Благими намерениями

— Ты не можешь говорить об этом так уверено.

— Я не был с другой женщиной с тех пор, как ты приехала в лагерь, — я не планировал признаваться в этом, но напряжение и несчастье, исходящие от Ривер, терзали меня. Я не мог защитить ее от всего, что ждало нас впереди, но я сделал бы все, что в моих силах, чтобы осчастливить Ривер сейчас. — У меня еще никогда не было такого длительного воздержания.

— А что будет после того, как ты получишь меня? Выкинешь, как и всех остальных людей и демонов, которых использовал?!

Я скрыл раздражение, вызванное ее словами. Мне пришлось напомнить себе, что люди смотрят на многое не так, как демоны.

— Нет. Ты совсем не похожа на других женщин, которых я когда-либо встречал. Как только я получу тебя, то захочу снова и снова.

Шагнув ближе, я вытащил из стены второй кулак. Штукатурка посыпалась на Ривер, застревая в ее влажных волосах, когда я положил руки на неповрежденный участок стены рядом с ее головой. Я смотрел на эти соблазнительные губы, распухшие от моих поцелуев. Наклонив голову, пока мои губы не коснулись ее уха, я вдохнул ее аромат. Тело Ривер напряглось, но она, казалось, проиграла битву с собой, когда повернула голову к моей щеке.

— Ты прекрасна, Ривер, мне безумно хочется посмотреть, как ты одеваешься. Позволь это.

Я схватил край ее полотенца, давая Ривер возможность отказаться, но девушка молчала, внимательно наблюдая, как я постепенно избавляюсь от ткани. Вид ее полной груди с дерзкими темными затвердевшими сосками, умоляющими о внимании, заставил меня застонать.

На ее животе дрогнули мускулы. Я не сумел сдержаться и пробежался рукой по изгибу ее округлых бедер, спускаясь к аппетитному черному треугольнику.

Ривер резко вдохнула, выгибаясь на встречу моему телу, когда я обхватил ладонью лобок и приласкал пальцами ее скользкое, влажное естество.

— С тех пор как начались эти сны, я не мог найти удовлетворение даже от собственной руки. А ты? — я провел губами по ее уху.

Она положила руки на мои плечи, впившись пальцами в мою плоть, когда ее бедра стали вторить моим движениям.

— Ты могла обрести освобождение? — спросил я, замерев. Она нетерпеливо заерзала бедрами, но я остался неподвижен. — Ответь, Ривер.

— Нет, не могла! — призналась девушка, задыхаясь.

Ее голова упала на мое плечо, когда я возобновил ласки, толкнувшись пальцем глубоко внутрь, одновременно потирая большим пальцем клитор. Дрожь сотрясла ее тело. Ривер вцепилась зубами в мою шею, чтобы заглушить свои крики.

— До этих снов, ты ласкала себя между ног и кончала, представляя, будто я внутри тебя? — я продолжил расспросы.

Она подняла голову, ее поразительные глаза распахнулись и встретились с моими. Я затаил дыхание, ожидая ответа. Наконец, Ривер коротко кивнула.

— Так и было. Раньше я часто представляла тебя.

Я не мог оторвать взгляд от ее темнеющих глаз, ведь эти слова высвободили во мне что-то первобытное. Раньше я никогда не чувствовал себя таким потерянным. Эта женщина сумела каким-то образом раздеть меня до самых низменных демонических инстинктов и освободить то, о существовании чего я даже не подозревал. Такое мощное чувство, которое я никогда не испытывал.

— Почему ты перестала прикасаться к себе после того, как начались сны? — спросил я, наблюдая, как ее тело выгибалось на встречу моим пальцам.

— Потому что знала, что не найду удовлетворения без твоего участия.

Я зарычал в ответ на признание, затем наклонил голову и завладел губами Ривер. Ощущение ткани, которая выступала в роли преграды, было невыносимым. Как же я хотел сорвать брюки, бросить Ривер на кровать и тут же овладеть девушкой. Но я сдерживался, потому что не желал, чтобы все так быстро закончилось, только не с ней. Я буду смаковать ее часами, прежде чем завершить начатое.

Ривер отстранилась, ее дыхание было прерывистым, пока она пыталась отдышаться.

— Кобаль, ты должен остановиться. Нам пора идти. Тебе нужно встретиться с Маком.

Что-то дикое зародилось во мне. Я не мог заставить себя отпустить Ривер. Может, я не сумею найти освобождение прямо сейчас, но она получит свое. Я не оставлю Ривер сгорать от желания, так как могу принести ей удовлетворение. К сожалению, у нее были другие планы. Ривер прижалась к стене, отстраняясь от меня с выражением сожаления и тоски. Я снова потянулся к ней, но она схватила меня за запястье прежде, чем мы вновь соприкоснулись.

Ее глаза изучали мое лицо, а пальцы гладили запястье, каким-то образом успокаивая мое желание схватить ее. Ее ноги дрожали, а соски превратились в твердые бутоны, умоляющие о ласке. Тем не менее Ривер не позволила мне облегчить ее желание.

— Ты не можешь больше подвергать опасности свои отношения с людьми, мы должны идти, — прошептала она.

Я неохотно отошел. Мой член дернулся от разочарования, но он ждал так долго, что мог подождать еще.

Я остановил ее руки прежде, чем она успела вновь спрятаться за полотенцем.

— Кобаль…

— Я хочу смотреть.

Мне больше не хотелось терзать себя, но я не мог оторвать взгляд от ее гибкого тела. Очень медленно, я потянул полотенце и бросил его на кровать. Ее шею и щеки залил румянец, тем не менее Ривер не стала спорить, когда я наклонился, чтобы поднять одежду, которую она уронила на пол. Схватив ее простое белое нижнее белье, я повесил его на кончик пальца и протянул девушке. Она с минуту смотрела на него, прежде чем быстро выхватить.

Мой взгляд впился в Ривер, когда она наклонилась, из-за чего ее ожерелье повисло, и стала натягивать нижнее белье сначала на одну ногу, потом на другую. Трусики уже не казались такими простыми, когда скользили по ее плоти. Я восхищался изгибом ее округлой попки и покачиванием груди в такт каждому движению. Разочарование наполнило меня, когда Ривер надела лифчик и застегнула застежку на спине.

— Я тоже могу получить удовлетворение только с тобой, — я не знал, откуда взялись эти слова, но это было правдой. Я был уверен, что Ривер принадлежала мне.

Она начала было надевать рубашку, но застыла. Сквозь тонкую ткань белого лифчика я видел, как напряглись ее соски. Ривер поспешно натянула рубашку через голову, скрывая торс, а затем надела шорты.

Я взял ее за руку, притянул в свои объятия и откинул назад пряди влажных черных волос. Мне была ненавистна мысль портить красоту этих черных как вороново крыло локонов, поэтому я аккуратно убрал с них остатки штукатурки.