Благодарю тебя

– Наверное, эта комната когда-то предназначалась под детскую, - внезапно догадалась Лиза.

Она быстро разложила вещи, скинула джинсы и кроссовки, переоделась в удобное хлопковое платье, сандалии и, взяв гостинец для Эммы, спустилась вниз.

Риттеры были на кухне. Эмма хлопотала у плиты, а Маркус сидел за столом и, нацепив на нос очки, читал газету.

– Вот и я,- сообщила Лиза, - Я привезла вам подарки, но дорогому Маркусу я вручу его завтра в День рождения, а тебе Эмма - прямо сейчас!

Эмма выключила плиту и с любопытством заглянула в принесенный Лизой пакет.

– Мои любимые конфеты!

– воскликнула она, - Спасибо тебе, дорогая! Здесь такие не продают.

– Давайте ужинать, а потом Маркус пойдет заниматься своими делами, а мы с тобой займемся приготовлениями к завтрашнему празднику, - ставя тарелки на стол, сообщила Эмма.

После ужина, Лиза с Эммой занялись готовкой всевозможных закусок и салатов. Точнее готовила Эмма, а Лиза была у нее на подхвате и между нарезанием овощей и чисткой картошки делилась последними новостями, что познакомилась с чудесными ребятами, вместе с которыми работает над рисованными на компьютере историями, меньше снимается, пишет сценарии и встречается с замечательным парнем Олегом.

Сообщение об Олеге раздосадовало Эмму, она хотела представить Лизу своему старшему племяннику Тиму, который приедет на завтрашний праздник.

Лиза поинтересовалась, много ли ожидается гостей, на что получила ответ, что будут: два племянника Эммы со своей матерью, женой ее покойного старшего брата, крестница Маркуса с мужем и двое его коллег по работе, итого вместе с ними десять человек.

Лиза заметила, что время от времени Эмма сосредоточенно посматривала на нее, как будто хотела что-то сказать, но никак не решалась. Решив не лезть к ней с расспросами, она предоставила самой Эмме собраться с мыслями и силами, чтобы что-то ей сообщить или спросить.

Они закончили приготовления только поздно вечером, выпили чаю с конфетами и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам.

По пути в свою спальню Эмма зашла к мужу пожелать доброй ночи. Они уже много лет спали раздельно. Маркус любил поработать, почитать или посмотреть телевизор перед сном, а Эмма предпочитала сразу засыпать в темноте и тишине.

Подложив под спину обе подушки, Маркус сидел на расправленном диване в своем кабинете и смотрел ночной выпуск новостей по телевизору.

Эмма осторожно присела на краешек дивана, молча, посмотрела новости вместе с ним и после завершения программы произнесла:

– Мне бы очень хотелось, чтобы Лиза была твоей дочерью.

– Она не моя дочь, - ответил он жене безразличным голосом, не отвлекаясь от телевизора. Эмма уже не раз говорила ему что-то подобное.

– Да, я знаю. Она и не похожа на тебя, она больше похожа на меня в молодости. Мне кажется, я начинаю верить в переселение душ. Наша бедняжка Анна умерла, так и не родившись, а ведь она могла бы стать такой же красавицей, - всхлипнула она, - Ну почему, почему, Маркус, все так случилось?

Слезы полились по ее лицу и Маркус, прижал ее к себе, поглаживая по спине, чтобы она успокоилась:

– Тише, милая, тише. Так распорядилась судьба...

Эмма вытерла слезы и еще дрожащим голосом спросила:

– Ты бы мог родить ребенка на стороне. Почему ты этого не сделал? Что останется после нас? Кому все это, - она обвела рукой вокруг, - Достанется? Мои картины, твои работы, память о тебе?

– Я не мог, - помедлил с ответом он, - Я любил и люблю тебя! А все "это" мы завещаем твоим племянникам.

– Им ничего этого не нужно, для них все, что нам дорого просто хлам. Они оставят себе дом, мои украшения, а все остальное выбросят на помойку. Я не так наивна, как кажется. Я все это понимаю, поэтому и хотела, чтобы Тим познакомился с Лизой. Она выросла на твоих фильмах, любит твое творчество, уважает нас, я нахожу в ней родственную душу. Она могла бы сохранить память о тебе в семье, передать ее детям, - горячо произнесла Эмма, глядя ему прямо в глаза.

– Почему тебя это беспокоит? Завтра придет Тим, ты их познакомишь. Может у них все сложится...

– Лиза рассказала, что у нее в Москве есть жених. Олег, кажется.

– Не переживай, милая, - сказал Маркус, целуя Эмму в висок и снизив голос до шепота добавил, - Supra nos Fortuna negotia curat.

– Ты, фаталист, дорогой, - вздохнув, с теплотой добавила она, - Я благодарна тебе за то, что был со мной все эти годы.

Эмма поднялась, выключила телевизор, заботливо укрыла мужа одеялом, поцеловала в щеку и напоследок сказала:

– - Доброй ночи, любимый. Завтра у тебя тяжелый день, тебе предстоит родиться.

Ступеньки заскрипели у нее под ногами, когда она поднималась на второй этаж в свою спальню. Открылась и захлопнулась дверь. И дом погрузился в сон.

– 7-

Солнечный свет бил прямо в глаза. Лиза проснулась и пару секунд не могла понять, где она находится. Вспомнив, что приехала к Маркусу на День рождения, потянулась и улыбнулась. Но, тут же, испугалась - сколько сейчас времени? Она посмотрела на свои часы:

– - Одиннадцать часов! Неужели я так долго спала?! К часу должны подъехать гости. А ведь я обещала помощь Эмме.

– - Так стоп, - успокоила она себя, - Одиннадцать чего? По местному или по Москве?

Лиза быстро вскочила, привела себя в порядок, подхватив подарок для Маркуса подмышку, сбежала вниз.

Маркус и Эмма сидели на кухне и спокойно пили кофе с булочками.

– Доброе утро! Сколько сейчас времени?
– с порога спросила их Лиза.

Эмма посмотрела на настенные часы и сообщила:

– Начало десятого. Доброе утро, Лиза. Садись завтракать.

Лиза с облегчением вздохнула и опустилась на стул:

– Я не перевела часы, и мне показалось, что проспала все на свете.

Затем опомнилась, хихикнула и спела Маркусу популярную песенку про День рождения. Под аккомпанемент хлопков в ладоши от его жены, подошла ближе, чмокнула в щеку и вручила свой подарок.

– Что это?
– взвесив на ладонях увесистый предмет в подарочной бумаге, удивленно спросил он.

– Посмотри, - загадочно произнесла Лиза, - Надеюсь, тебе понравится!

Он осторожно развернул шуршащую обертку и извлек из нее диски с классической музыкой и книгу "Искусство Барокко". Нежно погладил темный кожаный переплет с золотым тиснением, зачарованно перевернул несколько первых страниц и, подняв на Лизу широко распахнутые голубые глаза, недоверчиво произнес: