыпалась в слезах посреди ночи, а крики Бейли эхом отзывались в моей голове, и он абсолютно не сокрушался по этому поводу. Невзирая на все это, я не могла презирать его. Моя жизнь была разрушена, но Кобаль каким-то образом помогал мне пережить это.

Я никак не могла изменить то, что уже произошло, и накапливающаяся ярость и неприятие только бы уничтожали меня. У меня не было ни единого шанса вырваться за стену. Даже если каким-то образом мне удастся добраться до менее защищенного участка, там все равно будет достаточно охраны, чтобы остановить меня. Даже если я смогу сбежать, то нет никакого способа вернуться к моим братьям раньше, чем правительство доберется до них или до меня.

Единственное, что мне оставалось делать, это тренироваться и совершенствовать свои навыки в бою. Я надеялась только на одно, что когда-нибудь это война закончиться и я смогу вернуться домой. Я сомневалась, что являюсь тем человеком, которого они ищут, но пока они окончательно не убедились в этом, мне оставалось только подыгрывать, но я была готова, если это означало больше времени рядом с Кобалем.

Я не понимала, что в нем было такого, что выбивало меня из равновесия. Я знала только, что я хочу с ним большего. Больше совместного времяпрепровождения, больше прикосновений, больше улыбок и разговоров.

Фух, я прогнала эти мысли прочь, встав в стороне и наблюдая, как остальные проходят подготовку по рукопашному бою. Мне сообщили, что я отстранена минимум на пару недель. Безусловно, мне вовсе не хотелось находиться здесь, но меня напрягало, что я должна просто смотреть на все это. В особенности на Кобаля, который тренировал других людей, вступая с ними в схватку так же, как со мной.

Ревность переполняла меня каждый раз, когда другие девушки чувствовали движения его мускулов возле себя и вдыхали его истинно мужской аромат. Для рожденного из адского пламени, он не особо пах огнем, и несмотря на то, что я осознавала, что должна держаться от него на расстоянии, я была не прочь поиграть с этим пламенем.

Я не могла не восхищаться тем, как он двигается и как играют его мышцы, обтянутые кожей, пока он тренируется с остальными. Я любовалась татуировками на его руках, рельефом его тела, когда он задрал футболку, что вытереть пот, выступивший на его лбу от напряжения. Я без стыда пялилась на его узкую талию и точеный пресс, наслаждаясь видами его аппетитного тела, пока он снова не расправил футболку.

Его черные волосы слиплись от пота, и Кобаль убрал их со своего привлекательного лица, отходя в сторону от человека, которого оставил распростертым на земле позади себя. Корсон похлопал его по спине и выдвинулся вперед, чтобы занять свое место на тренировочном поле.

Кобаль поднял голову, и черный омут его глаз проник прямо в меня. Мне стоило бы постыдиться, что меня застукали за тем, как я уставилась на него, но я поймала себя на мысли, что не в силах отвести взгляд. Я бы многим пожертвовала ради того, чтобы мои пальцы коснулись его лица, волос, рук и живота. Ради того, чтобы вцепиться в его плоть зубами.

Я понятия не имею, откуда взялось это желание, но это заставило меня стать влажной между ног. Мое дыхание стало затрудненным, но теперь это не имело никакой связи с моим поврежденным легким, все это было связано с желанием, рождающимся внизу моего живота.

Его ноздри раздувались, пока его глаза медленно скользили по мне. Я осознавала, что это нереально, но ощущала, словно его руки следуют за его взглядом, лаская каждую частичку моего тела. Я почти верила в то, как он касается меня, гладит мое тело. Мои груди напряглись и стали тяжелее, пока он лениво следовал глазами снизу-вверх по мне.

Он снова встретился пронзительным взглядом со мной, когда Моракс сжал его плечо, отвлекая внимание. Вырвавшись из плена его глаз, я сделала несколько прерывистых вдохов и, расслабив плечи, попыталась вернуть контроль над собственным телом.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Кэрри, возникнув возле меня.

— Хорошо, — ответила я, слегка улыбнувшись, — пока меня не допускают до тренировок, но мне уже лучше.

— Это замечательно! — она задорно улыбнулась мне, прежде чем пожать мне руку и отправиться дальше, куда ее позвали.