Благими помыслами

Вышел Андрей вечером из ворот полицейского управления и призадумался, как же ему нынче свое настроение подправить. Мало того, что весь день прокорпел над бумагами, так и еще назавтра нет никакой уверенности, что загулявший писарь вот так уж непременно объявится.

Все же выбрал идти к Надежде. Ну, не в кабак же отправляться, в самом-то деле, прямо посереди недели. Да и воспоминания о прошлом загуле, в полицейском участке, и последующем жесточайшем похмелье были еще свежи.

Надя отперла ему дверь и отшагнула в сторону, пропуская внутрь. Может показалось, но взгляд ее при виде кавалера был вовсе не такой радостный, как при начале их встречи накануне, хоть Андрей и в этот раз пришел к ней не с пустыми руками.

— Что-то случилось? — Поинтересовался он у своей дамы.

— Устала, — отозвалась Надежда, — целый день с самого утра привезенные травы перерабатываю, разогнуться некогда.

Все же работы по случаю явления кавалера были Надей прекращены. А потом было очередное пиршество принесенными Андреем вкусняшками и просто вкусной и сытной едой (голодный после работы кавалер набрал с запасом помимо пирожных еще и пирогов с самой разнообразной начинкой), и молодежь начала устраиваться на боковую. Причем, ввиду узости кровати самой хозяйки квартиры, их внимание упало на второе спальное место, оставшееся от погибшей Соньки. Даже удивительно, как они в первый раз до этого не додумались. Всего-то и надо, что вторую, свободную кровать придвинуть вплотную, и, пусть и не такое просторное и удобное ложе, как в квартире самого Андрея, но вполне себе приемлемое место для совместной ночевки будет получено.

Задумано — выполнено. Сонькину кровать перенесли. И пока Надежда перестилала на ней постельное белье, Рябов занялся изучением содержимого сложенной треугольником записки, которая была им обнаружена за переносимой кроватью, на запыленном полу.

Собственно, если Рябов и надеялся отыскать в этом послании ответы на мучающие его в процессе сыска вопросы, то эти надежды ни в малейшей степени не оправдались. Обычная записочка кавалера, приглашающего на свидание понравившуюся ему даму. Даже подписи в конце не было. Как не было и адресов, ни адресата, ни отправителя. Впрочем, последнее было ничуть не удивительно. Подобные же записочки обычно вовсе не по почте отправляли, а с посыльным. Какой-нибудь случайно отловленный на улице мальчишка за гривенник с готовностью доставлял красотке и записку с предложением о встрече, и прилагающийся к ней букет, да в придачу еще и ответ от дамы возвращал влюбленному тем же разворотом.

Хм, имени и адреса отправителя в записке, конечно, не значилось, но вот почерк…. Скорее всего, конечно, молодой сыщик просто принимал действительное за желанное, но, кажется, подобный довольно характерный наклон букв он где-то уже видел.

— Андрюша, нехорошо читать чужие записки! — Голос Надежды вырвал его из сосредоточенного состояния именно в тот момент, когда казалось, что еще чуть-чуть и удастся вспомнить….

— Ей уже все равно, а я, быть может, смогу таким образом выйти на след предполагаемого убийцы, — оправдался он, но весь эффект сосредоточенности был уже нарушен.

Сложив обратно по линиям сгиба не поддавшийся ему источник знаний, Рябов полностью переключился на здесь и сейчас. В самом деле, не время и не место, чтобы, находясь в обществе обворожительной подруги, продолжать заниматься делами службы. Отдыхать человеку от дел тоже ведь когда-то надо.

— Так и не поинтересовался у тебя, а чего вы раньше запланированного вернулись? Ты же говорила, что вы минимум на неделю собираетесь. — Поинтересовался Андрей, когда они лежали в форме морских звезд, размякнув после жарких любовных утех.

— Ты даже не представляешь, Андрюша, как удачно! — Моментально загорелась девушка. Вышли на лесном полустанке, и пары верст не прошли, наткнулись на заросли осеннего ландыша, из него можно приготовить очень сильное средство от грудной жабы…. Грудная жаба — это когда сердце болеть начинает — сбилась на пояснения дипломированная травница.

— Я знаю про грудную жабу, не поверишь, даже знаю о том, что у ландыша нужно собирать именно корни…. Правда, это я знаю про корни майского ландыша, а у осеннего с этим точно так же? — Ну, вот, даже смог немного блеснуть перед дамой познаниями из училища. Правда, о корнях майского ландыша он узнал на уроке, посвященному ядам, а еще их преподаватель в тот раз именно ландыши привел в пример тезису, что любое лекарство — это яд.

— Да уж, в земельке покопаться пришлось изрядно! — Ударилась в воспоминания подруга. И тут же встрепенулась: — погоди, я же тебе не рассказала самого главного! Мы в этом походе смогли отыскать вполне взрослый куст стосила.

— А это что за зверь? — Не то, чтобы Рябову так уж захотелось послушать на сон грядущий лекцию по ботанике, но Надя так сильно реагировала на его расспросы о ее работе.

— Стосил — это не зверь. Это высокий травянистый куст с тебя ростом. И из него можно приготовить самый настоящий эликсир, повышающий силу.

— Просто силу, к примеру, после болезни, мужскую силу или… — резко насторожился Рябов. Употребляя зелья, которые раз в несколько лет были способны поднять на одну единственную единичку один из системных параметров, он, разумеется, слышал и о гораздо более редких зельях, никак не зависящих по графику приема от этих основных, да в придачу повышающих эти самые характеристики намного сильнее.

— Силу, Андрюша, Силу! — Со значением произнесла травница, так что сразу становилось понятно, что слово «Силу» она произносила именно с заглавной буквы.

— На сколько единиц, сколько это зелье будет стоить, и сможешь ли ты его раздобыть для меня? — Засыпал подругу градом вопросов Рябов.

— Андрей, ты понимаешь, что это зелье очень дорогое? — Калмыкова, приподнявшись на локте, испытующе уставилась на приятеля.

— Дорогое, это сколько? Сколько рублей, сколько единиц прибавки?

— Ну, я не знаю… — замялась вдруг девица. — В книжке написано, что там много зависит от навыков травника и зельевара. В некоторых случаях, помимо трех-пяти единиц Силы, оно еще и Выносливость иногда прибавляет.

— А цена?

— Да не знаю я! — Почти закричала в ответ травница. — В магической лавке один флакончик такого уже за полторы-две с половиной тысячи и даже больше продают. По пятьсот рублей за одну единицу прибавки. Но у них там есть способ, как узнавать, насколько это зелье получилось удачным, а у меня просто пузырьки с бурым содержимым. Надо нести их в лавку, а я боюсь. Мы с девчонками свою находку разделили между собой. Вдруг у меня совершенно ничегошеньки не вышло… — последнюю фразу Андрей едва расслышал, настолько тихо она была произнесена.

— А давай, один флакончик у тебя куплю я? За объявленную тобой цену в пятьсот рублей за единицу. Заодно и узнаешь, удачное получилось зелье или нет. — Спросил парень и даже напрягся в ожидании ответа. Уж деньги то для Рябова, с его миньоном, способным проникать сквозь любые стены, точно не являлись чем-то особо ценным. Иное дело, что, желая стать экспедитором Тайной канцелярии, он сам старался законов не нарушать. Но после того крупного выигрыша в рулетку ему подобное и не требовалось. А вот подобные зелья, повышающие характеристики внепланово, — это ценность! Приобрести их, не имея знакомств с владельцем магической лавки или самим зельеваром, изготовившим данный эликсир, было почти нереально.